Ниочема 4

Песцов похудел, осунулся. Под глазами прописались тёмные круги. Призрачной тенью скользил он по коридорам академии, пугая впечатлительных первокурсниц. Тихим зомби появлялся на семинарах и практикумах. И два-три раза в неделю изображал трепещущую добычу в лапах кровожадных экзаменаторов.

Но всё когда-нибудь кончается. В одно утро — действительно прекрасное — Олег проснулся и понял, что прямо сейчас ему некуда спешить. Потому, что все конспекты вызубрены, все зачеты сданы и, кроме того, не нужно бежать на занятия, ибо выходной. Природа решила отметить пограничье меж октябрём и ноябрём сухой и относительно теплой погодой. И даже солнце соизволило выглянуть из-за временно посветлевших и превратившихся в облака туч.

Олег наскоро умылся, облачился в домашнее и высунул нос из комнаты, куда уже начал просачиваться аромат кофе. Жёны, как выяснилось, проснулись уже давно и тихо сидели за столом, попивая кофе со свежим печеньем. «Ишь», — подумалось, — «заботятся, сон берегут, отдохнуть позволяют». В груди к уже поселившейся там радости добавилось теплое чувство: благодарность, признательность и… и что-то еще, не появлявшееся ранее ни в одной из жизней, а потому не имевшее названия.

Спускаться по лестнице не хотелось. Поэтому Олег закинул под ноги воздушную подушку и в один момент слетел вниз, в гостиную. Ловко, у самого пола развеял конструкт.

— Доброе утро! — поприветствовал девушек. — Что сегодня дают на завтрак?

— Какое там утро! — отозвалась Вера. — Обед скоро. Уже собрались тебя будить, да ты сам поднялся.

— Вот именно! — подтвердил Олег. — И поэтому мне полагаются кофе и плюшки, а после мы все пойдём гулять.

— Заодно со своими подданными познакомишься, — поддела Маша. — Меня девчонки через день спрашивают: мол, когда. Уважают тебя очень, особенно после того, как ты одну из них защитил. Хотят лично благодарность выразить.

Олег думал недолго:

— Ну вот нагуляемся, в какую-нибудь кафешку засядем и они пускай туда же подтягиваются. И покушаем, и познакомимся поближе.

— Между прочим, — не унималась Маша, — для них разделить трапезу с господином — великий почёт и немалая награда, не меньше, чем орден.

— А учатся они хорошо?

— Отличницы.

— Значит, есть, за что наградить, — решил Песцов. — Где мой кофе?

Где-то в одном из московских кафе

Кафе выбрали поблизости от академии, чтобы девочкам, живущим в кампусе, идти было не слишком далеко. Сдвинули вместе пару столов, сделали заказ на восемь человек, уселись все четверо по одну сторону стола и принялись ждать.

Еда на столе и девушки появились почти одновременно.

— Присаживайтесь!

Олег широким жестом указал на места напротив. Наложницы замялись.

— Да садитесь же! — добавил он повелительности в голос.

И, видя, что студентки всё ещё не решаются на действие, добавил:

— Маша, воздействуй на своих подопечных. Я не хочу напрямую приказывать.

Каракалова поднялась со своего места, что-то пошептала девочкам и те, хоть и чувствовали себя неловко, расселись по местам. Напротив Олега оказалась та самая, из его группы. По крайней мере, он запомнил её лицо и узнал имя. Да и она немного привыкла к регулярным встречам со своим ханом. Но и она, и трое других робко сидели на краешках стульев, сложив руки на коленях, и ждали продолжения.

— Так получилось, — начал Олег, — что весь прошедший год я отдавал свои долги, поэтому не мог познакомиться с вами раньше. За вами присматривали мои жены. Вы ведь знакомы?

Наложницы переглянулись меж собой и закивали. Их господин этим удовлетворился и продолжил разглагольствовать:

— Теперь мой долг уплачен сполна. У меня появилось немного свободного времени, и я подробно ознакомился с вашими успехами здесь, в академии. Я доволен тем, как вы учитесь. Вы ведь знаете, в степи образованных людей не просто мало, их почти нет. Вы будете первыми среди тех, кто поможет мне сделать Дикое поле снова великим. И в качестве награды за ваш труд приглашаю вас пообедать вместе со мной за одним столом.

Лица дикопольской четверки синхронно и последовательно отобразили недоверие, радость, восторг и, наконец, сверхважность. Последнее было настолько комично, что Песцов с трудом удержался от смеха.

— Но прежде, чем приняться за еду, назовите мне свои имена. Тебя я знаю, — Олег поглядел на сидящую напротив одногруппницу. — Ты — Данеш, у тебя девятый ранг. Правильно?

— Вы никогда не ошибаетесь, мой господин, — склонила та голову.

По очереди представились и все остальные:

— Амина, десятый ранг. Экономический факультет.

— Сабира, девятый ранг. Факультет управления.

— Шамсия, девятый ранг. Юридический факультет.

— Неплохо, неплохо, — поцокал языком Олег. — Ну а теперь давайте есть, пока всё не остыло.

Студентки-наложницы вполне владели застольным этикетом. Ловко пользовались ножом и вилкой, губы салфетками не терли, не чавкали, не ковырялись в зубах. И обед потихоньку шел своим чередом.

Олег время от времени пытался острить, жены поддерживали непринужденную застольную беседу, студентки успешно ускользали от попыток их разговорить. Так бы всё и завершилось, чинно и благородно. Но у судьбы на этот счет было иное мнение.

* * *

Александр Маралов тосковал. Мало того, что он позорно проиграл девчонкам, катавшимся на допотопном рыдване, так Мухтаров, видимо в отместку за пережитые эмоции, разнес новость по всей тусовке. Теперь над ним посмеивались. Не в глаза, разумеется, но за спиной шептались.

Кроме того, он почти на месяц лишился новой машины. В мастерских разводили руками: мол, уникальная комплектация, надо заказывать запчасти за границей. Да и сам капитальный ремонт сложного двигателя занял немало времени и отнял немало денег. Отец оплатить ремонт отказался, так что два месяца Маралову приходилось обходиться без ночных клубов и привычных пассий.

Ну и в завершение всех бед молодой человек с ужасом почувствовал, что запал. На кого из той троицы было пока непонятно, но эта картинка — вишневый кабриолет и три шикарных девушки вокруг него — преследовала его во сне и грозила продолжить то же самое наяву. Даже доступные и на всё согласные феечки из ночных клубов не могли вылечить Маралова от наваждения.

Он каждый день по нескольку раз проезжал мимо академической парковки, но памятный кабриолет на ней не появлялся. Друзья и знакомые ничего толкового подсказать не смогли. Александр нарезал круги по Москве, надеясь увидеть на улицах знакомую машину, но без толку. В общем, Маралов был безуспешен и безутешен.