Никому тебя не отдам

– Как он?
– я съежилась в ожидании ответа.

– Пьян в стельку! И он не один.

– Кто еще?
– равнодушие накатило волной, я уже успела подумать про очередную девку, мало ли...

– Яромир его привез. Сам Кирюша передвигаться не в состоянии! Силы небесные! Всего одна женщина, а страдают сразу три мужчины! Ну, я-то тут причем?

– Можно... я приеду?
– жалобно попросилась я к нему.

Протяжный вздох в трубке.

– Приезжай. Возьми такси, не хочу оставлять этого буйного без присмотра.

Подхватившись, я бестолково заметалась, переодеваясь и вызывая такси.

– Заходи!

– Макс с кругами под глазами в мешковатой одежде выглядел так, будто работал трое суток без перерыва.

– Вот скажи мне, чего тебе не хватает?
– вопрошал он, наливая мне чай.
– Что ты трепешь ему нервы?

– Я боюсь, Макс. Я каждый день жду, что он уйдет, - призналась я, согреваясь от горячей чашки в руках.- А еще все как-то... слишком хорошо и быстро. Макс возвел очи к потолку.

– Кира, а он боится, что ты только используешь его. И уйдешь при первой удобной возможности! И в каком смысле хорошо и быстро?
– злился стилист.

– Понимаешь, все чересчур правильно. Наверное, я впервые вижу человека, который так ко мне относится.

– Как к женщине?
– ядовито ухмыльнулся Макс.
– Ухаживает за ней, заботится, делает ее жизнь комфортной и просто хочет, чтобы она была рядом? Ты это имела в виду?

Цветом лица я сравнялась с красным столом, стоявшим у Макса на кухне.

– С этой точки зрения ты ситуацию не рассматривала, правда? Для тебя чересчур правильно, что мужчина, прождавший тебя почти год теперь пылинки готов с твоей особы сдувать? Пока ты там то в депресняках валялась, то с Богданом крутила?

– Не в бровь, а в глаз!
– поддержал его Яромир, неслышно появившийся рядом.
– Спешу тебе сообщить, что ты довела его. Поговорить мирно вы, похоже, не пробовали.

– Ай, брось, мирно поговорить! Они вообще как два дитенка, нарезающих круги вокруг леденца!
– отмахнулся от него Макс.
– Кирилл тоже хорош. Год этой курице не мог признаться! Непонятно чего ждал!

– А чего он мог ждать, если она его сразу отшила?
– изумился Яр.- Или надо было как неандертальцу - дубинкой по голове и в пещеру?

– Вот с ней как раз так и надо было! Разве что без дубинки. Хотя учитывая ее мозговую активность - много не потеряли бы!
– отрезал запальчиво Макс.

– В принципе, ты прав, - неожиданно встал на его сторону Яр.

– Мальчики, я вообще-то тут!
– вклинилась я в разговор. Упоминание о неандертальце и Богдане заставило меня стушеваться еще больше. По сути, ведь он так сделал. А Кирилл терпеливо ждал.

– И что, что ты тут?
– повернулись ко мне эти два доморощенных психоаналитика.

– Ничего, что вы меня обсуждаете при мне?
– вспылила я.

– Ты нам не мешаешь.

Убойно! Дальше я выслушала мнение обоих о моем поведении, о терпении Кирилла, о доведении его до срыва - когда это Кирюша вообще в последний раз на бровях пришел? На что Макса 'озарило' и он припомнил - последний раз был когда я 'тусила' с Богданом!

Мама родная! Роди меня обратно, что тут началось! Два парня распекали меня, раскладывая все мои поступки на составные части, обсудили мое нежелание хоть что-то делать ради отношений с Кириллом, ведь ему такая малость нужна - всего лишь моя персона, Макс пожаловался Яру, что я замкнутая и стеснительная....

– Заткнитесь оба!
– тихий голос уставшего и почти трезвого Кирилла перекрыл их перепалку.
– Вы своими воплями мертвых поднимите и добьетесь, что она точно от меня свалит. Пойдем, Кира, мы сами разберемся.

О, высший разум! Кирилл, я тебя за одно избавление от них люблю!

Меня ухватили за руку и увели в комнату.

– Кирилл!

– Не сейчас. Завтра.

– Кир, поехали домой, пожалуйста, - жалобно попросила я, - я не хочу быть одна.

Кирилл остановился.

– Только сейчас?

Смертник зажмурился и шагнул с обрыва.

– И сейчас и... вообще.

– Ты хорошо подумала?

– Кир, повернись ко мне. Разговаривать с твоей спиной неудобно.

Узрев его обреченный вид, обняла, чувствуя себя ну очень нехорошим человеком, и заглянула в серебристые глаза.

– Подумала. Ребята правильно сказали, что я - безмозглая курица и со мной надо только пещерными методами. Я хочу быть с тобой. Просто дай мне немного времени. Привыкнуть к тебе.

– Кира, сколько времени тебе потребуется? Год назад ты мне отказала. Я принял, понял, что к тебе нельзя относиться как к одной из толпы многочисленных увлечений. Ты поставила планку - только друзья. Я принял и это. Малыш, я даже не стал сердиться, когда ты решила использовать меня против Богдана - это стало возможностью подойти ближе к тебе. Не знаю, зачем ты согласилась на все это, но понадеялся, что у меня будет шанс. Теперь ты говоришь - привыкнуть и это звучит, как свыкнуться со мной! Кира, я не хочу по принципу 'стерпится - слюбится'! Я уже и так люблю тебя. Но видеть, как ты бегаешь и зажимаешься от меня, слишком больно!

Любит.

Смертник выматерился и состыковался с землей. Всмятку.

Давай, Кира! Сейчас. Или да или нет. Кирилл - не Богдан и никогда им не будет.

Кажется, пауза затянулась. Кирилл понял ее по-своему и попытался высвободиться.

– Кирилл!

– Что?

– Я хочу быть с тобой. И буду, если ты не уйдешь.

Со стороны кухни раздался умильный сдвоенный вздох.

– Целуйтесь уже!
– всхлипнул Макс.

– Баран, такой момент испортил!
– дал ему подзатыльник Яр.

– Клоуны! Поехали домой, Кир!
– засмеялась я.
– Здесь нам спокойной жизни не дадут!

**************************

Радов-старший на следующее утро после короткого памятного разговора с сыном улетел в Лондон, где собирался открывать какую-то фирму. Впервые он не посвятил Богдана в подробности, видимо в наказание. Вот уже две с половиной недели они с мамой осваивали туманный Альбион. За это время они не удостоили его ни единым знаком внимания - не было ни сообщений, ни звонков. В свою очередь, Богдан также не пытался связаться с ними - если отец посчитал, что так нужно, то перечить ему не стоило. К тому же, ему и без этого хватало забот - чуть не упущенный контракт, ремонт собственной квартиры, несколько новых девочек, с которыми его познакомил ближайший друг. А еще Богдан припомнил телефон старого знакомого, являющегося организатором нелегальных гонок и уже дважды поучаствовал в заездах, перекрывая все чувства и эмоции, вызываемые мыслями о Кире адреналином.