Нил Сорский и традиции русского монашества

Особая важность защиты догмата об иконопочитании стала очевидной и для Русской Церкви во время борьбы с ересью «жидовскаа мудрствующих». Именно в конце XV в. было написано знаменитое «Послание иконописцу», три «Слова» которого о иконопочитании вошли в состав «Просветителя». Автор «Послания» использовал при составлении своего богословского труда творения преподобных Иоанна Дамаскина, Феодора Студита и постановления Седьмого Вселенского собора [325] .

Вопрос об авторстве «Послания иконописцу» до сих пор остается спорным. Традиционно считается, что оно написано Иосифом Волоцким. Я. С. Лурье выдвинул довольно обоснованное предположение, что в составлении «Послания» принимал участие и Нил Сорский [326] . Без дополнительных исследований и сопоставлений стилистики «Послания иконописцу» с сочинениями Нила Сорского и Иосифа Волоцкого нельзя утверждать точно, кто был его автором.

325

Там же. С. 216.

326

Лурье Я.С. Иосиф Волоцкий // Словарь книжников. С. 436.

Но очевидно, что история борьбы Вселенской Церкви за догмат об иконопочитании интересовала Нила Сорского. В древних житиях он искал ответы на вопросы своего времени. Неслучайно в свои агиографические сборники Нил Сорский включил жития Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Иоанникия Великого. Византийское иконоборчество (VIII–IX вв.), о борьбе с которым рассказывают эти жития, было близкой исторической аналогией русским событиям конца XV в.

Ересь «жидовскаа мудрствующих» в России видимым образом проявилась в надругательствах над иконами и крестом. В 1488 г. великий князь Иван III и митрополит Геронтий, «обыскав» еретиков, указанных Новгородским архиепископом Геннадием, повелели подвергнуть их «градской казни» (бить кнутом на торгу) за надругательство над святыми иконами [327] . Миниатюра из Шумиловского тома Лицевого летописного свода XVI в. так изображает наказание новгородских еретиков кнутом в 1488 г.: позади торговой площади, где происходит наказание, возвышается храм, на стене которого видны иконы Пресвятой Богородицы и святителя Николая Чудотворца [328] . Рассказ о соборе 1490 г. в этом Лицевом своде сопровождается миниатюрами, на некоторых из них помещены изображения икон: Нерукотворного Спаса, Троицы как зримое утверждение догмата иконопочитания, отрицаемого еретиками (см. рис. 2).

327

Грамота великого князя Иоанна Васильевича и митрополита Геронтия Новгородскому архиепископу Геннадию (1488, февраля 13) // РИБ. Т. 6. Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. СПб., 1880. Стб. 759–760.

328

Лурье Я.С., Казакова Н.А. Антифеодальные движения на Руси. С. 112–113.

О фактах надругательства еретиков над иконами сообщает и «Просветитель» Иосифа Волоцкого: «…и божественным иконамъ и честному кресту възбраняюще поклонятися, и овы въ нечистыа места и сквернаа метаху, иныа же зубы кусающе яко же беснии пси, иныя же съкрушающе, иныа же в огнь вметающе, и глаголаху: поругаемся иконамъ сим, якоже жидове Христу поругашася» [329] .

Подобным образом описывает ересь иконоборчества «Житие Феодора Студита». Оно рассказывает, что святой плакал о творящихся в его время кощунствах над иконами, удивляясь Божьему долготерпению: иконы «овы безчестн на землю пометаху, овы же огню предаваху, овхъ же каломъ помазоваху и инаа многая зла творяху» (РГБ. Тр. № 684. Л. 150 об.). Одинаковые проявления ересей должны были иметь и сходные причины.

329

Просветитель, или обличение ереси жидовствующих. Творение преподобного отца нашего Иосифа, игумена Волоцкого. Казань, 1896. С. 34.

