Нимай Дас

Помимо этого я стал также подражать брахманам в разных мелочах. Так, например, повторяя мантру, я стал садиться лицом к солнцу, а, укладываясь спать, старался ложиться головой на восток. Еще я начал особым образом надевать дхоти и носить на руке тесемку (правда я не стал вдевать в ухо серьгу, как это делают некоторые брахманы). Проделывая все это, я был совсем не уверен, правильно ли я все делаю: я не знал, к примеру, в каком направлении ложиться или как считать на пальцах число прочитанных мула мантр и т.п. Гурудеву скоро надоело смотреть на все это, и он решил, что обучать человека, не получившего еще брахманского посвящения, основам брахманической культуры, не очень хорошая затея. Поэтому он на время исключил этот предмет из программы.

Занятия, на которых мы изучали логику и ораторское искусство, были очень интересными и полезными, однако я обнаружил, что применить полученные знания будет не так просто. Изучив логику и искусство ведения полемики, можно одержать верх в споре с непреданными. Я не очень люблю спорить и пререкаться с другими, но я подумал, что эти занятия помогут мне победить собственный ум. Однако мне было довольно сложно разобраться в различных видах ложной логики, к которым относятся рассуждения, не выходящие за пределы логического круга, и логический анализ. А когда Гурудев предложил мне вступить с ним в полемику, я в них совсем запутался.

На занятиях по ораторскому искусству я освоил много разных ораторских приемов, после чего должен был подготовиться и выступить с собственной лекцией.

Первые минуты лекции я стоял перед Гурудевом, смущенно переминаясь. Мне было бы намного легче, если бы я читал лекцию в комнате, полной людей, но тогда передо мной был только мой духовный учитель да еще несколько соек, которые сидели на деревьях и клекотали, будто насмехаясь надо мной. Начав говорить, я вдруг вспомнил забавную историю, которую мне рассказал один индус, когда я был в санатории в Южной Индии. Я подумал, что эта история была бы неплохим началом лекции по философии, и стал ее рассказывать. Это была история о человеке, у которого было тринадцать жён и который никак не мог запомнить их имен, и одна из жён придумала интересный способ, с помощью которого он смог бы узнавать своих ясен.

–  Говори о сознании Кришны, - сказал вдруг Гурудев, прервав меня.

Это меня как громом ошеломило, и, думаю, я получил тогда хороший урок. После этого я хорошо понял, насколько важно говорить только то, что мы услышали от своих учителей. Мы не должны отнимать у людей время, говоря о пустяках, а должны учить их только сознанию Кришны. Главной целью обучения ораторскому искусству было научиться читать лекции по «Бхагаватам», да и сам я всегда считал, что лекции по «Бхагаватам» очень важны, поэтому мне было очень стыдно, что я отнял у Гурудева время своей глупой болтовней. Я подумал тогда, что, может быть, у некоторых людей больше развита способность слушать, и им надо развивать именно это умение, вместо того чтобы строить из себя ораторов, но Гурудев уверил меня, что я тоже смогу научиться сложному искусству чтения лекций.

Занятия, посвященные молитве и внутренней жизни, были личным начинанием Гурудева, и я очень хотел добиться на них успеха, чтобы Гурудев не сомневался, нужно ли включать этот предмет в программу обучения. Он с самого начала объяснил, что не собирается обучать преданных каким-то особым способам или приемам молитвы, - его главная цель - пробудить в них желание неустанно взывать к Кришне. Он привел много цитат из книг Прабхупады, в которых тот призывает преданных постоянно молиться Кришне. Например, в одной книге он пишет: «Служа Кришне с преданностью и любовью, необходимо рассказывать Ему обо всех своих трудностях и бедах. Нужно говорить Ему: «Кришна, у меня такие-то неприятности». Объясняя мне все это, Гурудев особо подчеркнул, что молиться Кришне это не значит просить Его исполнить какое-либо наше желание или пытаться склонить Его на свою сторону. Мы должны молиться Ему с целью понять, чего Он хочет от нас, и исполнять Его волю. Смысл молитвы в том, чтобы научиться склоняться перед волей Бога. Гурудев заверил меня, что, если я разовью в себе привычку молиться постоянно, это сильно изменит мою жизнь. Молясь Кришне, мы устанавливаем связь с Ним.

Я очень хотел научиться всему тому, о чем говорил Гурудев на этих занятиях, однако, как бы хорошо все это не выглядело в теории, следовать этому оказалось не так просто. Когда мы начинаем непрестанно молиться Кришне, это означает, что мы хотим установить с Ним более близкие отношения, а для этого необходимо полностью предаться Его воле. Когда мы начинаем молиться, Кришна сразу же дает нам понять, чего Он хочет от нас. Вот в этом я и увидел самую большую трудность. Ведь если я искренне попрошу Кришну: «О Господь, пожалуйста, скажи, чего Ты хочешь от меня», - и Он скажет мне, чего Он хочет, а я не смогу этого сделать, то какой же смысл в моей молитве? Моя нерешительность свидетельствовала о том, что я, на самом деле, боюсь Кришну. Думаю, именно поэтому я посчитал непрестанную молитву таким трудным делом. Конечно, я придумал этому другие объяснения: я оправдывал это, например, тем, что стесняюсь становиться на колени и не хочу, чтобы другие видели меня молящимся. Но все это лишь глупые отговорки. Все-таки я попробовал молиться так, как советовал Гурудев, и до сих пор не бросаю это занятие.

