Никто не уполномочивал. (Просто думаю так)

Каждый, кто мог, «отщипывал» себе что-нибудь из проходящего потока, направляемых на село государственных средств…

Поэтому, так называемую «помощь селу», как в выражение, лучше оставить для общих выступлений первых лиц государства, а именно помощь, лучше оказывать напрямую каждому зарегистрированному сельхозпредприятию или физическому лицу. По простой схеме – государство – сельхозпроизводитель.

Ликвидировать всю эту ступенчатую лестницу «прихлебателей» и исключить из этой системы коммерческие банки.

Желательно иметь на федеральном уровне специальный банк (сельхозбанк, крестьянский банк, не важно), а в регионах – его филиалы, всего одна ступень. Банк, естественно, государственный и только через него должны проходить все операции по цепи – государство – сельхозпроизводитель. Неважно, в этом банке будут аккумулироваться только бюджетные средства или заемные (государством), но село должно знать по расчетам с государством только один государственный банк.

Заявки на получение кредитов и т. п. госсредств, пусть, как и раньше – идут по лестничному варианту – район – область – центр, но выделение и перечисление средств от государства, должно идти по договорам напрямую, минуя все управленческие звенья. Повторяю, в движении государственных средств и при выделении и при возврате, не должны принимать участия коммерческие банки. Вообще.

Сельхозпроизводители, естественно, могут иметь с такими банками договорные отношения, но только не по государственным средствам. В противном случае, село будут продолжать грабить на разных уровнях и заготовители, и управленцы, вкупе с финансистами коммерческих банков… А вообще, подкармливать и поливать надо каждое растение, а не поле в целом…

1590…В советские времена, кроме прочих, было две нехороших тенденции на «низах» и в «верхах»…

…В армии на нижнем и среднем (рабочих) уровнях – умных, толковых, порядочных и, как правило, «неугодных» часто избирали (с подачи начальства) секретарями партийных организаций. Так было удобнее и проще от них избавиться, в случае чего, повод всегда найти можно. И наоборот– бестолковых, ни на что не способных чьих-то «сынков», и тоже с подачи начальства, избирали теми же секретарями парторганизаций, но уже для обеспечения чисто карьерного роста…

…Нечто похожее происходило и «наверху».Там «неугодных»,занимающих высокие посты в государстве, обременяли ответственностью за сельское хозяйство. Если кому-то «всучивали» это направление– все понимали, что для тех назначенцев– это конец, так как «оттуда возврата уж нету».

После царского премьера Столыпина П.А., возможно искренне болевшего за село, в России, затем в Союзе и нынешней России, к сожалению, до сих пор, сельским хозяйством (более ста лет!) заправляли случайные люди– или карьерные проходимцы или опальные политики. Можно вспомнить ряд фамилий в хрущевско-брежневские времена – Мацкевич, Полянский, при ельцинских временах – Руцкой (летчик– аграрник).

И тенденция, скорее всего продолжается, но уже не опальных назначают ответственными за этот тяжелейший, до основания разрушенный, в тоже время жизнеобеспечивающий сектор экономики, а несведущих, чтобы спросить не с кого было. А как спросить с человека, который не понимает, куда он попал и что от него хотят. Поэтому он и делает что-то для себя и своих близких, а отрасль еще больше разрушается и уничтожается. Россия выросла из села. Это главный источник ее жизни. Все-города, фабрики и заводы, все, что сегодня есть на нашей земле, появилось, благодаря нашему селу. Мы его с чужой подачи, но своими руками разрушили. Без села и сельхозпроизводства (своего), Россия никогда не станет великой державой, поэтому поднимать наше село должны не опальные люди или случайные проходимцы, а те, для которых наше село– то же, что наша Россия. Чужим, а несведущий это тоже чужой, в этой важнейшей российской отрасли, не должно быть места. Они только до разрушат то, что еще осталось…

1591…Недавно смотрел по телевизору двухчасовой документально-игровой материал " Хлеб для Сталина». После просмотра долго размышлял и о событиях восьмидесятилетней давности, а главной проходящей через фильм мыслью было т. н. «раскулачивание» на селе и, по касательной, там же, «коллективизация», то есть организация коллективных хозяйств (колхозов), и о самом появлении и публикации этой темы-факта.

Вопросов возникло очень много.

