Нил и египетская цивилизация

В части второй мы видели, какое значение имело это объединение Ра и Маат для нравственного становления царства. Начиная с VI династии после собственной смерти фараон должен был совершить определенные ритуальные действия, посвященные Солнцу. «Великий бог» неба, несший справедливость всему Египту, как и у большинства народов Востока, председательствовал на суде, оценивавшем деяния умерших царей. «Поучения для Мерикары» (IX династия) продемонстрировали нам, в какой мере фараон был вдохновляем Справедливостью Солнца и сколь близко к сердцу принимал он свои обязанности по отношению к человечеству. По окончании смуты законолюбивые цари взывали к Маат. Во все времена визирь, правая рука фараона, являлся Жрецом Маат. Силу нравственного авторитета этого титула демонстрирует язык, которым царь отдает распоряжения визирю.

Подводя итоги, можно сказать, что в гелиопольской доктрине бог считался Разумом, замыслившим мир. Свои мысли он выражал посредством Слова, инструмента вечного творчества, органа управления, вестника закона и справедливости. Эта теория господствовала в духовной сфере, начиная по меньшей мере с V династии, и оказала значительное влияние на развитие государственных институтов.

Благодаря тесному союзу с властью, доктрина Гелиополя, сильная своими духовными и моральными догматами, была принята жречеством на всей территории Египта. Гелиополь, разумеется, не был единственным центром интеллектуальной и метафизической культуры. Бог каждого города заключал в себе достаточно могущества, чтобы стать Демиургом, по крайней мере в глазах сторонников его культа. Вставки в гелиопольские тексты дают некоторое представление о соперничающих системах. Птах из Мемфиса и Хнум из Элефантины сотворили всех живых существ, вылепив их на гончарном круге. Нейт из Саиса и Нут, Небесная Корова, были матерями Солнца до зарождения мира.

Ибис Тот снес яйцо мира в Гермополе Магна. Все эти, а также другие божества играли роль Демиурга в системах, объяснявших сотворение мира, но обо всех этих теориях мы узнаем через призму гелиопольской доктрины. В каждом святилище жрецы приспосабливали гелиопольскую теорию под своего бога. Учение Гелиополя стало источником, породившим сложные божества, в которых Ра сливался с богом города: Амон-Ра в Фивах, Гор-Ра в Эдфу, Себек-Ра в Крокодилополе и т. д. Хатор, ставшая женой Ра, превратилась в неизбежную спутницу богинь городов. Наконец, большинство этих богов стали главами эннеад. Прежде всего, нам известно об объединяющем действии доктрины и культа Гелиополя в отношении других святилищ [316] . Процесс объединения в религиозной сфере имел своим следствием ее нивелировку, что имело свои параллели в сфере политической.

316

Объединение доктрин (синкретизм) придает религии периода Птолемеев вид монотеизма, который ввел в заблуждение египтологов поколения Бругша, Пьере и Гребо. Не согласившись с ними, Масперо выдвинул тезис о фундаментальном политеизме.

Однако централизация в религиозной жизни стала результатом не религиозных потребностей египтян, а политической необходимости. Доказательством этого может служить неудачная попытка Эхнатона установить монотеизм.

