Нина просто запуталась

— Ну давай, приходи в чувство! — она почти кричала. — Ты добился своего! Я не собиралась это делать. — Он услышал истерические нотки в ее голосе. Похоже было, что она готова заплакать.

Он посмотрел на свою правую ногу: в ней зиял кровавый круг. Его стошнило прямо на матрас. Странно, но боль не была такой сильной, как когда она прострелила ему левую. Похоже было, что мозг наконец-то начал работать на него, впрыснув ему природного обезболивающего.

— Зачем ты это сделала?

— А сам ты не понимаешь? — Она действительно заплакала. — Ты пытался сбежать!

— Неправда!

— А что за кровавые метки рядом с дверью? Почему от стены отколот кусок кирпича?

— Я не собирался бежать в ближайшее время.

— А когда?

— Не знаю. Послушай, сколько ты собралась держать меня тут? Я знаю, что выход отсюда один — смерть, — так что либо убей меня прямо сейчас, либо скажи мне, когда ты меня выпустишь. — Он сам не поверил в то, что сказал. Убей меня прямо сейчас — сколько лжи было в этих словах, он совсем не был готов умереть.

— Я не стану, — ответила она. — Ты будешь здесь столько, сколько я сочту нужным. А теперь повернись и сними штаны.

— Что?

— Делай. Я позаботилась о твоем сне, в отличие от тебя. — Она достала шприц с обезболивающим. — Теперь мне придется всю ночь думать, что с тобой делать.

Она сделала укол в его ягодицу и приказала одеться. Снова провела рукой по лицу, и оно сделалось каменным.

— Нина, не уходи, — взмолился он, потому что не понимал, чего еще от нее ожидать.

— Мне придется.

— Нет, настоящая Нина. Останься. Сними эту маску.

— Поздно.

Она ушла.

Глава 10

На следующий день Нина принесла ему поесть и снова вколола обезболивающее.

— Прости, что я пытался сбежать.

— Ничего, все в порядке, — ответила она, прикладывая к его пятой точке ватку.

— Правда?

— Правда.

— Ты поцелуешь меня?

— Зачем?

— Потому что между нами что-то есть.

— А между нами что-то есть? Не говори глупостей. Все давно прошло.

Роберт гадал, что же произошло этой ночью и до чего она успела додуматься, какие выводы сделала.

— Ты не поделишься со мной своим мнением по тому вопросу?

— Какому?

— По поводу твоего чувства вины за смерть твоих любовников.

— Еще рано. Когда-нибудь поделюсь.

Она не поцеловала его, ни разу к нему не прикоснулась без надобности и держалась холодно.

— Нина, это ты?

Она смотрела не него как-то по-другому. Не было той искры в глазах, которую он мог бы назвать интересом к своей персоне.

— Я. Что тебя смущает?

— Ты сегодня какая-то другая.

— Знаешь, Роберт, я долго думала. Моя симпатия к тебе причиняет мне боль. Ты мне так нравился. Я думала, это взаимно, а оказалось, что ты просто пытался добиться моего расположения, чтобы сбежать.

— Это неправда. Ты мне очень нравишься.

— Сегодня ночью я поговорила с Эдди. И он помог мне сделать так, чтобы я больше не чувствовала к тебе ничего.

— Как это?

— Очень просто. Он уже так делал. Я больше тебя не люблю, Роберт. Я люблю только его.

Когда он доел, она взяла поднос, чтобы унести его.

— Сегодня не будет историй? — Он был удивлен.

— Нет. Может быть, завтра. Сегодня я не хочу тебя видеть, ты слишком подло поступил.

Она вернулась глубокой ночью, чтобы сделать ему перевязку, но не сказала ни слова, даже когда он попытался с ней заговорить.

Глава 11

— Настало время открыть тебе все. Наши отношения близятся к концу.

— Ты убьешь меня? — спросил он.

— Скорее всего.

Роберт поперхнулся завтраком.

— Ты отравила еду?

— Нет, я не вижу смысла тратить на тебя драгоценный диамфотоксин. Он пригодится мне в будущем. Когда я решу убить тебя, я воспользуюсь твоим пистолетом. Здесь в округе никто не живет. Предыдущие выстрелы не были никем замечены, значит, и выстрел в твою прекрасную голову никто не заметит.

— Так ты подумала над своим чувством вины?

— Да. Я чувствую вину, но не за то, что убила их.

У Роберта закружилась голова от ее слов. Его повело в сторону, и он чуть не упал со стула.

— Сиди спокойно. Тебя так удивили слова о том, что я их убила?

Он кивнул и перестал есть овсянку. Поставил поднос на пол.

— Помнишь моих букашек? Я не просто так рассказывала тебе о них. Ник Кейв был не первым и не последним.

— Так ты их всех?

— Да. Кроме Зака и Джо. Точнее, смерть Джо помогла мне кое-что понять. А именно то, что мне стало намного легче жить после его смерти. У меня сформировалась особенная модель поведения.

— Какая?

— Когда мне надоедает какой-то человек, я убиваю его. Разумеется, если у меня были к нему чувства. Это помогает мне не ощущать боли.

— Какой боли?

— Боли разочарования. Все из-за моего идеализма. Я возвышаю возлюбленного до небес, практически поклоняюсь ему. И убиваю, пока голова не успела проясниться. С тобой получилось немного поздно. Я уже разочаровалась в тебе. Но ты особенный случай, я раньше никого не похищала.

— Как ты убила Алана?

— Я добилась, чтобы он отправился в магазин за городом. По дорожному серпантину. И перед поездкой напоила его крепким чаем. Понимаешь?

— Теперь да. А Карл? Такая же схема?

— Да. Отравление непосредственно перед ответственным и опасным занятием. Большинство из них погибли в автомобильной аварии. Карл — счастливчик, море приняло его в свои объятия.

— Большинство? — Роберт не верил своим ушам.

— Роберт, ты видел тот альбом? Сколько, по-твоему, в нем было фотографий?

— Больше пятнадцати.

— Двадцать три, если быть точной. Я веду подсчет.

— Как все это сходило тебе с рук?

— Полагаю, ответ такой: в вашем отделении не было тебя. Уж ты-то смог бы найти связь между этими смертями.