Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ниоткуда с любовью
Шрифт:

— Почти! — сказал кто-то из ребят со смешком. — Он у нас теперь звезда. В сериалах снимается!

Ирма осеклась на полуслове. Ее удивление было искренним — такое не сыграешь. Все это сразу поняли.

— Странно, что вы не знаете этого, ведь именно ваша газета написала материал про Родиона, — заметил Миша со смешком.

— Ирма не работает в газете, — сказала Полина и посмотрела на Мишу в упор. Затем она перевела взгляд на блондинку. — Я читала, конечно же, этот материал, только что это меняет? Или вы думаете, что сомнительная заслуга сниматься в сериалах, которые заполонили телевидение, вызовет у меня такое чувство пиетета, что остановит от высказывания своего мнения?

— О! — между актерами прошел гул,

но кто-то засмеялся, а кто-то похлопал в ладоши.

— Ребята, ребята, — предостерегающе поднял руки Игорь Борисович.

— Трудно представить, что вас что-то может остановить, — размеренно произнес Родион. Кажется, его одного никак не переполошил резкий отзыв журналистки. Но Полина уже сама раскаялась в своих словах. Вот вечно так — стоит только оказаться на взводе, как ее несет напролом.

— Извините, — произнесла она, отводя взгляд.

После промелькнувшей грозы наступило подозрительное спокойствие. Одни актеры перешептывались, кто-то смотрел в пол, чьи-то взгляды с неопределенным чувством поглядывали на Родиона и Полину.

— Знаете, я думаю, на сегодня мы закончим. — Неловко дернувшись, Полина уронила на пол блокнот и ручку, и даже телефон выпал из сумки.

— А вы уверены, что… что на этом все? — забеспокоился Игорь Борисович, вскакивая с места.

– Да, информации достаточно. — Полина с ворохом вещей в руках поднялась с пола. И поспешила успокоить старика. — Я пришлю вам завтра вечером текст. На утверждение.

– Хорошо, — режиссер обернулся на своих актеров, а потом снова посмотрел на журналистку. — Простите нас, если что не так.

— Ну что вы. — Полина обернулась уже от дверей. Верная Ирма следовала за ней. — Спасибо вам. Отличное зрелище.

* * *

Полина подошла к окну в своей комнате. В Городе молниеносно сгущались сумерки, зажигались окна, фонари протянули свой свет до конца улицы, а тоска от этого становилась еще сильнее.

И дело было даже не в этом интервью — хотя и в нем, конечно, тоже. И не в упрямом тщеславии — как называла это Нина, — дело было в том, что Полина чувствовала себя уязвимой, сидя напротив пятнадцати человек, настроенных к тебе, мягко говоря, весьма скептически. А ведь это всего лишь ее ровесники… Хотя взрослые актеры наверняка более лояльно относятся к критике…

* * *

День

Дверь запасного выхода хлопнула, и Родион показался на пороге театра.

– Ну что? — поинтересовался Миша Яковинцев — его однокурсник.

— Как же меня раздражают журналисты! — с чувством вздохнул молодой человек. — Особенно те, что журналистами еще не являются.

Яковинцев рассмеялся.

– Это не страшно, зато ты уже достиг того момента, когда можно говорить фразу «как же меня раздражают журналисты» с полным правом!

Родион выдохнул, и воздух прорезал теплый пар его дыхания.

– Знаешь, поначалу мне было все равно. Потом это начало смешить — особенно когда они так скрупулезно начали разбирать нашу игру! Теперь они начали уже давать советы, как правильно себя вести на сцене, а как неправильно! Откуда они-то могут знать?!

– Ну, согласись, сегодня все было более миролюбиво, чем обычно. И не так уж они глупы. Так… немножко самонадеянны… — улыбнулся Яковинцев. Миша, казалось, вообще не умел подолгу обижаться или злиться. Чувства своих буйных не в меру однокурсников (и Родиона в особенности) он остужал одним словом, так что злость, непонимание, обида исчезали мгновенно, растворялись, будто их и не было никогда.

