Ниоткуда с любовью

– Заслужить… — проговорила в пустоте комнаты Полина. — Всего лишь заслужить.

В потолке давно не открывался люк.

«- Никакого люка и не было, дурочка, — ласково обругала ее сестра. Хотя могла бы выбрать тон и поагрессивнее. Она это умела. — Не было ни-ко-гда».

Еще когда Полина была такой маленькой, что высокое зеркало отражало только ее голову и часть шеи, и она всегда подпрыгивала, что увидеть себя (особенно когда лень было тащить стул), она блуждала не по комнатам квартиры, а по лабиринтам и закоулкам старинного замка. Так было веселее. Замок был, можете не сомневаться. Замок пугал и отталкивал, но при этом был домом, а узкие темные коридоры манили как сладкое запретное лакомство — что там, внутри? Что за гнетущей темнотой той жизни, о которой ты слышала лишь мельком, из случайных обрывков разговоров взрослых — тоже, собственно говоря, жителей того замка?

Даже сестра не знала ответа. Честно говоря, она и не хотела его знать. Замок принадлежал только ей, Полине, наследной принцессе.

– Скорее, скорее, — громким шепотом, заглушаемым шелестом длинной юбки, проговорила Полина, вбегая в комнату. — Пойдем, прошу тебя, ну же!

– Что еще такое? — недовольно отбросила книжку Нина. Полина приставала к ней уже в третий раз за утро.

– Там. Они же… они убьют друг друга, — свистящим шепотом заявила Полина. — А все из-за этой шкатулки!

– Какой еще шкатулки?!

– Ну шкатулки, музыкальной, — девочка едва не плакала.

– По порядку!

– Ох, — Полина тянула сестру за собой через всю комнату. — Сэр Алонсо и сэр Чарльз поспорили, кто первый найдет старинную музыкальную шкатулку. Они мне ее хотели подарить, понимаешь?! А шкатулку нашла я!

– Ну? — сестра невольно начала прислушиваться.

– Так они подумали, что шкатулку забрал соперник и теперь сцепились друг с другом из-за этого в страшной схватке. Ты должна мне помочь, просто обязана!

Теперь Полина уперлась в спину сестры и подталкивала к выходу на балкон. А стены и пол были каменными, и шаги их эхом разносились по замку.

– Так, стоп. — Нина замерла на месте, отказываясь идти дальше, и никакая сила не могла заставить ее сделать последний до балкона шаг. — Я никуда не пойду, — раздельно произнесла она, чуть ли не по слогам. — Я на твои придурочные шутки не куплюсь больше, поняла? Только и ждешь, чтобы дурой выставить… И вообще, зачем ты взяла мамино платье? Повесь на место, пока не получила! И четвертый раз за утро прошу — притри пол в кухне — что за сироп ты там разлила?!

Она вырвалась из рук Полины и зашагала в комнату.

— Да постой же, постой! Нина! А как же шкатулка?! Она же и правда музыкальная!

Поля села на пол, который из каменного превратился в самый обыкновенный, и откинула крышку темно-коричневой шкатулки, в которой сразу затанцевали две фигурки под музыку.

Только вот музыки не было. Полина в бессилии потрясла шкатулку.

– Вот, блин! Даже шкатулка из-за тебя перестала играть.

…Полина трясла шкатулку. Шкатулка молчала.

Шкатулка сломалась давно. Ну то есть не сломалась, просто в одно утро в ней перестала играть мелодия, и двум фигуркам — Полина называла их Жанна и Филипп — стало не подо что танцевать.

Кажется, в то утро в ее сестре напрочь исчезло чувство юмора, а Полина поняла, что больше даже не стоит звать ее в свои игры.

Вспоминать об этом было смешно, но чем еще собственно, она могла сейчас заняться, когда беспокойство лишало ее возможности заниматься какими-то действительно важными и полезными делами? Ничем. Она могла трясти шкатулку сколько угодно, но эта комната больше никогда не превратится в замок.

А Нина… вернется ли Нина?

Полина даже боялась думать об этом, и если честно, действительно не верила, что сестра пропала. Пропала, как пропадают ежедневно десятки и сотни людей. Это казалось невероятным, придуманным, тем, что творится с кем-то другим, а не с ними. Однако… она прожила еще один длинный день с чувством безмерного беспокойства и, судя по всему, ее ждет такая же беспокойная ночь. Но и в глубине души Полли продолжала верить, что вот-вот откроется дверь, и она войдет… просто войдет и скажет, что ее задержали на работе, что она не могла позвонить, потому что сломался телефон, или нет, что телефон украли — ради такого дела им можно и пожертвовать! — и Полина в первый и в последний раз в жизни скажет, что, да ладно, какой телефон, главное, что с ней все в порядке…

Вот уже сгустились сумерки. Олег давно ушел, и Полина совершенно не знала, чем себя занять, кроме как сидеть и считать минуты уходящего времени. Нины не было уже двое суток. Полина обзвонила всех ее друзей, знакомых, приятелей, бывших и настоящих, обзвонила подруг из балетного училища, с которыми она уже, быть может, не виделась несколько лет, но все было напрасно.

Да еще и родителей нет. Мама не смогла вырваться.

А Нины все не было.

Когда Полли уже отчаялась и готова была звонить кому угодно, лишь бы не сидеть в этой полной дурных предчувствий безмолвной тишине, раздался резкий и пронзительный звонок в дверь.

— Нина! — вскрикнула Полина и вскочила на ноги. Почему, собственно говоря, она вдруг подумала, что вернулась ее сестра? Почему? Ответ был прост: она не думала вообще. Она рванулась вперед инстинктивно, совершенно не думая, насколько логично ее предположение.

Даже не посмотрев в глазок и не спросив, кто, Полина с разбегу распахнула дверь, едва не вывалившись на площадку. И тут же замерла. Сердце ее пропустило удар. На пороге стояла вовсе не Нина. На пороге стоял человек, которого она меньше всего ожидала увидеть, даже не то, что у себя дома, но и на улице.

Когда-то давно они заключили «пакт о ненападении», согласно которому оба обязались сделать все, чтобы не видеться. До последнего года им успешно удавалось следовать этому правилу. Ну конечно, это был Рудик.

Полина схватилась пальцами за дверь, чтобы не упасть. Настолько сильным было ее желание увидеть сестру, что появление Рудика произвело на нее шокирующее впечатление.

— Рудольф? — процедила она.

Ее бывший друг поморщился при упоминании своего полного имени.

— Меня уже сто лет никто так не называет, — буркнул он.

— И сто лет я не видела тебя здесь. Ты что, домом ошибся? — мрачно спросила Поля. Настроение ее резко упало вниз, сердце колотилось, как безумное. Разочарование накрыло ее с головой. — Мы же договорились…

— Я помню, — протянул он и поднял вверх руку с зажатым в ней конвертом. — Я бы не пришел, если бы не это.

Полина нахмурилась.

— Что это?

— Это письмо лежало в нашем почтовом ящике. Не скажу, что почтальон ошибся, потому что это не так. Его принесли четко по адресу.