Никто не скажет правды

— Что это значит? — спросил министр. Генерал, застывший статуей возле его кресла, неожиданно «ожил» и внимательно взглянул на шаршанку. Княжна Номинэ ответила:

— Во время встречи на Шаршанне послу Тьеру стало известно о заговоре против его Родины.

— На Шаршанне? — министр позволил себе выказать сомнение, смешанное с удивлением. Его можно было понять: переговоры на Шаршанне — слишком странное место для организации заговора против Федерации.

— На переговорах присутствовал человек, который имел отношение к заговорщикам, — пояснила княжна. Министр бросил взгляд на стоявшего рядом генерала. Определенно, о ментальных возможностях жителей Лалля и Шаршанны он знал. Но для жителей Федерации, где феномен телепатии был всего лишь легендой об утраченной возможности, сложно было принять существовавший «в мыслях» заговор как свидетельство реальной угрозы.

— Это странно. Насколько мне известно, сам посол имеет отношение к некоему заговору, — сказал Асень.

— Ложь! — гневно воскликнула княжна. Слишком эмоционально, чтобы на это не обратили внимание. Днкмар не выглядел счастливым раньше, теперь и вовсе казался мрачным. Наверное, вернулся к сожалениям по поводу спасения Тьера.

— При всем уважении к вашим способностям и вашей мудрости, — сказал генерал, глядя на княжну, — возможно, вы недостаточно разобрались в хитросплетениях внутренней политики Федерации. Посол Тьер мог исказить ваше представление…

— Посол здесь не причем. Это я предупредила его, — возразила княжна. Князь Солнце отступил. И так было ясно, что подробности побега дочери были известны ему с иными деталями; похоже, Князю Солнце было вполне достаточно заговора повелителей Лалля, не способных разобраться в своем отношении к Шаршанне. Заговор против Федерации стал для него сюрпризом, вряд ли приятным. Стоило отдать должное Князю Солнце, он не стал требовать прекращения переговоров и молчания дочери, как не стал предполагать, что на его дочь могли покушаться не только люди жениха, которого он уже как жениха и не рассматривал.

— Вы узнали из мыслей кого-то из присутствующих на переговорах о готовящемся заговоре, — подытожил Асень; тон его был таков, будто для министра внешней политики было обычным делом раскрытие заговоров во время переговоров. — И вы предупредили посла Тьера.

— Приношу свои извинения. Я не шпионила, — княжна Номинэ склонила голову. — Это вышло случайно, в момент эмоциональной нестабильности…

«Эмоциональная нестабильность» звучало куда солидней, чем, скажем, «я испугалась», никто не стал спорить.

— То есть, мыслей посла Тьера вы не прочли? — уточнил генерал. Княжна покачала головой.

— Он не знал о заговоре до моего предупреждения. Попытался сообщить об этом кому-то на Земле. Мне неизвестно — кому.

— Мы запеленговали эту передачу. Благодаря ей удалось вычислить направление бегства Тьера, — подал голос Красс. Княжна взглянула на него неприязненно.

— Вам известно, что я предупредила Тьера о вас.

По крайней мере, она не говорила «Шеель». Красс не испугался, но обвинение ему не понравилось.

— Тьер сказал бы что угодно, он фанатик.

— Помолчите, Красс. Вы упустили его, незачем теперь давать экспертные оценки, — заметил генерал. Это обвинение не понравилось майору куда больше.

— Я предупреждал, что у Тьера здесь могут быть сообщники. Он не мог самостоятельно покинуть изолятор агентуры Кирина.

Джер-Мар промолчал только потому, что подтверждение этого заявления было бы подтверждением и того, что Тьеру помог кто-то из агентов.

— Вы выяснили — кто? — спросил Асень.

— Нет. У нас не было времени. Тьер не отвечал на вопросы.

— Возможно, сейчас бы он ответил, но у нас нет главного свидетеля, равно как и главного обвиняемого.

— Его бы и не было. Учитывая, что при допросе использовались психотропные препараты в критических дозах, — подала голос Яна. Джер-Мар нахмурился, лицо его озарилось догадкой, которая была одновременно и подозрением. Красс хищно улыбнулся.

— Вы были отстранены от работы, агент Лис. Вас даже не должно было быть в агентуре. Но вы заявляете, что знаете больше, чем ваши сотрудники.

— Я видела запись допроса.

— Стажер МакМиллер имеет отношение к этой записи? — поинтересовался Красс. Фамилия Дерека подействовала на министра Асеня волшебным образом. По лицу Джер-Мара было понятно, что он готов собственноручно придушить агента Лис. Ник, судя по всему, имел примерно те же намерения.

— Стажер МакМиллер не появлялся в агентуре, вам это известно, — напомнила Яна. — Уверена, что вы следили за ним также пристально, как и за мной, майор. Может быть, следовало также следить и за Тьером?

— К сожалению, запись допроса никоим образом его не оправдывает, — заметил вдруг генерал. — И, учитывая его отсутствие, вряд ли можно говорить о его невиновности.

Пожалуй, если бы сейчас Тьер появился, это произвело меньшее впечатление. Красс запнулся и уставился на генерала, пытаясь понять, что тот подразумевал. Кажется, вероятность того, что запись допроса стала достоянием генерала, была для майора весьма тревожной.

— Господин Джер-Мар, вам придется задержать специального агента Яну Лис для выяснения всех подробностей, — произнес генерал. — Ввиду отсутствия Тьера, агент Лис и стажер МакМиллер становятся единственными свидетелями его побега…

— То есть, его побег важнее заговора? — неприязненно поинтересовалась Яна. Генерал отозвался:

— Заговор не доказан. В отличие от побега.

— Свидетельства княжны Номинэ недостаточно? — вмешался Тьер, наконец, решив объявить о своем присутствии. Рина уже начала думать, что он не рискнет высунуться, хотя Тьер казался настроенным весьма решительно по пути в Посольский дворец. Даже согласился напялить на себя женский плащ, чтобы прикинуться фрейлиной княжны. Вторая фрейлина была настоящей.

Пожалуй, появление Тьера не удивило только генерала, который как будто специально вынуждал беглого посла обнаружить себя.

— Наконец-то, — проворчал он.

— Агент Лис действовала под принуждением, — произнес Тьер. — Кто такой стажер МакМиллер, мне неизвестно.

— Княжна, видимо, тоже действовала под принуждением, — съязвил Красс. — Теперь, господин министр, у вас есть стопроцентные доказательства.

Днкмар внезапно выкрикнул что-то по-своему, по-птичьи, оттаскивая княжну Номинэ в сторону. Ник скорее инстинктивно, чем осознанно, перехватил супругу за пояс, разворачиваясь так, чтобы оказаться между Риной и непонятной пока опасностью.