О самом появлении этого фильма. Для чего и для кого этот материал? Для самих участников тех событий? – Так они переболели этим и давно ушли в иной мир. Для нынешних молодых? – Так их такое уже за живое не заденет – на этом же канале, за время его существования, на экране, естественно, перебили, перерезали, удушили, утопили, сожгли и т. д., во много раз больше наших же людей, чем во время раскулачивания и коллективизации. Чтобы еще раз обгадить бывшего вождя? – Так на него уже столько вывалили грязи за чужие деньги, что один, два, десять новых фактов, отношение к нему не изменят в любую сторону. Тогда зачем и для кого? Здесь, на мой, обывательский взгляд, проявилась сущность самого канала, его идейной направленности. Вырывать из массива жизни нужные товарные куски, компоновать в определенной направленности и делать деньги. Причем получать их не только за эфирное время (а такие материалы в большом ходу за рубежом), а и за изменение настроения и сознания у наших людей.

Для тех, кто понимает и осознает происходящие в нашем селе процессы за последние восемьдесят лет, чуть больше, чем средний обыватель, этот фильм нанес очередную рану, всколыхнув огромную массу деревенского негатива за весь период и, особенно, за годы т. н. «реформ».

Скажу прямо, по моему мнению, и ведущий, и привлеченнные в фильм «вживую» потомки раскулаченных, очень далеки от нашего села и бывшего, и настоящего. Они просто выступают в роли констататоров бывшего факта, да, негативного, как факта, но общеизвестного. Они – своеобразный ФОН, убедительность. Не знаю, были или не были их предки раскулаченными, это не важно. Они, главное, есть, хотя в отличие от тысяч потомков раскулаченных, чувствуют себя сегодня довольно комфортно. Случайным, опять же на мой взгляд, среди них оказался кубанский губернатор. Наверное, он хотел помочь авторам, не знаю, и тоже оказался в этом фильме, среди «свидетелей» Дело в том, что мы с ним «одной крови», запорожской. Только он потомок казаков, переселенных на Кубань из Приднестровья в конце 18 века, а я из тех же казаков, по разным причинам на Кубань тогда не переехавших. Штаб (КОШ) Войска Верных Казаков, до его перевода на Кубань, находился в моем родном селе Слободзея, на левом берегу Днестра. Село наше было самым большим в царской России и потом в Союзе. Из 58 официально отработанных лет, 50 отдал сельскому хозяйству. Прошел всю иерархическую лестницу АПК, от тракториста, до министерства и руководства аграрным комитетом в Верховном Совете. Хорошо знаком со всеми аграрными регионами бывшего Союза их возможностями и состоянием. Кто знает – поймет, кто не знает – поверьте на слово ветерану, но лучшего места для развития сельхозпроизводства и переработки, чем Приднестровье, в Союзе не было. Чернозем, тепло, вода, производственные мощности и транспортные коммуникации, сельхознаука, а главное, люди – самая высокая плотность сельского населения, благоустроенные по полной программе села. На Кубани все это тоже было в наличии, но там похуже климат, более влажный.

В отличие от авторов-комментаторов фильма, я застал в живых раскулаченного в 1929 году моего прадеда, самого богатого в то время в Слободзее хозяина, Корфуненко Еремея Никитовича, у которого отняли и дом, и хозяйство, и 300 десятин земли, полсотни лошадей и все имущество. Он меня нянчил во время Войны, его выгнали из дома, но не отправили в Сибирь, по причине очень преклонного возраста. Зато всех близких и дальних родственников «рассажали», разогнали и расселили по местам не столь отдаленным. «Кулацкое» прошлое достало даже меня, а мою мать, еще до войны, через 10 лет после раскулачки, просто выгнали из техникума, когда выяснили, чья внучка, хоть и под другой фамилией. Я еще и в школе был «внуком кулака». Все это я привел не для пиара, как в том фильме, а чтобы было понятно, почему меня обидели его создатели. Моя обида ничто, по сравнению с той мега-обидой, которая нанесена нашему селу вообще.

Кто смотрел этот «фильм», возможно заметили, что в его начале, так, походя, были показаны кадры разрушенных деревень и была озвучена фраза, тоже походя, это мол, не следствие перестроек и реформ, а корни идут «оттуда», от того Сталина, от раскулачивания. Собственно это и заставило меня высказать свои соображения по данному материалу.