Вопросу об идейных истоках иконоборчества уделяет много внимания составитель «Жития Феодора Студита». В житии рассказывается, что император Лев V Армении созвал церковный собор, призывая Церковь к отречению от святых икон. Феодор Студит на соборе обнаружил корни еретических заблуждений царя: «Откуду ти, о Царю, сие умышление наиде?» (РГБ. Тр. № 684. Л. 143 об.). И сам же ответил на свой вопрос: «Ниоткуда точию от ветхаго закона писании» (Там же. Л. 144). На соборе царь много говорил против иконопочитания, ссылаясь на Ветхий Завет: «…ropi и дол ветхый закон обращаше и к сему притекаше. От оного пособие своему суесловию приемля… и словеса его утвержающа» (РГБ. Тр. № 684. Л. 142 об.).

Он доказывал, что иконопочитание неправоверно, т. к. Господь в законе, данном Моисею, заповедал: «Не сотвори себе кумира и всякого подобия». На эти измышления Феодор Студит возражал царю: если уклоняться к Ветхому Закону, тогда надо и полностью исполнять его, т. е. «обрезоваться и суботьствовати». Между тем действие Ветхого Закона прекращено благодатию Нового. Ветхий был дан только на время одному народу иудейскому в едином месте. Место это разорено по «Господню речению» о Иерусалиме: «не останеть зд камень на камени, иже не разорится. И съ симъ вся отидоша ветхыя службы д'йланиа» (РГБ. Тр. № 684. Л. 144 об.).

Ту же мысль в «Словах» о защите иконописания проводит и Иоанн Дамаскин. «Ветхозаветный запрет делать «всякое подобие», на который прежде всего и ссылались иконоборцы, имел в понимании Дамаскина временное значение и силу, был воспитательной мерой для пресечения склонности иудеев к идолопоклонству. Но… в царстве благодати не весь Закон сохраняет силу» [330] .

Тексты житий святых Феодора Студита и Иоанна Дамаскина в контексте русских споров конца XV в. звучали как ответ еретикам. Соборное обвинение 1490 г. говорит, что еретики в своем отрицании икон, так же как и древние иконоборцы, ссылались на Ветхий Завет, «хуляще и ругающеся: та суть дела рук человеческих, уста имут и не глаголют и прочее, подобие им да будут творящии и вси надеющиеся на ня» [331] .

330

Флоровский Г.В. Восточные отцы V–VIII веков. С. 252.

331

ПСРЛ. СПб., 1848. Т. 4. С. 158.

Таким образом, переписывая житийные рассказы о борьбе с древними ересями, Нил Сорский обличал и современную ему ересь. Содержание житий и отбор сборников, составленных Нилом Сорским, поправки и уточнения, которые он внес в житийные тексты, дают дополнительный материал о взглядах Нила Сорского на различные вопросы русской церковной жизни конца XV — начала XVI вв., в частности, о его оценках ереси «жидовскаа мудрствующих».

Исследователи часто говорят о том, что нет прямых свидетельств об отношении Нила Сорского к еретикам. Однако они существуют. В древнейшем списке «Просветителя» рукой старца Нила написано: «Аще бо кто обесчестить образъ Царевъ, главною казнию мучится. Колми паче Небеснаго Царя, или святыхъ его подобие, или церквы кто обесчестить, которые муки достоин есть? Но по божественных правшгхъ зд главною казнию казнится и проклятию въчному предасться, по смерти же, съ диаволомъ и съ распеншими Христа иудеи, рекшими: кровь его на нас и на наших, въ огнь вечный осудятся» (РНБ. Сол. № 326/346. Л. 216 об.) (см. рис. 6).

Как справедливо заметил Я. С. Лурье, самые острые разделы «Просветителя», «в которых доказывалось отступничество («жидовство») еретиков, дававшее… каноническое основание для их сожжения, даже если они покаются», были переписаны Нилом Сорским [332] . Сам же преподобный свидетельствовал, что переписывал он только то, что «находил согласным со своим разумом».

