Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

– Эй, ты чего это, малявка? – дотронулся до головы девочки Занзас, проведя по ее волосам.

Малютка узнала голос и подняла взгляд. Увидев Занзаса, а так же стоящего за его спиной капитана, девочка заплакала и повисла на шее босса Варии, вцепившись так, будто от этого зависела ее жизнь.

– Ох, Ску-чан, ты напугал малышку, – закудахтал Луссурия, коснувшись плеча девочки, но та только плотнее прижалась к Скайрини, а тот поднялся на ноги. Когда он это сделал, девочка обвила его талию ногами. Варийцу не оставалось ничего другого, кроме как поддерживать ее. – Детка, а сколько тебе лет?

– Пять, – пробурчала малышка, но ее услышал только Скайрини, так как пробормотала она почти ему в ухо.

– Так сколько? – не услышав, переспросил Луссурия.

– Ей пять, мусор. И расступитесь, – рыкнул Скайрини, отчего офицеры сделали пару шагов назад.

Брюнет прошел в гостиную и опустился в свое кресло вместе с ношей, что повисла на его шее и слезать явно не собиралась. Когда он сел, девочка прижалась к нему и спрятала лицо.

– Она не выглядит на пять лет. Я с трудом могу дать ей четыре, – проворковал Хранитель Солнца, смотря на девочку.

– Отныне тебя зовут Николетта*, – произнес Занзас, не вникая в болтовню своего Хранителя.

Девочка подняла на него свои заплаканные глаза и внимательно на него посмотрела. Что-то увидев в глазах мужчины, она ярко улыбнулась и прижалась к его груди. Имя ей понравилось.

Скайрини ухмыльнулся и положил руку ей на голову, закидывая ногу на ногу

Некоторые из офицеров тоже не сдержали улыбок, видя такое счастье на лице ребенка, которому, безусловно, пришлось через многое пройти. Они не знали о результатах и ночном происшествии, но даже без этих знаний было понятно, что малышка… нет, Николетта пережила многое. То, что ребенок еще может так улыбаться кому-то после всего произошедшего – чудо.

Следующее утро началось с криков (?!) капитана:

– Врооой!!!! Какого хера это дерьмо на моей голове?! Кто это, блядь, сделал?! Найду – вскрою к хуям!!!

Проснувшись от криков некоего неугомонного капитана, Скайрини осмотрелся, и его глаза расширились. Девочки в кровати не было!

Вскочив с кровати, Занзас обшарил всю комнату, но не нашел седовласую. Тогда он, даже не обувшись, покинул покои, едва не столкнувшись, нос к носу с капитаном, на голове которого… были косички и хвостики с яркими резинками?!

Мгновение и босс Варии заржал на весь коридор, привлекая внимание остальных офицеров, покои которых находились не так далеко.

– Босс, в чем… дело?

К хохоту брюнета присоединились и остальные, а сама причина переполоха спокойно отсыпалась на полу под кроватью, сжимая в руках пиджак варийца.

Смех босса Варии смолк внезапно, и он устремился вниз. Офицеры заметили столь резкий перепад настроения босса и последовали за Скайрини.

Тот шел по холлу и заглядывал в каждую комнату. В библиотеке, столовой, тренировочном зале и на кухне девочки не наблюдалось. В итоге Занзас направился в гостиную. Непроверенной оставалась она и еще западное и северное крылья. Но девочки там не оказалось. Когда вариец уже хотел отправлять подчиненных на поиски, причина кипиша сама показалась на лестнице, держа в руках пиджак и сонно потирая глаза.

Найдя девочку, Скайрини облегченно вздохнул. Когда все позавтракали и сидели за столом, ее расспросили о том, зачем она решила помочь капитану сменить прическу. Она засмущалась и ответила, шаркнув ножкой:

– У него красивые и длинные волосы. Я хотела помочь.

На совести маленькой непоседы были и перекрашенная голова Луссурии, и падение Леви А Тана с лестницы, и потеря Маммоном важных счетов, и стащенная с головы Бельфегора диадема, которую позже с трудом выловили из пруда.