Монотеизм никогда не был близок египтянам. Ответом на господство Атума-Ра стало появление противоположных течений. Мы видели посягательства Амона на Ра в период фиванской монархии и Птаха на прочих богов начиная с XIX династии. Самое значительное и наиболее раннее противостояние в этой сфере связано с богом Гермополя Тотом. Он олицетворял Разум и Божественное Слово, выражаемое в глазах народа его титулом «Повелитель Божественных Слов». Тот был изобретателем речи и письма, а следовательно, и магических текстов, а также магии в целом, повелевающей всеми силами природы и даже богами. Как мы уже убедились, гелиопольская доктрина отводит Тоту свою роль в процессе творения посредством Слова, называя его языком Атума и, следовательно, воплощением Слова. Другие тексты утверждают, что местом, где Атум, появившийся из Хаоса, провозгласил себя Солнцем Ра, была гора у Гермополя Магна. Там же Шу отделил Небо от Земли (Книга мертвых, глава XVII). Наконец, системе эннеады (Демиург и восемь других богов) противостояла школа Города Восьми Богов Хмуну или Гермополя Магна. Здесь правила октоада, восьмерка богов, чья совокупность растворилась в Тоте, во главе этой восьмерки не стоял девятый бог. Являлась ли октоада более древней теологической концепцией, нежели Девятка Гелиополя? Послужила ли она моделью, которую скопировали и развили жрецы Атума-Ра? Этот вопрос пока остается без ответа. Могло быть и так. Теологи пытались примирить Восьмерку и Девятку. На саркофаге XXII династии жрец Амона, отождествляющий себя с Демиургом, провозглашает: «Я тот Единственный, кто становится Двумя. Я – Два, что становится Четырьмя. Я – Четверка, что становится Восьмеркой. Я – Один, защищающий [Восьмерку]». В такой формулировке эннеада является компромиссом между октоадой Гермополя и Демиургом Гелиополя. Эти попытки смешения, значительную роль в которых, по народным преданиям, играет Тот, «Визирь Гора», в божественных хрониках демонстрируют большую изобретательность, посредством которой жрецы Ра сумели распространить свое влияние на все святилища.

Доктрина Осириса Доктрина Осириса находится на противоположном полюсе египетской религиозной жизни. Она также служит источником для народной и жреческой литературы.

Благодаря грекам, и в особенности Плутарху, легенда об Осирисе сохранилась лучше прочих. Я уже говорил о том, как в этой легенде бог Нила и растительности стал Добром, погибшим во имя спасения людей. Осирис также являлся предком царей, примером для своего сына Гора и прототипом фараона живого и мертвого.

Жреческое предание показывает, что Осирис был включен в гелиопольскую эннеаду в начале Мемфисского периода. Формирование процесса, результатом которого было включение земного бога в число богов небесных, происходило в Гелиополе параллельно с формированием его исторической значимости (см. часть вторую, главу 2). Наделенный особым погребальным статусом, подобающим богу, познавшему смерть и воскрешение, Осирис воцарился в некрополях, в то время как Ра утвердил свое господство над богами городов в мире живых. В Мемфисе он захватил владения Сокара, в Абидосе – территорию Хент-Аменти и получил храмы в большинстве городов. Демократическая революция упрочила его триумф, поскольку он стал богом народа. Мы уже видели, как в пору XII династии осирисовские обряды, которые поначалу были связаны исключительно с царем (празднество Сед), стали народным праздником. В эпоху фиванской монархии Осирис с каждым столетием расширял свою популярность. На закате египетской цивилизации, в эпоху Чужестранцев в образе Сераписа были объединены черты Осириса и Аписа. Божественная семья, состоявшая из Осириса, Исиды, Гора и Тота, занимала господствующее положение. Они пытались отыскать в осирисовской доктрине откровения «египетских мистерий».

Престиж Ра основывался на его положении Демиурга, а престиж Осириса на том факте, что, будучи богом землепашцев, он встретился со смертью и победил ее. История Осириса касалась проблемы смерти и возможности воскрешения. Поскольку боги и люди были чрезвычайно заинтересованы в этом, понятно, почему культ Осириса был столь распространен.

Рис. 66. Спеленутая мумия с маской на лице. Новое царство

Я уже рассказывал о том, как Сет стал причиной гибели Осириса, а также о том, какими средствами, в том числе и магическими, Исида и ее союзники спасли тело бога от тления. Тело Осириса было обработано натром и ограждено от контакта с воздухом при помощи покровов. Согласно легенде, изобретателем этих покровов был Анубис, именуемый Ut, Пеленатель (Тексты пирамид, § 574). Ему Ра доверил погребение Осириса. Исида довершила работу при помощи своего магического искусства. Заклинания (hekau) и магические формулы (akhu), изреченные ее устами (созидательными, как у всякого бога), превратили труп в бессмертное тело. Осирис стал первой мумией. Имитация движений вернула этому нетленному телу жизнь, которой оно лишилось. В каждой египетской семье сын исполнял погребальные обряды для своего покойного отца. Следовательно, Гор вел себя по отношению к Осирису как «возлюбленный сын» (sa mer-f). «Твои уста Гор открыл своим пальцем. Подобно тому как сын отверзает уста своему отцу, так Гор отверз уста Осирису» (там же, § 1330). Глаза Осириса также были открыты, чтобы он мог видеть (там же, § 643), как и его уши и нос, чтобы он мог слышать и дышать (там же, § 1673, 1809, 1983). Инструменты из (небесного) металла, натр и пища были вложены в его рот (там же, § 11 и далее). Мумия должна иметь возможность есть и пить, дышать, говорить и «изрекать повеления», как Демиург.

