Никого над нами
Шрифт:
– Простите.
Алина улыбнулась:
– Не поверите: эти фильмы оплачены и сняты по заказу "змей", чтобы люди не верили ни в каких пришельцев. Так легче управлять массами. В то время как система контроля работает, и ее метастазы охватили практически весь наш мир.
– Самая большая победа дьявола…
– Что?
– Существует пословица: самая большая победа дьявола кроется в том, что он сумел убедить людей, что его не существует.
– В самую точку, - кивнул Сергеев.
– Хотя есть и другая пословица: бог любит, когда все знают, что он есть, но не любит, когда его ищут.
– Бог?
– в сомнении
– Кто же из них взял на себя роль бога? "Змеи" или "ящеры"?
– Не цепляйтесь к словам, все намного сложнее, чем вы себе представляете. По возможностям все контролеры почти боги, по этическим критериям - дьяволы. Но об этом мы еще поговорим, если не возражаете.
– Как они хотя бы выглядят? В вашем досье нет ни намека на внешний вид тех и других.
Сергеев посмотрел на дочь.
Алина заколебалась было, но поняла, что отказ удовлетворить просьбу присутствующих будет выглядеть странно, и достала изящный смартик с объемным дисплеем.
Над окошечком смартфона встал зеленый лучик, развернулся в почти невидимый световой конус, внутри которого протаяло изображение.
– Обыкновенная баба, - сказал Соломин недоверчиво.
– Носитель, - сказала Алина.
Фигурка женщины в конусе видеообъема изменилась. Лицо ее стало плоским, затем щеки провалились, нос вытянулся вперед, глаза превратились в узкие щели.
– Мама моя!
– пробормотал Соломин.
– Что это?!
– "Змея", - спокойно сказал Сергеев.
– Разумеется, все это камуфляж. Я имею в виду форму тела носителя. Контролеры не внедряются в живые объекты, как в кинофильмах ужасов, но их техника позволяет создавать идеальные "кибернетические контейнеры" для доставки эмиссаров на Землю. Хотя делают они это крайне редко.
– А как выглядит "ящер"?
Алина коснулась ногтем кнопочки на смартфоне.
Женщина - "змея" в конусе экранчика исчезла. Вместо нее появился мужчина в строгом костюме.
– Мужик?
– оглянулся на Гордеева Соломин.
– Почему мужик?
– "Ящеры" крупнее по габаритам, - пояснил Сергеев.
– Поэтому им легче маскироваться под тела мужчин. Но и они используют нечто вроде роботов, оболочки которых имитируют тела людей. На прямые контакты идут неохотно, во избежание утечки информации. Кстати, и "змеи", и "ящеры" имеют не два, а три пола, главным из которых, так сказать рабочим, является средний, обезличенный.
– Гермафродит?
– фыркнул Соломин.
Лицо мужчины в конусе видеоэкранчика искривилось, поплыло, приобрело очертания звериного черепа, чем-то действительно похожего на череп динозавра.
– Так он выглядит в натуре, - тихо проговорила Алина, одним движением выключила смартфон, поднялась.
– До свидания. На раздумывайте долго, звоните.
Полковник и его дочь вышли из беседки, направились к берегу озера, сели в подплывшую лодку. Лодка быстро пересекла озеро.
Следом за ними разбрелись и другие "любители шашлыков", отдыхавшие неподалеку. По-видимому, все они являлись сотрудниками "Три Н".
Стало совсем тихо.
Солнце село. Похолодало. Над озером поплыли струйки тумана. По берегу озера зажглись фонари.
"Чиновник" Корень пригладил шевелюру, посмотрел на Гордеева:
– Я человек простой. Может, послать их на хрен? Пусть сами разбираются со всеми этими "змеями" и "ящерами". Свяжешься с такими, неприятностей не оберешься.
– Неприятности
приходят и уходят, - меланхолически заметил Сэргэх, - а их творцы остаются.– Ты что, Лось?
– удивился Соломин.
– Хочешь податься в наемники?
– А ты хочешь жить спокойно, зная, что нас дергает за ниточки всякая нечисть?
– усмехнулся Сэргэх.
– Ну допустим, меня никто не дергает.
– Я "за", - проговорила вдруг Вика.
Все оглянулись на нее.
Гордеев поднялся, тряхнул плечами, разминаясь, сбежал на дорожку.
– Кто со мной купаться?
Четыре пары глаз уставились на него настороженно и оценивающе. Хотя Вика, наверное, уже догадалась, какое решение он принял.
– Я с вами, командир.
– Купальник есть?
– Можно и без купальника.
– Тоже верно.
Вика сошла на траву и направилась вслед за Гордеевым.
Оставшиеся в беседке мужчины обменялись взглядами.
– Пожалуй, я тоже окунусь, - сказал Соломин и побежал к берегу, на ходу стаскивая с себя рубашку.
Лось молча двинулся за ним с бутылкой минералки.
Корень остался один, глядя на купающихся, прислушиваясь к их веселым голосам. Потом крякнул, плеснул в стакан из почти непочатой бутылки водки, выпил и тоже побрел к берегу, насвистывая какой-то мотивчик.
Над ним с тихим жужжанием пролетело какое-то крупное насекомое.
Корень поднял голову, погрозил небу пальцем:
– Не подсматривай!
Впрочем, он бы не сильно удивился, узнав, что насекомое является летающей телекамерой. Нанотехнологи в настоящее время могли создавать и более миниатюрные аппараты.
VIII
Два месяца спустя Гордеева пригласили в офис центрального трикстера "Три Н", располагавшийся в здании Газпрома в Москве на вполне законных основаниях: глава трикстера являлся одновременно и начальником службы безопасности Газпрома.
Каким образом триэновцы сумели организовать свой офис в самом сердце охраняемого, как Кремль, здания, напичканного электронными сторожевыми системами и телекамерами, можно было только догадываться.
Но, попав в офис, Гордеев увидел суперсовременный интерьер, новейшие объемные дисплеи компьютеров, системы шумоподавления и проникся важностью и значимостью того дела, каким занималась "Три Н".
Глава трикстера также оказалась женщиной, как и ее правая рука Алина Сергеева, которая встретила и проводила гостя в офис. Звали главу трикстера Брониславой Константиновной.
Кабинет Брониславы был небольшой, однако сформированный в стиле "мобайл", полностью автоматизированный, сверкающий металлом, фарфором и стеклом. Он произвел на Гордеева большое впечатление.
Начальника группы усадили в красное кожаное кресло, предложили кофе, и ему пришлось согласиться, хотя кофе он не любил.
Брониславе Константиновне на вид было около сорока. Оказалось - и она сама затронула эту тему, - что ей далеко за шестьдесят. В юности она увлекалась спортом - бегала на длинные дистанции, завоевывала медали и продолжала следить за фигурой и позже, в зрелом возрасте. Волосы у нее были короткие, с рыжеватым отливом, а строгое лицо всегда хранило суровое непреклонное выражение, что говорило о жестком, решительном характере руководителя российского отделения "Три Н".