В один из дней босс Варии застал девочку за разглядыванием рядов книг. В кабинете варийца стояло два шкафа, заполненные книгами. Взгляд малолетней непоседы скользил как раз по корешкам книг. Судя по ее недоуменному взгляду, она не знала, что там написано.

– Что ты делаешь? – спросил Занзас, доходя до кресла и усаживаясь в него, закидывая ноги на край стола. Пить при ребенке он больше не решался. Хватило одной бутылки дорогущего коньяка, содержимое которой отправилось бороздить просторы канализации.

– Я… – вздрогнула Николетта и отвела взгляд, чуть краснея. – Я не понимаю, что здесь написано. Там ведь что-то написано?

– Ты еще… не умеешь читать? – выгнул бровь Скайрини, наблюдая за тем, как щеки девочки окрашивает румянец.

Подумав о том, что именно спросил, Занзас взъерошил волосы на затылке. Да уж, он бы еще спросил у нее, может их там еще этикету и танцам обучали. Учитывая то, что девочка и остальные дети находились в плену и на них ставили опыты…

– Вот же…. Ладно, иди сюда. Будем учиться читать.

Поначалу девочка просто стояла и смотрела на варийца, а после расцвела и подбежала к столу. Она осталась стоять, с трудом разглядев, что лежит на столе.

Тяжело вздохнув, Занзас подсадил разноглазую, и помог устроиться на своих коленях. Поначалу Николетта поерзала, устраиваясь удобнее, а после в ожидании уставилась на Скайрини.

Проходя по коридору, направляясь к комнате капитана, Принц-Потрошитель услышал тихие голоса из-за двери босса. Нет, он не подслушивал и не подглядывал, а лишь заглянул в приоткрытую дверь. То, что он там увидел, удивило его настолько, что он даже забыл, куда и к кому он шел.

– Да, теперь верно произнесла, – учил девочку Скайрини, показывая на буквы в отчетах рядовых и офицеров. – Прочитай это слово еще раз.

Босс независимого отряда Вария, сам Занзас, будущий Вонгола Дечимо, учит пятилетнюю девочку читать! Кому рассказать, не поверят!

Приглядевшись, Бельфегор с трудом удержался от смешка. Не только читать, но и писать! Учитывая то, что у босса нет лишней бумаги, девочка училась письму прямо на оборотной стороне отчетов.

– А считать-то ты умеешь? – спросил вариец, когда с письмом и чтением более-менее разобрались.

– Да, умею, – кивнула Николетта, а после приуныла. – Меня Алекс научила.

– А как именно она тебя учила?

– Мы считали минуты до прихода врачей, которые всегда вкалывали нам лекарства. Алекс объяснила мне не только счет, но и как определять время, – с некоторой гордостью поделилась Николетта.

– Лекарства? – нахмурился Скайрини, вспоминая отчет врача.

– Да, лекарства. Они говорили, что мы смертельно больны, и нам нужно принимать лекарства. Только вот после лекарств нам было очень плохо, – поморщилась девочка, явно вспомнив ощущения. – Когда мы жаловались на боль и жар, нам говорили, что это болезнь сопротивляется. Организм борется с заразой, и скоро мы будем здоровы, а значит, поедем домой.

Замер не только Занзас, но и стоящий в дверном проеме Бельфегор. Мало того, что детей использовали в своих целях, так им еще и врали! Им врали о том, что они больны, а как только поправятся, отправятся домой! Тут не надо быть провидцем, чтобы понять, что никто этих детей отпускать не собирался. И если судить по печальной мордашке Николетты, многие не вернулись и остались где-то в глубинах той лаборатории.

– Думаю, твой курс лечения закончился как раз тогда, когда мы забрали тебя, – спустя некоторое время напряженного молчания произнес Скайрини, отчего Николетта подняла на него взгляд разных глаз. – Теперь ты здорова.