Сыну также вменялось в обязанность «создание» образа (tut), изображающего покойного не как высохшую, скрытую под бинтами мумию, но как человека в полном расцвете сил и ума. Так Гор «породил» одну или несколько статуй из камня, дерева или металла, изображающих бога, стоящего с открытыми глазами с выразительным лицом. Этот образ был «живым», и жизнь, которая в нем заключалась, усиливалась магическим освящением. Гор и его «союзники» (то есть сыновья, родственники и друзья покойного) открывали рот и глаза статуи в мастерской скульптора и литейщиков, Золотом Доме (het-nub) (там же, § 1329).

Таким образом, мумия и статуя становились видимыми образами вечного тела. Осирис, первое земное существо, вознесшееся после смерти на небо, первый, кто перешел «от богов земных к богам небесным», по прибытии на небо прошел обряд «одухотворения», соединивший его Джет и Ка и сделавший из него совершенное существо, провозгласившее себя Душой, Духом, Богом. В заключение следует вспомнить, что по решению суда Ра обвинения, выдвинутые Сетом, были отклонены и Осирис, «оправданный» (maвu), стал Справедливым, вознесшимся на небо.

Этот погребальный культ и ритуалы, впервые примененные к Осирису, Диодор называет «средством, дарующим бессмертие», изобретение которого приписывалось Исиде, волшебнице. Это было самое ценное откровение, которое египетский бог когда-либо даровал миру. Плутарх, правдиво передающий воззрения египтян, говорит: «Исида не желала, чтобы все битвы и тяготы, которые она пережила, все ее мудрые и отважные деяния были преданы забвению. Поэтому она учредила священные мистерии, которые должны были воспроизводить сцены страданий того времени и служить уроком благочестия и утешения мужчинам и женщинам, претерпевавшим те же испытания».

Геродот рассказывает, что в Саисе он видел египтян, которые «ночью разыгрывали Его Страсти [317] , которые они называли мистериями».

Мистерии эти не были, как утверждалось, ввезены греками в Египет. По крайней мере с XII династии эпизоды смерти, погребения и воскрешения бога разыгрывались на больших празднествах, частично на открытом воздухе, частично в особых зданиях, «часовнях Осириса», пристроенных к храмам богов городов. Выше я уже приводил рассказ главного жреца, который от имени Сенусерта III руководил этим погребальным празднеством, Великим Уходом (pert вat) Осириса. На празднике установления колонны джед мы стали свидетелями воскрешения Осириса. Помимо этих особых случаев, в часовнях Осириса ежедневно совершалась «служба», чтобы каждый час дня и ночи напоминать о смерти и воскрешении бога. Осенью жрецы создавали Сады Осириса, в которых захоранивали глиняные статуэтки, усыпанные семенами. Ростки этих семян свидетельствовали о воскрешении бога.

317

«Он» – это Осирис, которого Геродот из суеверного уважения к священному Имени избегает называть.

Чтобы мистерии можно было повторять с детальной точностью, предание следовало зафиксировать в книгах обрядов. В нашем распоряжении есть эти тексты с иллюстрациями – книга Пеленания Мумии (Масперо. Meґmoires sur quelques papyrus du Louvre), книга Отверзания Уст и Очей статуи в Золотом Доме (в гробницах, особенно в усыпальнице Сети I), описание ритуалов по созданию Садов Осириса (в Дендере), рецепты священных масел и благовоний (в Эдфу и Филэ) и т. д. Эти документы относятся к Фиванскому и Птолемееву периодам, однако в пирамидах VI династии мы находим многословные версии, предшествовавшие сжатым ритуалам, рассказов о «трансформации тела», «вознесении на небо», «совершении приношений» и т. д.