С высоты возраста и определенного опыта, могу сказать, что для огромной страны, не просто огромной, а сверхогромной, при том количестве населения, коллективизация разрозненных сельских хозяйств была своевременной и полезной со всех сторон. Своевременной – потому, что в мире, да и в Союзе набирала темпы индустриализация. Пошли машины и в село – трактора, комбайны и т. п. Все это совершенствовалось, модернизировалось – пример – сегодняшние машины для села. Жизнь потом подтвердила несостоятельность т. н. столыпинских реформ, с их клочками крестьянских обособленных хозяйств. Если бы коллективизацию начали на 5-10 лет позже, когда крестьянские хозяйства на НЭПовской основе стали крепче, проблем с коллективизацией и крови, было бы гораздо больше. А ее (коллективизацию) проводить все равно было бы надо по условиям России (Союза). Это было главной и, как бы это странно не казалось, правильной стратегической идеей (линией). «Раскулачивание» было в связке с действиями по коллективизации, а не отдельной линией. Да, это действие было направлено (по замыслу) против тех, кто противился коллективизации, тем более, оказывал противодействие. Конечно, в России всегда даже хорошая идея сопровождалась отвратительным, иногда преступно-идиотским исполнением. Всегда. Наверное, нет такой статистики, но я уверен, что на одного, действительно оказывающего противодействие власти, так называемого «кулака», которых в селе были единицы, приходилось по 5, а где-то и много более, добропорядочных крестьян – крепких хозяев, которые получали наказание вроде бы от власти, на самом же деле ставали жертвами подлых доносов, по причине соседской зависти, хорошего коня, красивой жены, хорошего сада, участка и т. п. Наша семья именно поэтому попала под репрессии, хотя никаких противоправных действий не производила. Просто мы были богатые, а кому-то хотелось кушать и нечего было одеть. Главные ошибки авторов в том, что они преподносят действительность тех лет, как нанесение главного удара по нашему селу и крестьянину, и как зверскую ошибку Вождя. Чистая неправда и умышленное искажение действительности.

По большому счету, село в целом, не заметило раскулачивания, зато очень хорошо заметило выгоды коллективизации, когда получило возможность модернизироваться, использовать самую совершенную, применительно ко времени, технику и оборудование. Коллективизация не разрушила село, а еще до войны подняла его на уровень, значительно превышающий прежний. Как экономист, не могу даже представить, каким было бы наше село, если б не было всеразрушающей страшной Войны! Кстати, уместно напомнить, что в том же моем Приднестровье, за 3 года войны, производство сельхозпродукции уменьшилось наполовину и ни одного, извините, даже отхожего места, не было разрушено, а после перестроечных «реформ», производство ведущих отраслей уменьшилось в сотни раз, а производственная база практически уничтожена. Такого варварства никаким фашистам и не снилось.

Самым главным козырем развития даже не села, а сельхозпроизвоства, в большой аграрной России, были, есть и могли еще быть, большие, многогектарные поля, на которых можно применять все самое совершенное – технику, технологию, семена, удобрения, защиту от вредителей и болезней. Давать дешевую продукцию, обеспечить себя продовольствием и уйти от внешней зависимости в продуктах питания, тем более некачественных. При разумном подходе, даже в наших условиях, мы могли бы кормить себя и, минимум, Европу. Бывая за рубежом и выступая в разных странах, я видел, с какой завистью слушали там понимающие люди, когда рассказывал им, о наших полях в тысячи и более гектаров. Они понимали, что таких полей им никогда не иметь, потому, что для этого надо пройти через то, что прошли мы – или выкуп земли, что даже теоретически невозможно, или повторить нашу коллективизацию, что тем более для них уже невозможно. Те, кто понял, что революция в российском селе и промышленности, может ускорить развитие страны, устроили против нас Великую войну. Колхозы и в войну не дали стране погибнуть. Коллективизация для России стала главной опорой в то труднейшее время. С войной у чужих ничего не вышло. И после войны, именно благодаря коллективным хозяйствам, удалось за короткий период и восстановиться и развиться. Пришлось тем, чужим, с помощью наших проходимцев, делать «перестройку» и развал. Вот здесь все получилось. Продажность, бестолковость и безразличие отдельных людей, сыграли свою роль. И десятки тысяч поднявшихся после коллективизации сел и деревень, сегодня стерты с лица земли. А авторы фильма, показывая их руины сегодня, цинично тычут пальцем в коллективизацию и раскулачивание. В историю тыкать пальцем безопасно – не откусят, да еще и хорошо заплатят, если так как надо покажешь. Если уж про раскулачивание показывать фильм на 2 часа, да еще с приглашением (к чему?) актеров из-за рубежа, то, чтобы показать итоги постперестроечных «реформ» в нашем селе, придется снимать тысячи серий и все будет мало. Так им же это никто не закажет и не заплатит! Бревна в глазу ведь не видно!