Никотин убивает…

— Я могу рассказать историю о карточном шулере, который умудрился попасть в рай, — предложил Рэндалл. — На этом мой репертуар возвышенных историй заканчивается.

— Ты пытаешься вывести меня из себя, Рэндалл, но я не шокирована, нет. Просто мне очень жаль, что прекрасное занимает в твоей душе так мало места…

Тут заговорил Рамболд:

— Молодое поколение, миссис Мэтьюс, увы, имеет совершенно другое представление о ценностях… Недавно я встретил в церкви одного своего знакомого юношу, который, не дослушав мессу, отправился в варьете…

Дальше Рамболд с легкостью перешел к анекдоту, чтобы сгладить возникшую неловкость.

Вошла Стелла, кивнула Рэндаллу и села на пуфик рядом со своей матерью.

— О, моя маленькая кузина! — заметил ее Рэндалл. — Отчего же ты при виде меня не издала стона отвращения?

— А я узнала еще раньше, что ты приехал, и успела простонать — язвительно ответила Стелла — Во дворе стоит твоя машина. Ты, видно, явился, чтобы разузнать о расследовании в суде? Полиция настояла на переносе дела, так что все остановилось на мертвой точке.

— Если они не окончательные кретины, они закроют дело, — сказал Гай. — Как вы думаете, мистер Рамболд, когда могут прекратить расследование?

— Трудно сказать, — Рамболд почесал кончик носа мизинцем. — Это зависит от того, с какой скоростью они поведут дело дальше.

— Все равно они ничего не найдут. Тетя Гарриет позаботилась об этом! — нервно хохотнул Гай.

— Боже мой, кто же знал, что из моей любви к чистоте и порядку потом раздуют такую историю! — чуть не плача, воскликнула мисс Гарриет. — Можно подумать, я могла это сделать нарочно! Нет, просто мой девиз — все, что надо сделать, должно быть сделано незамедлительно! И я уже объясняла этому суперинтенданту, что просто НЕ ИЗ ЧЕГО было отравить Грегори! В его аптечке был только йод и пластырь! И представляете, он все равно забрал на исследование и пластырь, и йод! — Она фыркнула. — Я еще могу понять — шампунь или там соли для морской ванны, но чтобы кто-нибудь даже по ошибке мог выпить йод?! В общем, я достала всю аптечку Грегори и целиком передала суперинтенданту.

— А зачем, милая тетя Гарриет, вы вообще трогали личные вещи бедного дядюшки? — осведомился Рэндалл.

— Я с ними ничего не делала! — взорвалась она. — Я оставила на своих местах и зубные щетки, и часы, и скрепки! Я выбросила только его мочалки, которые никто все равно не стал бы использовать. И уж если полиция хочет посмотреть на мочалки — то их, увы, действительно нет! Я их сожгла в печи!

— Да, чисто сработано, — кивнул Рэндалл.

— Ты станешь обвинять меня только потому, что я навела в комнате порядок?! — взвизгнула мисс Гарриет с подступающими рыданиями.

— Милая Гарриет, никто вас не обвиняет, — мягко сказала миссис Мэтьюс. — Никто из нас ведь и подумать не мог, что предположение Гертруды может оказаться верным… И если вы даже по неосторожности сожгли что-то, несущее на себе следы яда, знаете ли, я почти рада этому. Грегори уже не вернешь, и пусть лучше ужасная правда не станет нам известна никогда…

— Нет! — громко сказала Стелла, нахмурясь. — Если он был отравлен, мы должны знать, кто это сделал. Неужели мы сможем спокойно жить дальше, зная, что среди нас есть убийца?

— Как ты можешь, Стелла! — шикнула на нее мать.

— Но ведь это правда! — стояла на своем Стелла. — И это самое отвратительное. Неужели вы все не представляете себе, что если полиция ничего не найдет и закроет дело, то мы… Мы все окажемся под подозрением друг у друга! Ведь это могла быть в принципе и я, и даже мама!

— Хватит, брось эти дурацкие разговоры! — напустился на нее Гай, но миссис Мэтьюс, нимало, казалось, не обиженная, только слабо улыбнулась и погладила дочь по плечу.

— Милая моя, не позволяй своему воображению опережать свои мысли…

— И все-таки Стелла говорит чистейшую правду, — вдруг сказал Рэндалл. — Поздравляю, Стелла, ты единственная из всей семьи узрела общий интерес.

— Нет, я с вами не могу согласиться, — покачала головой миссис Мэтьюс. — Я ни за что не поверю, что моя девочка может подозревать меня или своего брата в таком отвратительном преступлении. И то же самое — разве я могу подозревать своих детей? Это было бы просто чудовищно!

— Мне думается, все вы ошибаетесь, — сказал Эдуард Рамболд. — Почему вы решили, что если Грегори был отравлен, то это сделал кто-то из членов семьи? Почему вы не думаете о том, что и посторонний человек вполне мог его убить?

Гай тупо уставился на него:

— Любопытно, кто бы это мог быть и каким образом?

— Не знаю, но на вашем месте я прежде всего стал бы подозревать кого-то постороннего, а не своих родных, — мягко заметил Рамболд.

— Как бы то ни было, мне хотелось бы выяснить это, — повторила Стелла.

Рамболд засмеялся:

— Это как раз и доказывает то, что на самом деле вы совершенно не верите, что это мог сделать ваш брат или ваша мать!

— Вы не допили чай, мистер Рамболд, — вдруг напомнила Эдуарду мисс Гарриет, но сразу же была срезана Рэндаллом, который ехидно заметил:

— Пейте скорее, Эдуард, иначе тетушка Гарриет найдет и вашему недопитому чаю какое-то полезное применение!

Стелла откровенно прыснула, и даже у уравновешенной миссис Мэтьюс на губах заиграла язвительная ухмылочка. Гарриет выпрямилась на своем стуле и, не глядя ни на кого, отчеканила:

— Я тебя не звала на чай, Рэндалл, впрочем, и мистера Рамболда также, хотя всегда ЕМУ рада… Но если он находит мой чай недостаточно…

— Нет-нет, что вы, чай заварен превосходно, — улыбнувшись, заверил ее мистер Рамболд. Моя собственная жена никогда не подает мне такого восхитительного чая! Так что не беспокойтесь, но… Но мне пора идти. Не надо меня провожать.

Гай, встретив приказывающий взгляд матери, тем не менее поднялся из-за стола, но Рэндалл тоже встал и помахал ему рукой:

— Сиди-сиди, наслаждайся тортом! Я провожу мистера Рамболда!

Он подошел к двери, открыл ее и вежливо пропустил вперед Рамболда.

— Зачем вы побеспокоились? — заметил Рамболд ему уже в холле, надевая шляпу и перчатки.

— Из чистого удовольствия, — ответил Рэндалл галантно. — К тому же мои родственники просто отдохнут душой, пока я буду провожать вас.

Рамболд посмотрел на него не то с удивлением, не то с упреком…

— Зачем же вы приходите, если все так понимаете? — спросил он. — Извините меня, но мне кажется, что ваше присутствие не способствует… гм!.. установлению мира в этом несчастном семействе, особенно сейчас, когда у них полоса таких испытаний.