Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

– С-спасибо, – чуть запнувшись, произнесла девочка, протягивая свою руку в ответ.

Мальчик кивнул, не до конца понимая девочку, а потом пошел в сторону лестницы на второй этаж. Взрослые же прошли на кухню, с которой то и дело доносился голос и смех Савады-старшего.

Шатен проводил девочку до комнаты, что находилась напротив его собственной. Помещение было средних размеров, но девочке и не нужно было большой комнаты.

Стоило Скайрини-младшей сесть на кровать, как гарнитура снова ожила.

– Алло? – ответила девочка по-японски, но едва не перешла на итальянский язык.

– Как устроилась? – вместо приветствия спросил Скайрини-старший.

– Все хорошо, братик. Я уже в комнате, – заулыбалась Николетта, игнорируя присутствие шатена, но кинула на него взгляд. Тот смутился и покинул комнату. – Ты еще не разобрался со своими делами?

– Мы уже разобрались с одной третью. Йемицу больше не надоедал тебе?

– Нет, Савада-сан ничего такого не делал, – сдерживая, зевок ответила девочка, но вариец каким-то образом уловил в ее голосе сонливость.

– Ложись спать, мелочь. Позвоню завтра.

– Хорошо, братик.

– Если снова приснится кошмар, звони. Поняла, Ник?

– Угу…

Вариец отключился, а разноглазая зевнула и легла спать, прижав к себе игрушку.

Первые три дня были неплохи. Девочку устроили в садик, в одну группу с сыном Савады Йемицу. Пару раз Николетта видела Хибари Кею, но он не приближался. А сама девочка не осмеливалась окрикивать едва знакомого.

– Николетта-чан? – услышала она знакомый голос и повернулась. Сейчас она сидела на качелях и ждала, пока придет Нана-сан, которая должна была забрать их с Тсунаеши. Сегодня она задерживалась.

– Хибари-сан, – в свою очередь поприветствовала его девочка кивком головы. Нана-сан не раз ей говорила, что нужно поклониться, но…

– Почему ты еще здесь? – спросил Хибари, приближаясь к качелям.

– Нана-сан еще не пришла, – пожала плечами девочка, легонько отталкиваясь и покачиваясь. – Она раньше всегда приходила вовремя, а сегодня что-то задерживается.

– Давай я тебя провожу? – предложил Такеру, сам не понимая, почему хочет ей помочь. – Уже начинает холодать. Не хотелось бы, чтобы ты подхватила болезнь.

От цепкого взгляда Хибари не скрылось то, как девочка дернулась при слове «болезнь». Ему было невдомек, а Скайрини просто вспомнила, как ее «пытались излечить от смертельной болезни».

– Да, вы правы. Но я не одна, Тсунаеши…-кун тоже еще здесь.

Девочке было непривычно, что как к фамилии, так и к имени нужно добавлять какой-то суффикс. Поначалу она и к Нане так обращалась, пока ей не объяснили, что это считается неуважением и вообще оскорблением.

– Так зови его, и пойдемте, – улыбнулся Хибари и протянул ладонь к голове девочки, но та отшатнулась и закрыла голову руками. Она сделала это инстинктивно, словно… – Тебя били раньше?

После всего произошедшего Николетта не позволяла никому, за редким исключением, дотрагиваться до своих головы и волос. Занзас, Луссурия и Бельфегор. Этой троице было дозволено прикасаться к ней. От остальных она или убегала, или выпускала пламя.

– Я… это… пойду, позову Тсунаеши, – сбивчиво произнесла Скайрини, соскакивая с качелей и направляясь к одинокому дереву, под которым и сидел Савада.

Прокручивая в голове вопрос Хибари и свой ответ, Николетта захотела побиться головой обо что-нибудь твердое. Стену, например.

Когда она начинает волноваться, то забывает обо всех правилах. Вот и сейчас – забыла про этот дурацкий суффикс.

Успокоившись, девочка приблизилась к шатену, который сидел в тени дерева.

– Тсунаеши-кун, Наны-сан еще нет? – спросила Скайрини, присев рядом с мальчиком.

– Нет, – покачал головой Савада, посмотрев на девочку, а после переведя взгляд за ее плечо. – А кто этот мужчина, что смотрит на нас?

– Это Хибари-сан. Он предложил нас проводить до дома. Именно он проводил меня до вашего дома в день моего приезда. Когда я заблудилась.

– А, ну ладно. Если ты его знаешь…

– Пойдем, – чуть улыбнулась девочка, хотя внутри у нее происходила борьба. Она пыталась побороть страх, вызванный словами Хибари.

Дети поднялись на ноги, и подошли к мужчине. Такеру улыбался и что-то спрашивал у Тсунаеши, но Скайрини время от времени ощущала на себе его пристальный взгляд. Он не забудет, как она себя повела. Не забудет, и Николетта это понимала. Она понимала так же то, что мужчина может попытаться докопаться до правды, а ведь брат просил никому не рассказывать и делать так, чтобы никто не догадался о том, что она не совсем обычная.

– Ведь если об этом кто-то узнает, это могут донести тем, кто был ответственен за те опыты, что на вас ставили, – сказал тогда старший брат девочке. – Если об этом станет известно, опасности подвергнемся не только мы, но и ты, Никки. Мы справимся, но я не хочу подвергать тебя опасности. Не для того я стал твоим старшим братом, чтобы подвергать тебе опасности. Я сделал это, чтобы уберечь тебя.

Вспоминая эти слова, Николетта начинала, сама того не замечая, улыбаться. Так приятны ей были эти слова. Так приятно ей то внимание, которым ее щедро одаривает старший брат. Поэтому она постарается сделать так, чтобы никто не догадался.

Хибари проводил их до парка, когда к ним уже приближалась Савада Нана. Она поблагодарила мужчину и пригласила на ужин, но Такеру вежливо отказался, говоря, что его дома ждут жена и сын.

– Конечно-конечно, – прощебетала женщина, улыбаясь. – Жду вас в гости. Мы так давно не пили чай с Юкинэ-сан. Передайте ей мое приглашение, хорошо?

– Непременно, – улыбнулся Хибари, а после посмотрел на Скайрини. – Думаю, мы сможем навестить вас на выходных. Вы ведь не возражаете?

– Нет-нет, напротив! Я буду рада видеть вас. И Кея-куна с собой возьмите! Думаю, Ник-чан и Тсу-куну будет полезно и интересно пообщаться с ним.

– Я постараюсь, но ничего обещать не могу. Кея не любитель ходить по гостям.

Хоть Хибари так сказал, он пришел к семье Савада с женой и сыном. Пришли они утром субботы, когда Тсунаеши и Николетта еще спали.

Проснувшись первой, девочка умылась, оделась в нежно-оранжевую рубашку с коротким рукавом и джинсовый комбинезон. Только он был не с длинными брюками, а как бы шортами.

Зайдя в комнату Тсунаеши, девочка в очередной раз подивилась беспорядку и пошла к кровати, будить соню. Время уже доходило до десяти утра, а значит, они едва не проспали завтрак.