Николай I Освободитель. Книга 5

Из-за этого пришлось повременить с переходом на новую артиллерию и пока работать «на склад». Просто для того, чтобы не всполошить наших «партнеров» раньше времени, было бы очень обидно оказаться в ситуации, когда те же французы успеют вооружить свою армию новыми орудийными системами раньше нас просто потому, что у них культура производства выше. Пусть лучше это будет нашим джокером в рукаве.

— Паруса опять же, — продолжил свою мысль промышленник, пока мы не торопясь обходили его владения. — Это ведь не только увеличенная дальность плавания, но и тормоз при работе машины, да и водоизмещения много уходит под балласт для парирования такой массы над палубой.

— Считаете, что беспокоиться насчет этих здоровяков, — пять тысяч тонн водоизмещения — это вам не шутка, — не стоит?

— Вопрос в том, как их применять. Если же отвлечься от очевидных для нас, хе-хе, недостатков, — у России на данный момент был самый значительный в мире опыт эксплуатации боевых паровых кораблей. Да, по силе океанских парусных эскадр мы не могли тягаться ни с англичанами ни даже с французами, но именно в плане пароходов Российская империя была впереди планеты всей. С чем, впрочем, корабелы из двух вышеназванных стран могли бы и не согласиться, — то очевидно, что молодой Наполеон продолжает дело своего отца.

— Строит флот, способный потягаться с островитянами, — я кивнул, мысль тут была очевидна. — Пусть строит, мы его можем в этом деле только благословить.

Пусть отношения между двумя империями сейчас были гораздо лучше, чем где-нибудь в 1810, однако в отличии от моей истории, в неофициальной борьбе за место европейского — и соответственно мирового — гегемона здесь участвовали три страны. С этим могла бы попробовать поспорить Австрия, но тщательно лелеемый нами агрессивный венгерский национализм делал эти притязания не слишком серьезными. Рано или поздно Венгрия рванет, и тут мы Вене помогать не будем совершенно точно. Наоборот — подтолкнем в пропасть.

И вот на наших буквально глазах разворачивалась большая кораблестроительная гонка. Переход на «пар» по сути обнулял силу существующих до этого кораблей и открывал окно возможностей для отстающих государств, чтобы потягаться с британцами за лидерство в этой области.

Первый ход сделали французы, заложив сходу пять пятитысячетонных винтовых линейных кораблей, каждый из которых должен был нести 90 бомбических орудий и развивать скорость 6–7 узлов. В случае вступления этих красавцев в строй расклад сил в Средиземном море должен был резко измениться, ну и, собственно, данное действие и было такой себе заявкой на гегемонию внутри этой небольшой, по сути, акватории.

Хоть Суэцкого канала пока не существовало — мы с другой стороны уже начали прощупывать Мухамада Али египетского насчет его возможного строительства — и данный путь еще не стал «Аортой империи», отрицать стратегическую важность Средиземноморья глупо, поэтому такая демонстрация силы вызвала в английском Адмиралтействе изрядный переполох. Нет, они все еще были куда сильнее лягушатников, но и пространства англичанам нужно было контролировать куда большие. Тем более, что там вроде бы заварушка с Китаем в скором времени должна была начаться. Точных сроков Первой опиумной войны я естественно не помнил, но то, что она была где-то в сороковых примерно представлял.

Вблизи еще только собираемый скелет будущего корабля впечатление производил еще более мощное. Толстенные стальные изогнутые балки, были приварены — и да, у нас наконец пошла в промышленное использование электродуговая сварка, идею которой Петров высказал еще 1802 году — к длинному, проходящему сквозь весь корабль килю. Пока из стали должен был быть собран только силовой набор, остальные внутренности все еще планировались деревянными. По нашим производственным возможностям полностью цельнометаллический корабль был бы слишком сложен и слишком дорог.

— Шпангоуты гнете или сразу льете нужной формы? — На вервь я заглянул в выходной день, поэтому рабочих вокруг особо не было, и можно было говорить нормальным голосом, не перекрикивая обычный в таких местах шум.

— Гнем, конечно, — пожал плечами Берд. — Они же все разной формы, шаблон под них не сделаешь, приходится по месту доводить. Ну и сварка очень сильно помогает, без нее бы замучались клепать заклепки.

Сварка была, можно сказать, моей гордостью. Ее, если мне не изменяет память, в той истории изобрели только в конце века, то есть тут мы выигрывали лет пятьдесят-шестьдесят. Конечно, практическое ее применение было пока изрядно затруднено неразвитостью элементной базы, отсутствием качественной, очищенной электротехнической меди и просто нехваткой банального опыта. Из-за этого оборудование для сварки было громоздким и ненадежным, постоянно ломалось, требовало профессионального ухода, а о том, чтобы наладить массовое производство сварочных аппаратов пока не стоило и думать. Хотя бы из-за фактически отсутствующей электрификации даже в крупных городах. Электрической сети как таковой еще вообще не было, лишь редкие отдельные генераторы, работающие от паровых машин.

Фактически один сварочный аппарат представлял собой целый отдельный цех на производстве, а про стоимость его и вовсе говорить смысла не было. Пока таких аппаратов мы построили всего пять штук и вряд ли в обозримом будущем — во всяком случае до резкого упрощения и удешевления конструкции — получится пустить их в крупную серию. Потенциальные потребители просто не потянут. Во всех смыслах.

— Нужно будет сократить срок постройки корабля этой серии хотя бы до двух лет, — я задумчиво похлопал по стальному «ребру», представляющему из себя двутавр приваренный перпендикулярно к килевой балке. — У меня на эти кораблики большие планы.

— Посмотрим, Николай Павлович, — в голосе судостроителя совсем не слышалось уверенности. Ну да, новинок тут столько, что о каких-то определенных срока вообще было говорить достаточно сложно. — Достроим «Москву» где-нибудь к 1836 году, а там уж будем разбираться, как время на следующих килях выгадать.

— Нужно быстрее… — Пробормотал я, но развивать эту тему не стал, в конце концов зачем промышленнику знать, что на душе у императора.

А я меж тем чувствовал приближение какой-то крупной заварушки. В прошлый раз попытка России встать во главе Европы обернулась поражением в Крымской войне. Тут наши притязания на лидерство именно в старом свете были не столь очевидны, — не было Заграничного похода да, и в целом в европейскую политику мы лезли не так резво — зато мы активно подгребали под себя весь север Тихого океана, что господам с Британских островов тоже вряд ли могло понравиться.

Но больше всего я боялся, что в Калифорнии найдут золото. В моей истории его вроде бы как нашли существенно позже, в конце сороковых или даже в начале пятидесятых, но и жителей там сейчас уже куда как больше. В том числе и жителей с опытом золотодобычи. Я просто чувствовал что сижу на бочке с порохом, а вокруг бегают сомнительных моральных качеств люди с факелами. Не рвануть в такой ситуации просто не могло. Рано или поздно. Причем скорее рано, чем поздно.

— Быстрее, Николай Павлович, боюсь не получится, — покачал головой Берд. — Торопливость в таком деле… Да есть соврешенно определенные сложности технического плана. Вот эти самые балки-шпангоуты, знаете сколько из них в брак уходит?

— Сколько?

— Две из трех. Трещины, деформации…

Судостроитель только развел руками, как бы говоря, что такой магией он точно не владеет.

А что я с другой стороны мог сделать? Ну да мы льем и катаем сталь, но вот никакой нормальной теории под этим пока просто не существует. Каждая плавка происходит фактически на глаз, мастера ориентируются на цвет расплава, вязкость и еще Бог знает что, как бы не на вкус и запах. В такой ситуации о какой-то стабильности и повторяемости характеристик стального проката можно только мечтать.