Теперь зададим вопрос, где был сделан этот самый ранний список «Просветителя». Большая его часть переписана Нилом Сорским, некоторые главы — Нилом (Полевым) и другими писцами (как определил Б. М. Клосс, в создании сборника Сол. № 326/346 участвовало, кроме Нила (Полева) и Нила Сорского, еще восемь писцов. Почерки этих писцов не прослеживаются по волоколамским рукописям, значит, сборник не был создан в Волоколамском монастыре. Исходя из этого, исследователь делает вывод, что сборник был написан в Кирилло–Белозерском монастыре) [333] .

332

Лурье Я.С. Две истории Руси 15 в. С. 7.

333

Клосс Б.М. Указ. соч. С. 160–161.

Обращает на себя внимание то, что большая часть сборника, объединившего в своем составе «Устав» Иосифа Волоцкого и «Просветитель», создана как единое произведение. Один художник украшал инициалами и заставками листы, написанные и Нилом Сорским, и Нилом (Полевым): достаточно сравнить заставки на листах 6 (лист относится к «Уставу» (см. рис. 7) и 47 (лист относится к «Просветителю» (см. рис. 5); на л. 67 только намечена, но не доделана до конца такая же заставка), инициал буквы «П» на л. 30 (см. рис 8) и 31 об., 288 об., написанных Нилом (Полевым), и на л. 47, 248, принадлежавших Нилу Сорскому, и т. д. (попутно заметим, что такими же «хвостатыми» инициалами украшен сборник — автограф Нила Сорского: ГЛМ. РОФ. № 8354, вложенный Нилом (Полевым) в Волоколамский монастырь). Очевидно, что шла совместная, согласованная работа над текстом. Но вряд ли старец Нил мог надолго оставить свой скит и жить продолжительное время в Кирилло–Белозерском монастыре для выполнения этой работы. Логичнее предположить, что он работал у себя в скиту. При этом с ним вместе работал и Нил (Полев). По тексту рукописи видно, что все инициалы выписывались сразу, по ходу работы, а не дописывались потом (достаточно посмотреть, как написан инициал буквы «Б» на л. 67).

Вероятнее всего, что именно составление «Просветителя» было главной целью приезда Нила (Полева) из Волоколамского монастыря в Нило–Сорский скит. Некоторые источники («Письмо о нелюбках», «Надгробное слово Иосифу» Досифея Топоркова) сообщают, что Нил (Полев) и Дионисий Звенигородский ушли в Сорский скит без благословения Иосифа Волоцкого [334] . Но это представляется весьма сомнительным. Иначе как объяснить, что в Нило–Сорском скиту шла совместная работа Нила Сорского и Нила (Полева) над текстом «Просветителя». Посылая своего монаха к старцу Нилу, Иосиф Волоцкий, скорее всего, просил дополнить и исправить текст. Возможно, что некоторые «Слова» перед отъездом Нила (Полева) вообще еще не были написаны. Несомненно, что текст «Просветителя» нуждается в дополнительных тщательных исследованиях. Однако мы имеем все основания предположить, что его древнейший список был создан в Ниловой пустыни.

334

ЧОИДР. 1903. Кн. 3. С. 30; Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959. С. 368.

Совершенно однозначно выразив свое отношение к еретикам в «Просветителе», Нил Сорский определил и основной способ борьбы с ересью. Им он считал духовное просвещение. Знание Божественных писаний, догматов и церковной истории утверждало в вере и противодействовало распространению еретических учений. В обстановке еретических «шатаний и сомнений» конца XV — начала XVI в. не только «Просветитель», но и агиографические сборники Нила Сорского сыграли значительную роль в духовном просвещении русского монашества. Жития редакции Нила Сорского переписывали в Кирилло–Белозерском, Троице–Сергиевом, Иосифо–Волоколамском монастырях [335] .

335

Лурье Я.С. Краткая редакция «Устава» Нила Сорского. С. 124.