"Никто" так не смотрит

И снова у Потапа случилась неординарная реакция. Он завис, смотря на прозрачные капельки, которых Есения и не думала стесняться.

Она не стеснялась слез. Одинокая капля покатилась по розовой щеке. И Потап отчетливо понял, что он убьет любого, кто заставит её плакать. Даже по малейшему поводу.

– Мы приедем сюда ещё раз. Пожалуйста, - Есения сложила перед грудью руки в молельном жесте.

– Захочешь - придем.

– Уже хочу? А можно ещё... Я ухаживать за ней буду?

Есения смотрела на него так, что отказать было нереально.

– А как же занятия?
– Потап снова приобнял её, наблюдая как к ним приближается Вальясов, директор заповедника.

– Я найду время! Точнее... Мы найдем время.

Хитрюшка...

Знает, чем брать.

Вальясов остановился напротив и поприветствовал их.

– Потап Тимофеевич, можно вас.

Пришлось отойти от Есении. Они перетерли по текущим вопросам. Мазуров ещё несколько лет назад взял шефство над заповедником. Здесь - дикие звери. Почти его территория.

И Есении она пришлась по душе.

Они не ушли сразу. Ещё немного побродили по заповеднику.

– Сюда надо приезжать на целый день. Потап, я серьезно... Я бы хотела быть полезной.

– Разберемся, Яся.

– Тебя тут неплохо знают, - проговорила она более серьезно.
– Потап Тимофеевич... И что-то мне подсказывает, что ты тут частый гость. И Багира тебя вспомнила. Ничего мне не хочешь сказать?

Он обнял её и, склонившись, чтобы никто не слышал, ответил:

– Как-нибудь потом тебе расскажу сказку на ночь.

ГЛАВА 12

– Боже, Боже... Охренеть...

Есения хмыкнула.

– Ты определись - или Боже, или охренеть. В совокупности звучит, как богохульство.

– Ей смешно! А я не знаю, как выразить свои эмоции! Это нечто, Ясечка! Мне весь поток обзавидуется. Я могу дать твои контакты девчонкам?

– Вер, наверное, нет, - замялась Есения.

При другом раскладе она бы с удовольствием ухватилась за возможность подзаработать. Но стипендия в Каянске - это другое дело. Когда ей выдали карточку и на неё упала первая сумма, Есения глазам не могла поверить. Даже позвонила Лизке и уточнила, всё ли у неё в порядке. Та рассмеялась в голос, после чего знатно над ней постебалась.

– Трать от души, девочка-бохо.

Какое трать... Есения смотрела на сумму и прикидывала, сколько она может отложить с неё.

Когда-нибудь у неё будет своя квартира, которая ей полагалась по закону, и которую почему-то ей не спешило выдавать государство. Такое тоже бывает. Она с завидной регулярностью обращалась в соответствующие органы, но те разводили руками, делая вид, что ничего не понимают и ничего не могут поделать.

– Очередь...

Угу. Очередь. Как же. Просто кто-то ждал, когда ему дадут на жирную лапу, а у Есении от мысли, что она будет давать взятку зарвавшимся чинушам, ярость вспыхивала в груди. Она на такое не пойдет! Но и от своего не отступится.

Ей положено, значит, будет. И точка.

Стипендия для неё была очень существенной. Прикинув собственные расходы, она поняла, что почти половину может откладывать на мебель. Когда ей дадут жилье, потребуются деньги на ремонт.

Карточка Потапа до сих пор была у неё. Она ей не пользовалась, но и не возвращала. Он не примет её назад, даже оскорбиться, а ругаться с Потапом не хотелось.

У них так всё хорошо складывается! Иногда Есении даже не верилось. У него к ней всё серьезно. Это кружило голову, впрыскивало в кровь адреналин.

И потихоньку Есения влюблялась.

Она осознавала, что Мазуров очень непростой. Она, Лиза, естественно, Алена. Тот маленький круг девушек, которых он подпустил к себе. Ещё были химики, с которыми он работал. С остальными Потам был...другим.

Иногда Есении становилось не по себе, когда она наблюдала его в общении. Холодный, жесткий, бескомпромиссный. Не терпящий возражений и особенно беспорядка.

А ещё его боялись. Сильно...

Об этом Есения тоже думала.

– Тебе не химиком надо быть, Яська! А дизайнером модного дома. А лучше - владелицей...

– А вот дальше не продолжай, Верунчик. Даже не смей.

Верунчик несколько раз уже намекала на её связь с Потапом и на то, что она, неразумная дурочка, не пользуется этим. Первый раз Яся жестко оборвала её, после чего прекратила общение на несколько дней. Вера извинилась.

И снова что-то брякнула накануне. Яся уже на неё не сердилась. Она такая, какая есть. Иногда слишком импульсивная.

– Ещё раз спасибо. Иди сюда, обниму тебя что ли, пока твой Потап не видит, как тебя кто-то другой тискает, пусть и индивид женского пола.

Есения закатила глаза. Вот. Ещё одно подтверждение того, что Потапа многие воспринимали с опаской.

А она... Она подпустила его к себе очень близко.

Периодически у Есении возникала потребность сходить в храм. Помолиться, побыть в тишине. Она старалась посещать церковь не в воскресную службу, что многими воспринималось неверно.

Вот и сегодня возникло такая потребность. Занятия были во вторую смену, утром освободилось время.

И душа требовала успокоения.

Одевшись, Есения, прихватив с собой рюкзак, вышла из общежития. Такси уже ожидало её. Потап предлагал машину с водителем, Есения даже говорить ничего не стала. Ответом был её категорический взгляд.

– Едем в храм? Правильно?

– Да.

На фоне густого леса высился храм. Есения давно его приметила, ещё до поступления в Каянский.

Он не числился ни в каких справочниках. Впервые она его увидела на какой-то брошюрке в больничке. Каким образом изображение храма оказалась на ней - вопрос. Есения спрятала брошюрку в рюкзак, а потом уже с помощью умной камеры вычислила. Зачем, с какой целью - не важно. Есения действовала интуитивно.

И вот сейчас она стояла на брусчатой площадке перед ним. Сердце Есении заходило от восторга. Надо же, как интересно, порой, переплетаются нити обыденности. Просто брошюрка... Одна из многих, на которые в большинстве своем люди и не обращают внимания. Думала ли Яся, что однажды будет стоять перед этим самым храмом?

Он очаровывал. В самое сердце...

Его каменные стены обросли мхом и были окружены зелеными деревьями. Они создавая атмосферу спокойствия и некого отсыла к прошлому. К тем временам, что окутаны таинственными ритуалами и молитвами. Есению пробрала дрожь.

Нет, не зря она сюда приехала. Душа просила...

Перекрестившись, Есения поднялась по ступеням и вошла в храм.

Как же хорошо... Тишина окутывала, словно мягкая шаль. Солнечный свет пробивался через витражные окна, создавая яркие узоры на полу. Девушка медленно прошла вдоль массивных колон и остановилась перед алтарем, где пыль столетий собирается на старинных предметах Исвечах и иконах, оставленных прихожанами.