Никого над нами

– Ни больше, ни меньше, - усмехнулся Гордеев.

– Ни больше, ни меньше, - развел руками Чернавский.
– Возьмешься? Группу мы тебе подберем. Техническое сопровождение обеспечим.

– Я не киллер, - покачал головой Гордеев.

– Когда ты узнаешь, какие делишки проворачивает господин Миркис, поймешь, что иным способом его не остановить. Правовых мер не существует. Почитаешь, подумаешь, потом позвонишь.

Гордеев думал три дня, взвешивая решение. И согласился.

Через три месяца после этого разговора начальник Федерального следственного комитета генерал Миркис погиб на острове Новая Земля. Вертолет, в котором он летел из Диксона на северный мыс острова, к строящемуся на шельфе нефтяному терминалу, потерял управление и вынужден был приземлиться на краю болота.

Как оказалось, по нему было сделано два выстрела - один, когда он был еще в воздухе, второй - когда он сел, - из снайперской винтовки крупного калибра ТОЗ-7. Одна пуля попала в двигатель, вторая прошила борт вертолета аккурат в том месте, где сидел Миркис. Эта же пуля пробила и грудь генерала. Скончался он практически мгновенно.

Лишь позже стало ясно, что среди сопровождающих генерала лиц был наводчик, руководивший снайпером высокого класса, а следователи ФСК, "вылизавшие" впоследствии место приземления вертолета, обнаружили там следы трех человек…

Гордеев очнулся, услышав голос бортпроводницы: объявили посадку.

Снова спины коснулся чей-то колючий неприятный взгляд.

Спортсмены-инвалиды? Или кто-то еще? И не означает ли это, полковник, что тебя ведут?

Гордеев встал, прогулялся до туалета, прислушиваясь к своим ощущениям.

Никто, кроме проводницы, не обратил на его поход никакого внимания. Хотя при этом психологическое ощущение взгляда в спину сохранилось. Все-таки за ним следили, это становилось очевидным.

Он вернулся на свое место, заговорил с пожилым соседом о погоде, продолжая держать себя в состоянии "резонансной струны", и поймал-таки взгляд того, кто наблюдал за ним из глубины салона. Это был тот самый вожак угомонившейся компании, проявивший некий особый интерес к обидчику. В принципе, его поведение было понятно, на месте верзилы и Гордеев чувствовал бы себя неуютно. С другой стороны, вел себя парень совсем не так, как прежде, и это настораживало.

Самолет произвел посадку, вырулил к зданию аэропорта.

Пассажиры зашевелились, начали доставать поклажу.

Гордеев тоже вытащил свою небольшую спортивную сумку с эмблемой "СК", неторопливо побрел к выходу, сел в автобус.

За ним смотрели с трех сторон!

Сомнений не оставалось: его действительно вели.

И тогда он сделал нестандартный ход.

Вылез из автобуса, расталкивая пассажиров, быстро сказал дежурной, готовившейся отправить автобус к зданию аэропорта:

– Извините, я потерял в салоне мобильный телефон! Отправляйте автобус, пока я буду искать.

– Не положено, - отрезала суровая девушка в синей униформе.

– Тогда ждите.

Чувствуя на себе взгляды пассажиров, Гордеев взбежал по трапу в самолет, объяснил удивленным бортпроводницам, что ему нужно. Сделал вид, что ищет мобильник. Дошел до хвостовой части салона, где уже был открыт грузовой люк, причем - с другой стороны самолета, и спрыгнул на землю, переходя в темп.

Рядом с электрокаром для груза стоял полосатый автомобильчик службы охраны аэропорта с открытыми дверцами, в котором скучали двое мужчин в синем. Сообразить, что происходит, они не успели.

Гордеев одним движением выбросил водителя из машины, сел на его место, погнал автомобиль мимо шеренги самолетов, к ангарам, держась за руль левой рукой, а правой придерживая заваливавшегося на него охранника.

