"Никто" так не смотрит

Яся ахнула.

Яся ахнула.

– Это... это потрясающе, - она не заметила, как голос сел от восхищения.

– Считаешь?

– Потап, ты же сейчас не кокетничаешь со мной?

Мазуров откинул голову назад и громко расхохотался.

– Ты жжешь.

– И ты... Это все твоё?

– Думаю, да, - с легкой иронией протянул он.

– Можно?

Есения не дожидаясь ответа, протянула руку.

– Обрежешься, - предупредил Потап.
– Клинки острые.

– Я знаю.

Перед ней предстала шакарнейшая коллекция ножей и клинков. Сталь завораживала, притягивала. Звала.

У Есении кончики пальцев закололо от предвкушения. Она осторожно сняла один нож и уверенно положила его в ладонь.

– Та-ак, - протянул мужчина, встав немного за её спиной.
– Поправь-ка меня, если я ошибаюсь. Ты умеешь обращаться с оружием?

– С оружием нет, - негромко отозвалась Есения, продолжая любоваться ножом.
– Сколько ему столетий, Потап?

– Яська, черт возьми. Ты меня поражаешь. Ты разбираешься в оружие? Откуда такие познания у детдомовской девочки?

Она едва заметно повела плечами.

– Просто нравятся ножи. Всегда нравились. Они потрясающие, Потап.

Он осторожно забрал у неё нож и вернул на место.

– Спасибо, что показал.

– Спасибо, что оценила. Не ожидал...

Воздух в очередной раз за вечер наэлектризовался вокруг них. Есения смело посмотрела в лицо Потапу.

Взгляд его потемнел. Ещё и ещё. Мужчина чуть прищурился.

Понял...

Они вышли из кабинета и замедлились в коридоре. Сделали несколько шагов. Потап затормозил и встал напротив Есении.

– Ты же помнишь, что я говорил, Ясь?

– Помню, - в горле пересохло, а вот в груди, наоборот, запекло сильнее.

– Я не обижу тебя.

– Знаю. И... я доверю тебе, Потап. Себя...доверяю.

ГЛАВА 14

В спальне он зажег свет лишь у противоположной стены. Две тусклые лампочки, почти не ощутимые.

– Хочу тебя видеть, - хрипло, даже надсадно выдохнул Потап, возвышаясь над ней.
– Ок? Не против?

– Не против.

Она и сама хотела видеть Потапа. Чего уж.

Его тело восхищало её. Сильное. Крепкое. Жилистое. Идеальное в её понимании.

– Ты меня не боишься?
– ещё один вопрос. И снова хрипло.

Под ребрами зажгло, сдавило. Но Есения выдохнула и сама потянулась к нему. Сделала шаг, чтобы стать ближе.

– Тебя - нет.

Под кожей распространялась вибрация. Она набирала обороты, устремляясь всё выше и выше.

Несмотря на приглушенный свет, она видела взгляд Потапа. Он оставлял на ней невидимые следы. И сейчас, возвышаясь, Потап пожирал её губы.

Потому что они горели...

Он хотел её целовать.

Она знала.

И это знание сводило с ума, вызывало ответную реакцию. Рождало желание. Сначала робкое, тягостное. Оно брало начало в области груди, чуть выше. И уже потом прокатывалось ниже. Живот. Бедра. Ноги. И снова бедра. Пуляло. Било. Требовало.

Потап притянул её к себе. Начал плавно, а потом сорвался и впечатал в себя.

– Ты понимаешь, Яся, что я на грани? Что я сожрать тебя готов? Вылизать всю? Что у тебя есть последний шанс послать меня нахер и сбежать из хаты. Потому что иначе...

Пульсация внизу живота теперь напоминала бушующий огонь. Есения, сама того не осознавая, засуетилась, переступила несколько раз с ноги на ноги. А потом положила обе руки на плечи Потапа.

– Не напугаешь, даже не старайся.

– Значит - «да»?
– уточнил надсадно Потап, чуть сильнее вдавливая пальцы в её кожу.

– Значит - да.

– Помнишь о чем я говорил?

Она кивнула.

То, что у них серьезно. У неё - так точно.

Любит она его. И это главное.

Есения всеми клеточками чувствовала его близость. Впитывала его запах и силу. Когда он склонился и поцеловал её - ответила. Подалась вперед, позволив их языкам переплестись.

Не разрывая поцелуя, Потап опустил её на кровать. Боже. Оказывается, кровать была за спиной Есении. И она была такой большой! С прохладными простынями. Дискомфорт между ног усилился, когда на Есении оказалась часть тяжести Потапа.

Он навалился на неё, удерживая вес тела на руках. Но бедра... Они соединились, встретились, как за секунды до этого их губы.

То, что Потап возбужден - Есения ощутила сразу. И как возбужден!.. Что у него там?..

Как-то много. Как-то очень много.

Паника хлестнула по нервам, и Есения тотчас приказала себе расслабиться. Это же Потап. Её Потап.

– Давай.., - мужчина шумно сглотнул, - разденемся. Ясь, и если не хочешь, чтобы я всё порвал, давай сама.

Она быстро кивнула. Пальцы не слушались, пуговицы на платье не поддавались.

– Да твою ж мать, - её колупания заметил Потап, усадил и сдернул блузу через голову, тем самым подняв ворох волос кверху. Не дав ей выдохнуть, снял и бюстгальтер.

Есения и не думала прикрываться.

– Охуеть.

– Потап!

– Но если правда охуеть, - выдохнул он и противореча своему же предложению поймал губами сосок Есении. Девушка ахнула, и чтобы не упасть на спину, не разъединить их уперлась руками в матрас.

Он целовал, посасывал, потом переключился на другой. Есения кое-как нашла его рубашку и потянула вверх. Пусть тоже раздевается! Она знаете сколько времени уже бредит запахом его кожи?

Запахом своего мужчины.

Издав порыкивающий стон, Потап оторвался от неё и мазнул совершенно шальным темным взглядом.

– Дальше сама.

Да, сама... Колготки, трусики. От последних она тоже избавилась. И прикрылась рукой.

Потап поцокал.

– Всё-равно разгляжу.

В отличие от неё, со своей одеждой он не церемонился. Отшвырнул рубашку, штаны и боксеры. Оставшись полностью обнаженным, вернулся к Есении. Та с трудом сдержала стон разочарования. Она не посмотрела. И тут же она едва не рассмеялась. А сама?.. Прикрылась же!

Потап аккуратно повалил её на простыни. Шелковые или нет? Кажется, первое.