– Ладно, пошли. Просто… блин, как можно быть такими самодовольными, псевдоумными, самолюбивыми…

– А ты представь, что они о нас говорят, — усмехнулся, перебивая его Миша.

Да что они могут говорить?

– Самолюбивые, самодовольные физиономии без намека на хоть какие-то проблески разума! — Полина вылетела из театра, едва не прихлопнув дверью Ирму. — Я откажусь. В следующий раз просто не пойду, вот увидишь!

– Не сможешь, — Спокойно откликнулась Ирма, осторожно закрывая тяжелую дверь и сбегая вслед за Полиной по ступенькам. — Тебя недавно приняли на работу. Такого ты себе еще не можешь позволить.

– Черт бы все побрал!

– Ну что ты злишься? По-моему сегодня все было вполне мило.

– Особенно мило было чувствовать, что их там было не меньше пятнадцати человек, а мы с тобой были вдвоем.

– И беседовала с ними ты одна… да, неравное преимущество, согласна, — протянула Ирма, догоняя ее. Полина все еще злилась, вышагивая по весенней мартовской улице. Снег недавно растаял, и чистая земля сияла, будто только что вымытая дождем.

Полина всегда так ждала весну… Но эта выдавалась пока не самой веселой. Черная полоса накрыла с головой, как будто ее девятнадцатилетие принесло с собой какие-то невозвратимые потери и разрушения. Полина еще хваталась за соломинку, надеясь, что это ей кажется — еще недавно она совсем не верила в существование каких бы то ни было полос, безостановочно острила, развлекая публику, и изображала тех, кто прикрывался, будто флагами, черно-белыми цветами в жизни. Но уже очень многое убеждало ее в обратном.

— Боже, ну зачем меня понесло? — Полина провела ладонью по лицу. — Черт меня дернул заговорить вообще!..

– Эй, — Ирма неожиданно подхватила ее под локоть, — смотри на все это легче. Ну подумаешь, эти студентики-актеры не умеют адекватно реагировать на критику!.. Это не твоя проблема, а их. Зато ты с полным правом можешь написать о них в газету все, что ты считаешь нужным!

Полина усмехнулась. Видя, что подругу этот аргумент не убедил, Ирма еще энергичнее тряхнула ее руку:

– А если и нет, забудь обо всем этом. Оглянись по сторонам — сейчас весна, мы в отличном городе, нам девятнадцать и мы можем делать все, что захотим! Как там говорится? Не вышло это, выйдет что-то другое!

Полина не могла удержаться от смеха, искоса глядя на подругу.

— Иногда ты напоминаешь мне счастливого американского тинейджера!

– А зря! — пританцовывая на месте, пропела Ирма. Они перешли через дорогу на другую сторону проспекта, и неожиданно заработало уличное радио.

Они остановились на секунду, слушая, а потом одновременно двинулись с места и запели хором, не отставая от припева:

– «And I'll survive, I will survive. Hey hey»

И побежали по улице, разгоняя голубей с Центральной площади.

— Вот видишь, — на бегу прокричала Ирма. — Американские тинейджеры и понятия не имеют о счастье!

* * *

Вечер

Если бы вчера Полину Орешину спросили, что она не любит больше всего на свете, она бы ответила, что не любит хамство, ранние приходы домой и запах ароматических свечек.

А сегодня Полина уже затруднялась с ответом.

После интервью с театралами они с Ирмой заскочили в любимую кафешку — поужинать, затем Полли поехала на курсы по английскому, а уже оттуда зашла в магазин, поругалась по телефону с мамой, находящейся в Венгрии на гастролях, и пешком пошла домой через Центр. Она сделала несколько лишних кругов, чтобы не проходить мимо Драмтеатра, в котором так «выступила» с утра, но вся проблема была в том, что театр находился в квартале от ее дома, и не пройти мимо него было проблематично. Ей унизительно казалось, что студенты все еще стоят у дверей и обсуждают сегодняшнее интервью, хотя в глубине души она понимала, что все это ерунда и больше похоже на выдумки ее больного сознания.

Поделиться с друзьями: