Николай I - попаданец 2

Через два дня путешествие подошло к концу и на горизонте показались мощные стены Хивы. Построенные предыдущим правителем* для защиты от кочевников, стены насчитывали десять ворот, охраняемых башнями. Высокие, в шесть-восемь метров, они выглядели неприступно, но только на первый взгляд. Против осадной артиллерии стены угрозы не представляли. Но у йомудов - местных кочевников артиллерии не имелось и они, потеряв источник дохода, откочевали на юг.

Караван прошел через ворота Шахимардан, названные в честь кладбища находившегося неподалеку. У ворот стояли стражники, алчно поглядывающие на караван. В иные времена на торговцев набросились бы, открыли тюки и отобрали, что душе угодно. Но теперь в этом деле царил порядок. Каждый купец предъявил документ с печатью Тахир-бека и заплатил пошлину. Вдобавок начальник каравана вручил увесистый мешочек с золотом начальнику стражи. Мешочек собрали вскладчину, соблюдая устоявшийся обычай. Поэтому вся процедура прошла быстро и буднично. Ильин с интересом наблюдал за таможенным процессом, пока не дошла его очередь. Узнав, что полковник прибыл с визитом к Хивинскому владыке, начальник стражи засуетился и подобострастно закивал головой - мол, такого важного визитера вмиг пропустим со всеми почестями и велел одному из стражников бегом известить визиря о прибытии посольства. Полковник не возражал, тем более что с Шукрулла-баем он и так планировал поговорить приватно.

Между тем затор в воротах рассосался, и торговый люд поспешил в город, кто в караван-сарай, а кто прямиком к знакомым купцам, дабы побыстрее сбыть товар. Через полчаса к воротам подъехал грузный господин в сопровождении двух всадников. Он представился Машрабом, личным писарем великого визиря. Константин Николаевич вручил ему рекомендательное письмо Тахир-бека и пергамент, удостоверяющий его полномочия. Писарь внимательно прочел оба документа и с поклоном вернув бумаги обратно, сообщил, что столь высокого гостя непременно следует поселить в Ичан-Кале*, в караван-сарае достопочтенного Юсуфа, лучшего в городе. От Чахатяна разведчик знал, что этот Юсуф следит за важными путниками и докладывает все великому визирю. 'Что ж, пускай будет Юсуф', - подумал полковник, - 'не будем обижать хозяев'. Те времена, когда русского посла бросали в темницу, как это произошло с Николаем Николаевичем Муравьевым, канули в лету. Влияние империи в этом регионе сильно возросло, во-первых, из-за торговли, а во-вторых, из-за карательных казачьих рейдов с севера, которые сильно отвадили любителей легкой наживы. Торговый оборот, составлявший порядка двух миллионов рублей в год, стал важным источником дохода для ханской казны. Часть товаров отправлялась далее в Бухару, на чем неплохо зарабатывали приближенные хивинского владыки. Вдобавок, южный сосед страдал от постоянных набегов кочевников с юга и вел пограничные войны с Бухарой. Для эффективной борьбы с этой напастью требовалось оружие, а главное деньги, для содержания постоянных сил. Поэтому, постепенно в Хиве усилилось российское влияние, ибо эта была единственная сила, опираясь на которую ханы могли удержать престол. Англичане находились далеко и несмотря на громкие обещания, никакой реальной помощи не оказывали. Наоборот, в результате Афганских войн, часть кочевников откочевала на север, оказывая давления на южней границы Хивы.

Всадники, скакавшие спереди, распихивали любопытствующих, а грозный вид четырех казаков замыкавших вереницу верблюдов держал прохожих на расстоянии. Небольшая кавалькада быстро прошла по широкой улице до грозных стен Ичан-Калы. В воротах, ведущих во внутренний город, Машраб быстро что-то сказал стражнику и всадников незамедлительно пропустили. 'Ну и писари у великого визиря' - подумал полковник. Город внутри поражал обилием мечетей и монументальных сооружений. А так же отсутствием зелени на улицах. Даже в Тегеране, значительно большем, чем Хива, разведчик не встречал зданий такой красоты. Украшенные глазурной плиткой минареты и стены мечетей переливались на солнце тысячей искорок. Среди них выделялся минарет Амин-хана*, видимый издали. Недостроенный, все еще в лесах, он уже считался жемчужиной города. Покрытый глазурной плиткой, мощный и изящный он, как маяк возвышался среди остальных зданий.

Караван-сарай Юсуфа оказался небольшим, но уютным двухэтажным зданием. Как объяснил писарь, гостиница находится неподалеку от дворца Шукруллы-бека и дворца самого хивинского владыки. Почетных гостей встречал сам хозяин - низенький, худощавый человечек с клинообразной бородкой. Его карие глаза смотрели хитро и настороженно. Поздоровавшись с гостями, он приказал слугам отвезти лошадей и верблюдов в стойло задать им корма. Полковник отрядил одного из казаков, дабы проследить, что содержимое тюков и ящиков не разворуют.

– Достопочтенный Машраб, когда я смогу засвидетельствовать свое почтение многомудрому Шукрулла-баю и передать ему подарки от славного наместника Красноводска?
– спросил полковник.

– Я спрошу своего господина, когда он сможет вас принять и извещу дорогого гостя, - ответил тот с легким поклоном.

– Что ж, буду ждать ответа его превосходительства, - ответил Ильин.
– А вам, господин Машраб позвольте вручить этот небольшой презент в знак дружбы и уважения. С этими словами он вынул из кармана небольшой черный футляр. Осторожно открыв его, писарь увидел большие позолоченные карманные часы, украшенные гравюрой на крышке. Такие часы недавно начали выпускать на Петербуржской часовой фабрике господина Циммермана.

– Благодарю вас достопочтенный господин, - ответил писарь, и глаза его радостно блеснули.

– Рад, что подарок вам пришелся по вкусу, - улыбнулся Константин Николаевич.
– Ежели вы и дальше будете нам так полезны, то знайте, мы очень щедры к своим друзьям.

– Я уверен, что в славной Хиве найдется немало друзей вашей империи и его сиятельство великий визирь будет рад высказать вам свою дружбу. Буду рад и впредь помогать вашему сиятельству как дорогому гостю и другу.
– На слове друг, Машраб сделал ударение. Затем поклонился и ускакал в сопровождении двух всадников. А полковник направился в отведенные покои, которые оказались весьма удобными.

На следующий день писарь лично приехал к Юсуфу, дабы сообщить полковнику, что он приглашен на обед к сиятельному Шукрулла-баю. Ильин поблагодарил за приглашение и, дав писарю небольшой кошелек, попросил поговорить со своим господином об том, чтобы ускорить встречу с хивинским владыкой. Отобрав подарки для визиря и приказав погрузить их на лошадь, полковник оделся в парадный мундир и в сопровождении двух атаманцев и толмача направился ко второму лицу в государстве.

Дворец великого визиря, как и дворцы других хивинских вельмож не впечатлял фасадом и выглядел скорее как большой длинный дом, а не дворец. Лишь главные ворота, через которые проехал Ильин, могли похвастать резьбой и некой изысканностью. А так, с улицы это было ничем не примечательное одноэтажное кирпичное строение, с несколькими глухими ставнями, каких множество в городе. Все великолепие дома скрывалось изнутри. Как Хивинский оазис резко возникал из монотонного пейзажа пустыни, так и дворец визиря, раскрывался вошедшему, лишь только за ним закрывались ворота. Плодовые деревья окаймлявшие широкий внутренний двор, в центре которого находился фонтан с небольшим бассейном, скрывали тенистую аркаду тянувшеюся вдоль всего здания. Раб-садовник подстригал кусты роз, росшие у выложенной плиткой дорожки, которая вела внутрь хозяйских покоев. 'Теперь понятно, почему ханская казна постоянно пуста', - подумал полковник, оглядывая этот маленький кусочек рая на земле.

Машраб, убедившись, что посол со спутниками в надежных руках, поклонился хозяину дома и исчез.

Шукрулла-бай в роскошном голубом халате, вышитом золотыми узорами приветствовал гостя. Все его коренастая фигура, с брюшком и двойным подбородком выражала радушие. Никто бы не заподозрил, глядя на этого добряка, что в его загородном доме томятся в погребе десяток узников, которые перешли его чиновничью дорогу.

– Рад видеть столь дорогого гостя в своем скромном жилище, - сказал он.
– Что привело ваше превосходительство в сиятельную Хиву?

– Рад нашей встрече, достопочтенный Шукрулла-бай, - следуя ритуалу, ответил Ильин.
– В Хиве я по прямому повелению моего государя, императора всероссийского, Николая Павловича. Губернатор Красноводска, господин Самойлов, наслышанный о вашей мудрости и покровительству торговле, прислал вам подарки, в благодарность за защиту наших торговых людей. С этими словами полковник махнул казакам рукой, и те споро вытащили из походных сум отрезы тонкого сукна и шерсти. За ними появился небольшой сундучок, с роскошным сервизом императорского фарфорового завода, а затем полковник лично вручил хозяину дома охотничье ружье, украшенное серебряной насечкой.

Великий визирь довольно улыбнулся, вертя в руках изящное и легкое ружье, работы тульских мастеров, а затем пригласил полковника вовнутрь. Оказалось, что Шукрулла-бай говорит на фарси, на котором свободно изъяснялся полковник, и надобность в переводчике отпала.

Приказав слуге накормить казаков и толмача, хозяин дома провел посла в залу, где уже был накрыт низенький резной стол. Как и весь остальной дом, комната отличалась роскошью отделки и немного крикливым убранством. Налив гостю чая и посадив его на почетное место, Шукрулла-бай приказал принести главные блюда, включая традиционный плов. Обед длился более двух часов. Заядлый чревоугодник, он особенно расстарался ради русского пола, а потому к концу трапезы разведчик едва мог дышать, но дабы уважить хозяина, пробовал и нахваливал каждое блюдо. После трапезы, вытерев рукава о полы халата, визирь спросил:

– Достопочтенный господин Ильин, в чем же состоит поручение вашего государя? Тот ждал этой минуты, когда, наконец, можно будет поговорить о делах и, вытащив из кармана кусок хлопчатобумажной ткани, протянул ее хозяину дома.

– Вот основная цель моего визита, сказал он. Видя недоумевающий взгляд визиря, полковник пояснил:

– Рост хлопчатобумажной промышленности в империи за последние десять лет составил более трехсот процентов, то есть попросту утроился. Но, увы, практически весь хлопок мы завозим из США, и его не всегда хватает. А между тем, мы могли бы покупать его у вас и у Бухарского эмира.