Особую трудность у меня вызвало изучение санскрита и запоминание шлок. Возможно, это тоже прозвучит, как отговорка, если я скажу, что у меня плохая память, но все же, думаю, это так и есть. Мне было необыкновенно трудно заставить себя смиренно изучать каждое слово писания и, дорожа всеми изученными словами, как некой драгоценностью, хранить их в сердце и памяти. Вначале Гурудев сказал, что я должен выучивать каждый день по шлаке. Увидев, что я на это не способен, он велел мне выучивать три шлоки в неделю. В конце концов он попросил меня учить в неделю хотя бы одну шлоку, и это уж оказалось мне по силам. Мой ум отчаянно сопротивлялся. Он говорил мне: «Что ты будешь делать с этим стихом, выучив его? Какое отношение к твоей жизни имеет то, что в нем говорится?». Мое нежелание учить стихи из священного писания означало, что я не предался еще звуковой форме Кришны. Я даже с осуждением думал о тех преданных, которые заучивали наизусть сотни шлок, а потом вдруг сходили с духовного пути или нарушали обеты. Вспоминая подобные случаи, я думал: «Какая польза от этого заучивания шлок?» И все же я ни капли не жалею о том, что запомнил тогда, в лесу, несколько шлок, выучивая по одной в неделю. Число их понемногу увеличивалось, и сейчас я считаю их своим богатством.

Моим любимым предметом было изучение «Шримад-Бхагаватам». Гурудев объяснял «Бхагаватам» последовательно, начав с Первой песни. Мне очень нравилось слушать о том, как был составлен «Бхагаватам», как он был сведен воедино Вьясадевой, рассказавшим его вначале Шукадеве, который поведал его затем Суте, и как разные рассказчики один за другим начинали свой рассказ. Весь «Бхагаватам» - это рассказ в рассказе. Гурудев помог мне также увидеть, что комментарии Прабхупады это не нагромождение повторов, как может показаться поверхностному читателю. Прабхупада последовательно развивает в них одну мысль за другой, и когда мы начинаем их тщательно изучать, эта последовательность изложения постепенно нам открывается.

Что касается писательского мастерства, то обучение ему требовало необыкновенного терпения, гораздо большего, чем то, которым обладаю я. Особенно оно мне понадобилось, когда Гурзодев начал учить меня помногу раз переписывать и исправлять написанное. Все же я написал несколько коротеньких рассказов, приложив к этому немало стараний. И если получится, я включу кое-что из того, что я написал в лесу, в эту книгу.

Я рассказал вкратце о своем обучении в экспериментальной школе, созданной Гурудевом в горах, и теперь хотел бы оставить эту тему и рассказать нечто более интересное. Идея Гурудева создать вайшнавскую школу великолепна, и очень жаль, что она возникла у него тогда, когда кроме меня рядом с ним не было никого, кого он мог бы обучать. Хоть мне и сложно было выполнять все то, что от меня требовалось, все же я считаю обучение в лесной школе самым замечательным моментом в своей жизни, поскольку у меня была прекрасная возможность помогать своему духовному учителю в деле, которое было очень важно для него. И мне очень жаль, что его цели тогда не были и моими, и я не столько помогал ему, сколько добавлял хлопот.

Занятия в школе продолжались без перерыва все то время, пока мы находились в лесу, и мы не прекращали их д а ж е тогда, когда сильно ослабли физически. Благо362

даря им мы все время были чем-то заняты, а меня они еще отвлекали от мыслей о том, что с нами будет, если нас так и не найдут.

Глава 17

Дневник Гурудева. Там за горой.

16 июня

Дорогие Господь Кришна и Прабхупада, я хочу быть вашим преданным слугой. Я хочу просыпаться утром и делать то, что необходимо. Я хочу делать то, чего хотите вы. Но я уже занят делом, которое выбрал для себя сам, и я стараюсь превратить его в любовное служение, угодное вам. Пожалуйста, помогите мне доставить вам удовольствие своей деятельностью. Но если вы не хотите, чтобы я занимался той деятельностью, к которой я привязан, то, прошу вас, дайте мне об этом знать. В противном случае я буду и впредь стараться доставить вам удовольствие тем, что я делаю. Я знаю, что служу вам не самым совершенным образом, поэтому, прошу вас, помогите мне служить вам лучше, и позвольте мне со всем моим смирением сделать что-то такое, что принесет пользу Д в и ж е н и ю.

Да, у меня есть свои собственные планы (как, например, идея создать лесную школу), я стремлюсь больше внимания уделять молитве и внутренней жизни, и, будучи духовным учителем, я обязан давать наставления своим ученикам и вести их по духовному пути, но если вместо того, чтобы стараться как можно лучше делать все это, я должен от всего этого отказаться, то дайте мне об этом знать. Только сделайте это таким образом, чтобы я смог понять ваш знак. Я слишком привязан к тому, чем занимаюсь, и не вижу в своих занятиях ничего такого, что делало бы их совершенно неприемлемыми. Только вы можете дать мне такое видение.