Никто и звать никак

— А еда и вода?

— В лодке есть бочонок, вода у нас будет. А еда… Сейчас мы пойдем к пещере, за вещами. Я чувствую себя нормально. Отдохнем немного оба и полезем за ракушками. Мы плотно поедим перед дорогой, возьмем порцию с собой в лодку на утро, на второй день доедим сухую рыбу. Если придется поголодать пол дня — ничего страшного не случится, поверь мне.

— Тебе очень нежелательно сейчас голодать.

— Я и не собираюсь это делать каждый день. Но если поплывем сегодня, то, думаю через двадцать дней уже будем в столице. И у нас будут каюты, и мы сможем двадцать дней заниматься с тобой языком. Пойми, это на много безопаснее, чем плыть со мной в качестве капитана в лодке.

И я сдалась… Это был очень большой соблазн. Кроме того, в гостинице, возможно, есть зеркало. Всё же, мне очень-очень любопытно, как я выгляжу.

Первый раз тогда у меня появилась и окрепла надежда. Да, я долго была комнатным цветочком на Земле, но в этом мире мне пришлось отрастить колючки. В описании Ригером цветка я даже увидела какой-то скрытый смысл. Цветок с шипами… Да, ромашкой я уже явно перестала быть…

Похлебка из моллюсков, которую Ригер сварил сам, была потрясающе вкусной и сытной. Но всё же я отговорила его отправляться прямо сегодня. Еще одна ночь на берегу ничего не изменит, зато мы нормально отдохнем и выспимся.

А утром, сложив все вещи в лодку, накидав лапника на дно и притащив наш убогий спальник, мы чуть не надорвались, спихивая лодку в воду. В конце концов мы вырыли до нее канаву, благо, что стояла она на песке, а не на камнях. Выплыли мы уже после полудня…

Глава 26

Мы плыли уже второй день. До берега расстояние было около километра, у нас оставалось достаточно воды в бочке и еще целая фляга, по паре кусков рыбы на завтра и всё бы ничего, но самым ужасным для меня оказалось то, что туалет на лодке не предусмотрен. Не то, чтобы я этого не знала… Ригеру, безусловно было удобнее, а мне приходилось выгибаться на настиле и каждый раз говоря ему, что уже можно повернуться, я чувствовала, что уши у меня полыхают…

Несколько раз нас обгоняли большие суда, но шли они гораздо дальше от берега, чем мы, и, похоже, никто из них не обращал на нас внимания. Погода была солнечная, и жара донимала, но не так сильно, как я боялась. Делать нам, в сущности, было совсем нечего, течение спокойно и не так уж медленно тащило лодку, поэтому мы с утра до вечера учили язык и я вникала в тонкости обихода той страны, где мне предстоит жить.

На третий день, через пару часов после полудня, Ригер взялся за весла — он заметил первые домишки на берегу. Вот подплыть к берегу было сложно, среди камней лодка просто не проходила. Наконец мы решили так: плывем рядом с берегом, ищем дорогу на скалу. Если подплыть не сможем, Ригер остается в лодке, я доплываю до берега и смотрю дорогу. Если нахожу — Ригер бросает лодку на волю волн и плывет к берегу. Если нет — я возвращаюсь и ищем дальше. Сперва он возмутился и собирался плыть сам, пришлось объяснять, что я не умею грести и могу не удержать лодку. А вот проплыть пару десятков метров при почти полном штиле — мне не сложно. Со второй попытки этот номер удался, хотя, отплывая первый раз я нервничала. У меня оставалась только связка серебра на шее и ножик на поясе. Даже мои сапоги оставались в лодке. Если Ригер надумает… Ну, возможно, убивать он меня и не хочет, всё же я спасла его шкуру, но помня о том, как он убил охотника, он вполне может думать, что мы в расчете. Плыть было всего ничего, метров тридцать до берега, и то, проплыв пять-шесть метров я увидела под водой камень, встала на него и, перепрыгивая с одного валуна на другой спокойно доскакала до берега. Оглянулась… Ригер терпеливо ждал, чуть пошевеливая весла, чтобы не сносило лодку.

Взобраться у меня не получилось. В одном месте нависал кусок скалы, который не вышло обогнуть. Я вернулась в лодку и во второй раз нам повезло. Я нашла выход на скалах и поднялась до самого верха. Лодку Ригер подогнал так, что стоя по пояс в воде мы перетаскали багаж на сухой камень, выглядывающий из воды как китовая спина. Прыгая по валунам, мы добрались почти до берега, а потом Ригер мощными бросками перекидал имущество на прибрежную гальку. И только тогда этот фон-барон сошел в воду и, наконец-то, промок.