Опешившие сотрудники служб аэропорта, встречавшие самолет, опомнились, когда автомобиля охраны уже и след простыл.

Бросив машину за ангаром так, чтобы ее не сразу заметили со стороны летного поля, Гордеев обогнул ангар, сел в бензозаправщик, оставленный водителем, и спокойно выехал на асфальтовую дорожку, ведущую к зданиям технического обслуживания аэропорта. Через пару минут, проводив глазами мчавшиеся к ангарам машины: бело-синюю техничку и два милицейских "форда", он вышел у склада, пересек его и оказался за территорией аэропорта. Не мешкая, перешел дорогу, редкую лесополосу, проголосовал и сел в остановившуюся старенькую "Калину".

Никто их не преследовал.

Шокированные его маневром охранники аэропорта и милиционеры продолжали искать нарушителя правопорядка в самом аэропорту. К темпу, предложенному бывшим полковником ГРУ, они готовы не были.

Через полчаса Гордеев расплатился с водителем "Калины" и сошел у метро "Юго-Западная".

II

Солома, то есть в миру Виктор Андреевич Соломин, капитан ФСБ, уволенный в запас по ранению в возрасте тридцати шести лет, позвонил вечером:

– Петрович, ты живой?

– Живой пока, - хмуро ответил Гордеев, поселившийся у приятеля в Химках.
– Отцепил "хвост" утром, хотя не понимаю, кому вздумалось следить за мной.

– Плохи наши дела, командир. Урка убит, Дорик тоже, Корень не отвечает. Похоже, за нас взялись всерьез.

– Кто?

– А хрен его знает! В голову приходит только наша последняя оперуха.

– Мне тоже, - признался Гордеев.
– Кто-то решил убрать лишних свидетелей по делу Миркиса.

– Неужели теперь придется все время в бронике ходить?

– Нет повести печальнее на свете, чем загорать в бронежилете, - невесело пошутил Гордеев.

Соломин хохотнул:

– Эт-точно. Что будем делать, командир?

– Я дозвонился до Лося, он прилетит в Москву завтра. Постарайся найти Корня. Соберемся, помаракуем, как выпутываться из этого положения.

– Я думал, завяжу с оперухой, поживу спокойно. Так хочется чего-то большого и чистого.

– Помой слона, - посоветовал Гордеев, выключая мобильник.

Вечер он провел в компании с приятелем Гошей, с которым учился в школе, и его подружками - ни одна из них ему не понравилась. Впрочем, о развлечениях он думал меньше всего. Голова была забита мыслями о ситуации и о судьбе бывших членов группы. Корня - Кирилла Ковени, лейтенанта спецназа ГУИН, Лося - Логуя Сэргэха, якута, охотника и следопыта, прекрасного актера, способного сыграть и немощного старика, и японского дипломата, Веника - Саши Веничко, классного рукопашника, из лейтенанта внутренних войск переквалифицировавшегося в главу частного охранного агентства в Тюмени, Урки - Урмаса Кестудиса, латыша, водившего все виды авто и авиатранспорта, и Дорика - Аркадия Дормана, высококлассного специалиста по компьютерной технике. Все они входили в состав опергруппы, сумевшей ликвидировать врага государства, и половина из них уже находилась за пределами реального физического контакта.

Наутро снова позвонил Соломин и радостно сообщил, что Корень жив-здоров, но прячется на Смоленщине, так как почуял слежку и решил перестраховаться.

– Будет к двум часам на "запасном аэродроме", - добавил Соломин.

– Хорошо, я подъеду, - сказал Гордеев.
– Заметишь слежку - дай знать.

"Запасным аэродромом" они называли явочную квартиру в Строгино, о которой никто из бывшего начальства не знал, в том числе и сотрудники Управления спецопераций. Квартира принадлежала какому-то родственнику Соломина, который большую часть года пропадал в экспедициях по Западной Сибири в поисках новых нефтяных месторождений.