Никому ни слова
Шрифт:
– Эдди, разве ты не видишь? Это знак вселенной! – Мария-Луиза оттопырила вверх указательный палец, окольцованный платиновым обручем с увесистым бриллиантом. – Ты достойна лучшей жизни, чем прозябание в этом убогом магазинчике. Посмотри на себя! Какая была холёная красавица…
– Мари, ты же знаешь, – Адель пригубила шампанское и поджала губы. – Не думаю, что Париж по мне соскучился.
– Я тебя умоляю, Адель! Париж изменился за эти несколько лет. Ему нет никакого дела до минувших скандалов. Тем более, что твой отец изо всех сил старался подстелить соломку под свою продажную задницу. Его фамилия мелькнула только в паре изданий, и то тираж разом выкупили за первые минуты, – женщина облокотилась
– Меня это не касается, – отстранённо проговорила девушка, кутаясь в мягкий кардиган.
– Бинго! – Мария-Луиза хлопнула в ладоши. – Ты носишь другую фамилию, давно не поддерживаешь ни с кем связь. Самое время начать новую жизнь, Эдди! И занять, наконец, своё место под солнцем.
Они замолчали. Одна выжидательно, другая – прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Наконец Адель тихо произнесла:
– Я скину тебе все свои документы, подтверждающие квалификацию, Мари. Но прошу, никакой протекции. Пройду, значит, так тому и быть. Нет – забудь, что мы встречались.
– Вот это мне в тебе всегда нравилось, Эдди. Твой стальной характер, – женщина довольно откинулась на спинку стула и отсалютовала бокалом. – Идёт, мадемуазель Адель…
– Ревиаль, – улыбнулась девушка.
Париж по-прежнему был суетлив и разношёрстен. Адель приобрела крохотную квартирку в паре кварталов от будущего места работы, перевезла в неё своё немногочисленное имущество и, наконец, расчехлила два чемодана, в которых хранилась её прошлая, шикарная жизнь. С этого момента внутренний уютный мир стал неумолимо разрушаться. Двойная игра никогда не доводила до добра, но в наполненном болезненными воспоминаниями месте из тёмных уголков души начали выползать, гремя белёсыми костями, старые скелеты. Они сковывали и диктовали свои правила игры, и, как с этим справиться без чьей-либо помощи, Адель не понимала. А откровенничать ни с кем не хотелось. Так и жила.
Сотрудники видели перед собой утончённую молодую женщину. Умного и невероятно талантливого руководителя, тонко чувствующего, какой материал станет хитом следующего номера. От цветовой гаммы до шрифта. Точное попадание.
Дом же каждый вечер наблюдал одинокую девушку, влюблённую в удобную одежду, приютившую под своей крышей спасённую из канализации кошку и вспоминавшую о том, что надо бы навести порядок, когда в помещении не оставалось ни одной свободной от бардака поверхности. Такой вот ящик фокусника с потайным дном.
Иногда Адель выползала из раковины и заводила лёгкие, ни к чему не обязывающие интрижки. Мужчины по-прежнему смотрели на неё с плохо скрываемым восторгом. Их взгляды, полные затаённого желания, провожали её тонкую фигурку, ожидая малейшего намёка. Так было всегда, и уже давно не вызывало приятной щекотки удовлетворения. Адель просто скользила по заинтересовавшему её мужчине изучающим взглядом с лёгкой надменной улыбкой, а потом отворачивалась и шла по своим делам. Всё. Жди цветов, милых безделушек и записок с приглашениями в лучшие рестораны Парижа.
Что же до любви? В неё Адель больше не верила. Один раз… всего один раз она позволила своему сердцу обмануться, но боль разочарования до сих пор болталась внутри него металлическим шариком. Боль и пустота, запертые на ключ, выброшенный одной тёплой звёздной ночью в лунную дорожку Тирренского моря.
Звонок в дверь прервал череду бесконечных размышлений. Минута в минуту. Отличный сервис. Закрывая дверь за курьером, Адель машинально ткнула большим пальцем в иконку приложения и привычным жестом прокрутила бегунок на пять звёзд.
– Ну что, Ми-Ми,
девичник можно объявлять открытым? – девушка поставила на диван шелестящий пакет и разорвала бумагу, скреплённую степлером. – Третьесортная забегаловка готовит вкусней мишленовского ресторана. Закон жизни.Забравшись на диван с ногами, Адель разместила рядом две картонные коробки, открыла шипучий напиток и щёлкнула кнопкой валявшегося рядом пульта. Телевизор моргнул, а затем явил миру яркую картинку. «Один плюс один». Когда-то они с Крисом, её бывшим женихом, забежали в кинотеатр, спасаясь от грозы, купили два билета на ближайший сеанс и в голос смеялись над тем, как органично отпетый правонарушитель влился в жизнь богатого французского сноба. Все проблемы казались далёкими и незначительными в тот яркий летний день.
Адель улыбнулась, приглушила свет и сделала звук погромче. 3D-эффект кинотеатра был поставлен на максимум. Девушка положила несколько кусочков мяса на пластиковую крышку и подвинула её к ожидавшей лакомства кошке, а после провалилась в фильм.
«У чувака пошла кровь из носа, и он просит тридцатку?»
Звук входящего сообщения смазал конец искромётного диалога главных героев. Адель засмеялась и разблокировала экран.
М: «Парниша, я на твоей исторической родине. Пересечёмся?»
Девушка сделала глоток колы, поморщилась от пузырьков, ударивших в нос, и покачала головой.
А: «И тебе привет, Маттео. Если только в пятницу. Не хочу упустить повод набраться и переспать с незнакомцем».
М: «Идёт, кошечка. Пятница. Восемь. «La Fleche d'Or» 7 . Меня будут звать Алехандро, и в зубах я буду держать кариес».
7
«La Fleche d'Or» (фр.) – «Золотая стрела»
А: «Спасибо моему воображению. Довольствуйся фоткой голой меня».
М: «Кстати, её давно пора обновить».
А: «Пошёл нахрен, да?»
М: «Спасибо моему воображению. До встречи, кукла<3»
Адель закрыла переписку и откинулась на мягкую спинку. В глазах заиграли весёлые искорки. Приезда своего лучшего друга она ждала два долгих месяца. Того, кто знал её вдоль и поперёк. Единственного, кому она рассказала о своём прошлом и на чьём плече рыдала, когда все мечты о любви и счастье разлетелись прахом, оседая на дне души серым пеплом.
С Маттео Романо Адель познакомилась в одном из итальянских баров, когда только-только сбежала от навязанной отцом свадьбы в свободное плавание.
– Ты офигенная, детка, – сверкнул белозубой улыбкой черноглазый красавец, проводя указательным пальцем вдоль её обнажённой спины. – Может, и повторим, когда-нибудь.
– Жди и надейся, – ответила Адель, вставая со смятой постели.
Она не пыталась стыдливо прикрывать голое тело, не прятала лицо с размазанной косметикой. Просто показала ошарашенному парню средний палец и закрылась в его ванной, а когда вышла, то услышала: