Никто не узнает

Но агрессии нет. Он просто берет с моего подноса еду, заинтересованно рассматривает канапе.

– Что это?

В ответ тишина. И лишь спустя несколько мгновений я набираюсь храбрости поднять на него глаза.

Он смотрит прямо на меня. И только в этот момент я понимаю, что этот мужчина обращался ко мне.

– Понятия не имею, что там, но вкусно.

Подавшись немного вперед, шепчу ему.

– Честно говоря, я уже три таких съела, пока никто не видел…

Он вздергивает бровью, и, не сводя с меня взгляда, отправляет канапе себе в рот.

– Кто это? – спрашивает, повернувшись к Тэяну.

Тот, все время с интересом наблюдавший за происходящим, довольно улыбается.

– Новенькая вроде. Но ты даже не думай, она моя.

Мужчина смеряет брата надменным взглядом и направляется к общему залу. И лишь когда мы с Наби остаемся наедине, я мысленно выдыхаю в облегчении.

– Ты с ума спятила, так общаться с хозяевами?! – шипит Наби.

– Он больше похож на придурка из охраны, чем на хозяина.

– Элис! Ты меня подставляешь!

– Ладно, прости…

Наби пылала злостью, но не стала продолжать спор. Это место совершенно не располагало к разговорам.

Коридор был пуст, по всей видимости, основные гости уже пришли. Я принялась посматривать в сторону главного зала.

– Кто они? Те, кто подходил к нам и разговаривал.

– Это браться из второй семьи. Тот, что говорил с тобой первым – младший, Тэян, жуткий бабник.

– А второй?

– О, этот самый надменный, кого ты можешь встретить! Минхо, но все его зовут Ледяной принц.

Наби настороженно посмотрела на гостей.

– Вот уж точно, к кому лучше не попадаться на глаза.

Я подумала о том, что будет весьма кстати иметь приятелей в этой семье. Вопрос в том, позволят ли они себе дружить с прислугой? Сомневаюсь, что я смогу сломать веками устоявшиеся правила этой семьи, но попробовать стоило. Тем более, моя злость на Ворона была настолько велика, что я во что бы то ни стало собиралась поквитаться с ним.

– Идем, – голос Наби вырвал из раздумий. – Мероприятие началось, теперь мы будем обслуживать столик молодых хозяев.

Оставив подносы и вооружившись маленькими полотенчиками, набросив их на предплечья рук, мы направились в сторону зала.

Как бы ни старалась слушаться Наби и вести себя правильно, не могла перестать с интересом рассматривать происходящее вокруг.

Зал был великолепно убран, а гости, присутствующие здесь, словно украшение на торте – дополняли идеальную картинку происходящего. Девушки в шикарных платьях, тоненькие фигуры и миловидные лица, мужчины высокие и широкоплечие, похожие на моделей или актеров. И эта картина могла бы вдохновить меня и восхитить, но всю внешнюю красоту и великолепие портила та самая надменность, сквозящая в каждом жесте, в каждом взгляде этих людей.

Выставленные в ряд девушки в белых одеяниях, испуганно потупившие взгляды в пол и «хозяева» и «господа», удерживающие нас словно крепостных крестьян. Мы все, собравшиеся в одном зале, стояли по разные стороны бесконечной пропасти.

Мне все еще не верилось в то, что так может быть. Что на твою жизнь может кто-то иметь право, словно ты не такой как остальные, словно чем-то хуже них. Я искренне верила, что все увиденное и произошедшее здесь станет для меня однажды простым воспоминанием.

Я шла за Наби, стараясь быть менее заметной. Когда приятельница остановилась у нужного нам столика, я последовала ее примеру.

Гости были в полном составе. Моей задачей было обслуживать сидящих по правую руку. Я подняла глаза и столкнулась взглядом с тем самым азиатом, что пробовал канапе с моего подноса. На несколько секунд замерла, не в силах отвести от него глаз. Он обладал странной и необычной красотой. Казалось, словно он ненастоящий. Разве могут живые люди, запятнанные грехами и пороками выглядеть так идеально? Каждый жест говорил о его утончённости и аристократической породе, но когда я поймала его взгляд, в груди все оборвалось. В его глазах читалось презрение ко всем и каждому, кто находился в этом помещении. Он был ослепительно красивой, но холодной и неприступной крепостью. Он был человеком, для которого жизнь других ничего не значит. Такие как Минхо не потерпят отказа. В этот момент я подумала о том, что «Ледяной принц»– идеальное прозвище для такого как он.

– Девушка! – раздалось требовательное. Я вздрогнула и подняла глаза. Та самая А Ён, с капризно надутыми губами и с нескрываемой злостью во взгляде, смотрела прямо на меня.

– Подойди. Будешь обслуживать нас…

Ее «нас» звучало для меня как вставшая поперек горла кость. И когда мой взгляд скользнул немного в сторону, стало понятно, почему такая простая фраза так взбесила меня.

Рядом с ней сидел Ворон. И взгляд его равнодушных глаз сейчас был устремлен на меня.

***

Мне хотелось его придушить. Я всем сердцем ненавидела этого человека, и сейчас, стоя за его спиной, и будучи вынужденной раз за разом наполнять его бокал и менять чертовы тарелки, я еле сдерживалась, чтобы не уронить их содержимое на его дорогущие брюки или идеальную прическу.

Я пыталась уличить момент, чтобы заговорить с ним, переброситься хотя бы парой фраз. Но внимательный взгляд его двоюродного брата, Ледяного принца, не давал мне возможности даже посмотреть на Дэхёна лишние пару секунд.

– Хён, что насчет девушек в России? Говорят, они знойные в постели, – произносит с улыбкой Тэян.

Ворон неспешно отпивает виски из своего бокала и ставит его на стол.

– Тэян! – произносит грубо Ледяной принц, – Следи за разговором, по крайне мере, пока с нами А Ён.

А Ён в этот момент, смущенно опустив глаза, прислоняется к Ворону. И даже мгновения мне хватает для того, чтобы увидеть злость, мелькнувшую во взгляде Ледяного принца, обращенного на брата.

Тут за версту пахнет ревностью и обидой. Хотя, это не удивительно. Как бы ни был хорош Ледяной принц, он же Минхо, но рядом с Вороном вся его красота блекла. Понятно почему эта капризуля А Ён выбрала именно Дэхёна.

– Дэхён был на задании, он не стал бы размениваться на других женщин. Так ведь, Дэхён? – когда А Ён поднимает глаза на Ворона, я вижу капельки влаги, скопившиеся над нижним веком. Эта девушка сосредоточение невинности и красоты, и это злит меня. Но не настолько, как его тихий голос и слова успокоения, которые он говорит ей на ушко.

– Бокал! – шепчет Наби, вырывая меня из раздумий. У юной невинной девы закончилось шампанское. Схватив со столика бутылку, я вклиниваюсь между голубками. Слышу, как обрывается Ворон на полуслове, поднимает на меня напряженный взгляд. С легкой улыбкой, неспешно, наполняю бокал и лишь тогда отстраняюсь, убирая ногу с его левой ступни.