Никто не скажет правды

— И да, и нет. Шеель — как ребенок. Он не контролирует себя, интуитивно делает вещи, который знающий телепат не стал бы делать, опасаясь исчерпать свои силы. Мысли Шееля под колпаком. Я не уверена, что смогу его пробить, не причинив вред… Это не защита в полном смысле слова, не профессиональный щит, много шума, в котором легко потеряться. Я бы назвала это изобретением Шееля, если бы была уверена, что он может это сознательно повторить. Вы правы, я чувствую попытку вмешательства, кто-то стремился повлиять на него.

— Это могут быть следы наркотиков? — спросила Яна. Рина нахмурилась, но переспрашивать не стала; по крайней мере, сейчас.

— Вполне, — отозвался Тьер. — Насколько я понял, такие «анализы» не очень точны.

Княжна кивнула.

— Я не могу определить источник и цель этого влияния. В равной степени я могу сказать, что у вас есть похожие следы, — она взглянула на Яну. — Но они достаточно старые…

Яна пожала плечами. Она не встречалась с телепатами до Тьера, так что вряд ли речь шла «о том же самом». Но, покидая Марс, ей пришлось достаточно долго отвечать на всевозможные вопросы, иногда больше похожие на допрос, чем на «предварительное анкетирование». Вряд ли стоило сильно удивляться.

— Если план Красса заключался в том, что ты убьешь для него министра, — заметила, наконец, Лис, — он постарался, чтобы ты его не осуществил. Тебя отстрелят раньше, чем ты поднимешься на крыльцо Посольского дворца.

— Но ведь я все равно туда попаду, — пожал плечами Тьер и взглянул на Днкмара. Тот поморщился.

— Надо было позволить тебя убить, — повторил князь с таким искренним сожалением, что шаршанка развернулась к нему, явно собираясь выступить адвокатом.

* * *

— Уверен, что хочешь идти? — тихо спросила Яна. Они покинули конспиративную квартиру еще до того, как очнулась охрана, и князь тоже увел свою свиту. Как Рина объяснила случившееся, оставалось только гадать.

Приютить беглого разведчика, а вместе с ним и Яну, пришлось все тому же князю, который в восторге не был, но обходился с «гостями» неизменно обходительно.

— Не так уж много у меня вариантов, — пожал плечами Тьер.

— У тебя влиятельные друзья. Мог бы попросить политического убежища.

— И не факт, что получил бы. К тому же, это не выход. Я должен это прекратить.

Яна вздохнула, села напротив собеседника.

— Не хочешь рассказать?

— Нет.

— Почему? Если это благородное желание спасти мне жизнь, так поздно уже.

— Лучше остановись сейчас. Вернись домой и сделай вид, что тебя выкрал Днкмар, чтобы узнать, где княжна. Уверен, он не откажется подтвердить. Если у меня не получится, хоть какой-то шанс.

— Нет уж, я хочу разобраться в происходящем до конца.

Тьер нахмурился.

— Откуда это? — спросил он, указав на запястье Яны. Там красовался наливающийся цветом свежий синяк. Очевидные следы чьих-то пальцев. Лис пожала плечами.

— Не заметила, кто из вас постарался.

— Свежий.

— Я, конечно, ценю внезапно проснувшуюся заботу, — протянула Яна. — Но смахивает это на попытку уйти от разговора.

Тьер не выдержал и улыбнулся.

— Не без этого. Извини. Не могу смотреть спокойно. Меня это… злит.

— С чего бы?

— Сам не знаю. Понимаю, что не мне о таком говорить после всего.

— Я, видишь ли, тоже зла на тебя за Дерека… Это определенно попытка сменить тему.

— Не только. Почему ты считаешь, что я не могу беспокоиться? — спросил Тьер.

— Ну… хотя бы потому, что человек, который беспокоился бы в данной ситуации, продолжил бы отговаривать меня идти на встречу. А ты этого не делаешь, — усмехнулась Яна.

Тьер молча смотрел на нее со странным выражением. Будто на что-то решался. Лис надеялась, что он все же что-нибудь да расскажет. Но не тут-то было. Беглый разведчик так больше и не произнес ни слова. Просто встал и ушел в другую комнату.

Яна посмотрела на синяки на запястье. Да уж, кто бы мог подумать!

— Так почему ты все же идешь? — послышался голос князя. Лаллец стоял в дверном проеме, сложив руки на груди. Весь такой гордый и независимый. Вроде как снизошел до разговора.

— Потому что там будет моя напарница. И я не привыкла оставлять дело на полпути.

Князь качнул головой. Сообщил:

— Он тоже. Было странно узнать, что его обвиняют в предательстве. И все же, то, что не сказал он, скажу я: вам лучше не ходить на встречу. Я сам пригляжу за ним.

— Это определенно не будет лишним.

— Да. Мне не нравится его состояние. И ваше тоже. Хоть Яшма и сказала, что на вас старый отпечаток вмешательства, и у вас есть защита, в какой-то мере похожая на ту, что создал для себя Шелл, я вижу и другое. Попытку атаки.

— О, да! Княжна пыталась придушить меня незадолго до вашего появления…

— Она, видимо, стыдилась этого и не смогла прислушаться к вам лучше.

— Но что это за вмешательство, вы сказать не можете?

Князь отрицательно качнул головой.

— Ну, тогда пока закроем тему.

Интересно, есть ли в окружении Красса человек, способный к ментальному воздействию?

* * *

Посольский дворец был построен после признания за Кирином статуса свободной планеты. Редкие явления каких-нибудь представителей с Земли, вроде министра Асеня, проходили именно в Посольском дворце. Как символ того, что Земле тоже нужно участвовать в переговорах, если они хотят что-то предложить Кирину. Свобода не опровергалась Федерацией, пока платились налоги. Хотя вопрос о том, чтобы вернуть Кирину статус тюремной колонии с обязательными поставками руды (вместо закупок ее по рыночным ценам) поднимались неоднократно; но каждый раз проваливались. Кирин — не Марс, и расположен далеко от столицы Федерации.

Журналисты собрались у дворца задолго до появления министра, но пропуска на переговоры пока никто не получил, что вызывало недовольство и пока вполне вежливые намеки по поводу нарушения конституционного права граждан на свободу информации. Конечно, министру придется выступить. Но сначала нужно было решить пикантный межпланетный вопрос, который наверняка будет основанием требовать от князя уступок. Условно Увертюр (поскольку цивилизации на самой планете на момент присоединения не было) все еще находился в пределах Федерации. Но колонизировать планету так и не решились. Слишком резко реагировала межпланетная общественность. Да и в самой Федерации в свое время прошла весьма агрессивная антикампания с броскими лозунгами: «Хотите жить на кладбище?!»