Всё это было совсем не страшно и не сложно, скорее смешно. Я прямо чувствовала, как с моей души свалился камень. Есть из одного котелка и спать бок о бок с человеком, которому не совсем доверяешь… Надеюсь, больше в моей жизни не будет такого опыта.

Ригер нарубил дров и ушел.

Последние дни он чувствовал себя лучше. Пропала синева под глазами, уголки губ стали нормального цвета, а не как у покойника, перестал так быстро уставать, но я все равно волновалась, как и что сложится в городе. Мы честно разделили последние кусочки рыбы и есть мне уже хотелось. Ничего, осталось совсем не много терпеть.

Вернулся он через пару часов, неся с собой довольно крупную птицу, которую на ходу ощипывал. Вторая тушка, уже без перьев, болталась у него на поясе.

— Ригер, как ты ухитрился? Я думала, ты уже на полпути к городу и придешь завтра днем, с одеждой и прочим.

— Ну, я так и собирался сделать, Калина… Но знаешь, мне не нравится идея оставлять тебя одну на ночь так близко к городу. Кроме того, ты голодная, а эта цайга довольно большая. Нам хватит на двоих. Вторую мы съедим на завтрак и я уеду с утра. Тогда успею вернуться к вечеру.

— Я бы потерпела. Но знаешь, я рада, что ты вернулся. А как ты поймал их?

— Увидел и метнул нож. Вот вторую пришлось долго искать и отслеживать.

Ужин был просто роскошен. Я бы хотела еще хлеба или лепешек, но увы, все, что мы нашли в рюкзаке охотников уже было съедено. Печенку из обоих птиц я заставила съесть Ригера, чайной травы был старый запас. Хотя она изрядно мне надоела.

Привычно забравшись в спальник, я слушала его посапывание и не могла заснуть…

Интересно, а нормальные люди в этом мире что пьют? Ну, те, кто живет в городах и спит в собственном доме. Наверняка есть какой-то напиток, употребляемый всеми. Не знаю, понравится мне или нет, но я бы хотела попробовать… Сейчас, когда город и легализация были уже так близко, мне хотелось сразу всего. Нормальной еды и одежды, посмотреть на себя в зеркало и прогуляться по улицам города, зная, что рядом Ригер и я в полной безопасности. Посмотреть архитектуру и рынки, сшить себе, наконец-то, белье и приобрести сумку. Без вещей под руками я буду чувствовать себя неуютно. Думаю, со временем это пройдет, но пока я обязательно буду носить в сумке малый набор для выживания. Немного денег, хороший нож, катушку с ниткой и всякие мелочи. Может быть, стоит еще купить пару рыболовных крючков? Слишком страшно было все это воровать и ценность этих вещей не была равна их стоимости. Я научилась видеть ценность, а не стоимость вещей.

Утром, после завтрака, Ригер ушел в город. Вся его одежда была вычищена, сапоги натерли вытопленным жиром, тем самым, который получили из остатков соленого сала. Жир он смешал с золой и теперь они просто сияли. Куртка, конечно, была потрепанной, хотя я лично отполоскала от нее всю кровь и зашила еще в пещере, не слишком аккуратно, грубыми стежками, да и рубаха была пусть и чистая, но простая, солдатская. Ну, не тянул он на высокородного барина! Тот красавец в замке, молодой хозяин — сразу видно было, что не простой человек. Хотя, не все же высокородные богаты. Возможно, что положение немного спасал меч, тот самый, которым был убит предводитель.

Я заставила его не один раз повторить список вещей, которые мне понадобятся, но у него была отличная память и он ни разу не сбился.

После его ухода притащила к костру два полных котелка с водой, закипятила и понесла к ручью. Кусок мыла украденный Диком совсем истаял, но еще на один раз мне хватит. Не должна высокородная дама, шталь Райза, пахнуть потом и костром…

Ригер вернулся после обеда, когда я уже начала нервничать. Нет, я не боялась, что он бросит меня, тем более что почти все деньги и украшения остались здесь, он взял с собой только две связки серебрушек и десяток золотых. При этом, слегка смущаясь, сказал:

— Я постараюсь не сорить деньгами, но места на парусниках стоят дорого.

— Ригер, не извиняйся. Никаких денег не жалко, если они помогут покинуть эти про‘клятые земли…

Но мысли о том, что его возвращение к людям могло пройти не так гладко, как хотелось бы, меня пугала. Я помнила свою полную беспомощность, когда стала рабыней, помнила судно с покатыми стенками и воняющий мочой влажный матрас… А если с ним случилось что-то подобное?! Как, ну как я его буду вытаскивать?!

Он вернулся, ведя в поводу груженого тюками коня. Я вскочила ему на встречу…