Никуда не уйти от любви

Ненависть в ее словах была неподдельной и настолько яростной, что Игорь отшатнулся.

— Ну ладно, извини, — сказал он.

Поднялся и пошел по берегу моря к отелю. И почти не сомневался, что Таня злорадно смеется, глядя ему вслед. А она плакала, опустив голову на колени.

Оксана была в номере и открыла ему дверь, испуганно глянула и отступила.

— Какую гадость ты подмешала мне, что я уснул? — крикнул Игорь, придвигаясь к ней. — Это твоя работа?

— О чем ты? — Она отступила к своей кровати, села на нее. — Мы же пили из одной бутылки.

— Но ты мне дала стакан, в котором уже было виски!

— Себе налила… А если б ты себе налил и тут пришла я, ты бы какой стакан дал мне? Ты сумасшедший, Игорь?

— Будешь тут сумасшедшим! Я говорил с Таней, она просто невменяема. Что с ней случилось? Почему она думает, что я, другие бизнесмены виноваты в ее несчастьях?

— Первый раз, что ли? — вздохнула с облегчением Оксана.

— Не первый… но.

— Что «но»? Хорошо, я тебе скажу. Она дочь большого кремлевского начальника. Он погиб в девяностом. С тех пор у нее начались проблемы, а ведь она привыкла к роскоши. Понятное дело, кто в этом виновен — демократы, бизнесмены, в «совке»-то ей классно жилось со спецмагазинами. Она просто психопатка.

— Но раньше-то… — сказал Игорь и вспомнил, что раньше было то же самое. Только ему удавалось успокоить Таню, перевести разговор на другую тему.

— Что раньше, что раньше?! — закричала Оксана.

— Да обе вы психопатки, — сказал Игорь и вышел из номера.

Услышал за спиной: «Сам ты психопат, придурок несчастный!» — но не обернулся. Он знал, что в этот вечер напьется до потери памяти, и это будет благом. Возможно, снимет женщину на ночь… хотя бы ту, которая подплывала к нему сегодня. А почему бы и нет?

22

«Ил-86» снижался, пробивая петую облачность над Москвой. Корпус самолета мелко подрагивал, Оксана испуганно вцепилась пальцами в подлокотники кресла, а Таня просто закрыла глаза, игнорируя приказ «Пристегнуть ремни».

Весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро она провела у моря, любуясь им, благодаря его. С Оксаной почти не разговаривала, только «да» и «нет».

Правах вчера ночью не выдержала, выскочила из номера и побежала искать Игоря, чтобы сказать, чтобы спросить… Стучала в дверь его номера — никто не отозвался. Бродила среди пальм и цветущих кустов, потом заглянула на дискотеку. Там, где она еще недавно пета и была настоящей королевой вечера. гремела музыка. Игорь сидел за столиком с блондинкой, той самой, с которой так ласково беседовал в море… О чем тут можно было говорить?

Она вернулась в свой номер, но до утра не могла уснуть и, едва рассвело, пошла на море. Устроилась на деревянном лежаке, перетащив его почти к линии прибоя. А когда рядом остановилась Оксана и стала говорить, что она старалась ради их дружбы, перешла на другой конец пляжа.

Это не дружба, это просто чужой мир, он ей не нужен и не интересен. Пусть делают все, что хотят, а она будет работать в библиотеке, штопать вечерами свои трусы и лифчики и жить так, как может. Но — сама. Копченые угри, ананасы и маленькие бананы, конечно, хорошо, но это чужое. Прощать за это подлость и предательство — глупо. Значит, нужно забыть. Потому что слишком дорого стоят на самом деле все эти вроде бы бесплатные удовольствия.

В международном аэропорту Антальи Таня все же разменяла вторую сотню долларов, купила восточные сладости, вроде рахат-лукума, пастилы, и три бутылки настоящего джина «Гордоне» — матери, тете Полине и Валентине Васильевне в подарок. Ну а что еще можно было купить? Разве что ручную мельницу с набором разных перцев горошком, понравилась сразу, как приехали, продавалась в киоске у дискотеки, но купила перед самым отъездом в аэропорт. Матери в подарок. Да и сама будет молоть перец и вспоминать…

Его — не хотелось, но что поделаешь.

Самолет коснулся шасси бетонки аэропорта, Оксана с облегчением вздохнула, сбросила ремень безопасности. В салоне послышались аплодисменты, пассажиры благодарили летчиков и Бога за то, что долетели.

— Танюш, Бахов нас будет встречать, не нужно кочевряжиться перед ним, ладно? Слушай, да у нас с тобой все впереди! Устроим такой праздник, закачаешься! А потом я что-нибудь придумаю, найду тебе классного мужика. Клин клином вышибается, так ведь говорят?

Таня промолчала, взяла свои сумки и пошла к выходу. Оксана поздно спохватилась, да и сумок у нее было больше. Пока достала все из багажных отсеков, между ней и Таней уже было человек двадцать.

— Пропустите, у меня срочное дело! — сказала Оксана, пытаясь протиснуться между людьми, но они стояли плотно, да и вещей у всех было немало.

— У каждого такое же срочное дело, — неосторожно сказала полная женщина с химией на голове.

— А ты заткнись, овца откормленная! — заорала Оксана. — Не то скажу телохранителям — с грязью тебя смешают!

— Ах, ты, сучка бандитская! — крикнула женщина. — Да я тебя сама скручу и в отделение доставлю за оскорбление личности!

Остальные пассажира молчали, но еще теснее сгрудились в проходе, не давая Оксане ни малейшего шанса догнать подругу. Пришлось ей скрипеть зубами и ждать.

Самолет подрулил прямо к «рукаву» здания аэропорта, и Таня в числе самых нетерпеливых москвичей покинула воздушный лайнер. Прошла «зеленым» коридором, поскольку ничего запрещенного не везла. Прямо за постом таможни нетерпеливо прохаживался Бахов в сопровождении Миши. Несмотря на то что самолет приземлился вовремя, он уже устал ждать. Заметив Таню, Бахов шагнул к ней, намереваясь обнять и поцеловать девушку, а Миша хотел взять ее большую сумку.

— Здравствуйте, Иннокентий Петрович, — сказала Таня. — Спасибо вам за путевку, надеюсь, верну потраченные деньги. — И прошла мимо.

— Танюша, Танюша… — изумленно пророкотал Бахов и замер с раскинутыми в стороны руками.

Пассажиры с чемоданами и сумками (в «Ил-86» багаж можно брать с собой) шарахались в стороны от него, опасаясь, что Бахов начнет обнимать всех подряд.

— Догнать? — спросил Миша.

— Да нет… — Бахов наконец-то опустил руки. — Подождем супругу, пускай объяснит, что у них там приключилось.

Оксана не отдала Мише сумки, а просто бросила их на пол, чмокнула мужа в щеку.

— Кеша, почему ты не смог приехать? Это самая кошмарная поездка, сплошные мучения!

— Но ты же сама хотела, дорогая, поехать с подругой! — возмутился Бахов. — А что с Таней? Почему она проскочила мимо, как будто…

— Да я ж тебе говорила! Курортный роман! Несчастная любовь у нее, видите ли! Дура, не слушала меня, а потом же во всем и обвинила! Если бы ты приехал, может быть, помог бы. Теперь и не смотрит на меня, ты только представь, а? Это — за все хорошее, что я для нее сделала! Я виновата, что у него оказалась куча других телок!