Ниро

Рядовое задание обычного дня, пойти туда, сделать то - то и то - то, после чего вернуться и доложить о проделанной работе лично главному инженеру Маену. Ничего важного или интересного, рутина, но, едва зайдя в лифт, Алея столкнулась нос к носу с младшим Ниро и ее ждали, судя по тому, как он ловко заблокировали двери.

– Привет.

Вчерашний разговор о Ниро вихрем закружил вокруг испуганной Алеи. И не было больше ничего магического в его красоте, не сбивала с ног сокрушительная волна обаяния, остался лишь насильник медленно и верно теснивший слабую жертву в самый угол кабины.

– Я на тебя рапорт подам.

Жалкая угроза, высказанная к тому же дрожащим от страха голосом, что ему от ее рапортов, но Яромир замирает и неожиданно неуверенно поясняет:

– Я поговорить хотел...

– Нам не о чем говорить, - срывается на визг Алея, ей никто не поможет, он может сделать с нею все, что угодно, он может ее убить.
– Отстань от меня.

Ее пробирает крупная дрожь то ли от накатившегося ужаса, то ли от ненависти к собственной слабости и беспомощности перед Яромиром. Он на голову выше и весит раза в два больше, не оттолкнуть, не вырваться, если только оцарапать лицо, но разве это остановит его в замкнутом пространстве заблокированной кабины лифта.

– Ты что...

В его голосе звучит растерянность, кажется, он очень удивлен ее поведением. Ну, конечно, он же привык к поклонению. Ему не отказывают, любая готова оказаться запертой с ним наедине.

– Оставь меня, пожалуйста.

Алея затравленно смотрит на него, упрашивая взглядом остановиться, но Яромир медленно и неумолимо подходит к ней.

– Я лишь хотел о нас поговорить.

– Нет нас.

Она выдыхает ему в губы, которые уже практически касаются ее губ.

– Лейка, я же нравлюсь тебе...

– Ненавижу тебя...

Его глаза смеются над ее испуганно распахнутыми, блестящими от непролитых слез и это смешное сокращение ее имени до забавной посудины с длинным носом.

– Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне.

– И что дальше?

Движение его губ словно нежная ласка, они завораживающе медленно, почти бесконечно скользят по ее щеке, вдоль шеи, снова вверх, чтобы опалить жарким дыханием и сладким обещанием страсти.

– Поцелуи?

Он спрашивает, глядя в ее глаза, искушает близостью губ и тела. Ее влечет к нему и останавливает только разум.

– Я лучше уволюсь со службы.

Она сопротивляется соблазну. Взаимное влечение еще не повод для более близкого знакомства, заранее обреченного на мимолетность.

– Я не принуждаю, - Яромир отстраняется, но не отходит достаточно далеко, чтобы она могла с облегчением выдохнуть.
– Я же извинился за те свои слова.

Но кто даст ей забыть другие, те, что ей пересказала Штефа?

– Оставь меня в покое, я не такая, я не соглашусь...

– Поспорим?

В его глазах вызов и насмешка, он подначивает ее на бесчестный спор и наслаждается этим.

– Привык играть людьми?

И настолько горько становиться от пустой надежды, что он другой, не такой, каким его описывала Штефа. Яромир снова слишком близко от нее, скользит кончиками пальцев по щеке вниз, касается губ, словно стирает горькую складку разочарования и хриплым шепотом предлагает:

– Хочешь попробовать?

– У меня нет за спиной старшего брата, который прибежит по свистку на помощь.

– Слышал бы он тебя.

Яромир криво усмехается и Алея толкует его улыбку на свой лад.

– Передай ему наш разговор, мне плевать, я с удовольствием напишу рапорт на увольнение.

Парень отступает от нее, демонстративно засовывая руки в карманы форменных брюк и язвительно цедит:

– Тебе не наскучило пугать меня нежеланием служить на "Шивадо"?

– Тебе не прискучило пытаться затащить меня в постель?

– Я не волоку тебя в постель, Алея, а то была всего лишь демонстрация физических данных. Вдруг, я тебя разочарую, - губы Яромира едва заметно подрагивают, словно он пытается из последних сил не рассмеяться над нею.
– Не тот размер и темперамент.

Алея устало соглашается с его словами, ей надоел их разговор и собственные перепады настроения, от животного страха перед парнем до дикого желания убить его или зацеловать.

– Спасибо, Яромир, а теперь давай считать, что меня не впечатлили ни твои манеры, ни твой размер, ни твой темперамент, расстанемся друзьями, ладно?

– Если дело только в сплетнях, я могу устроить...

– Нет, - она яростно прерывает его неуместное предложение.
– Дело исключительно в тебе и моем нежелание с тобою спать.

Яромир нажимают кнопку разблокировки двери, и отступает, пропуская ее к открывшейся двери.

– Я все же попытаюсь, Лейка, и уснуть точно не дам, когда заполучу в личное пользование.

Она выскальзывает из кабины лифта вдоль по стеночке и куда - то бежит, не разбирая дороги. Есть ли шанс, что он отстанет от нее, найдет для игр другую партнершу? Штефа сказала, что его нужно избегать и бояться, что он сделает с ней все что угодно, но Яромир отпустил невредимой, если не учитывать растрепанные чувства и мысли. Он с ней играет, дает время на ответные ходы, ждет инициативы в игре, но что будет, когда избалованному мальчику надоест ждать согласия для совместной забавы в его спальне? Как долго он готов выслушивать ее неизменные отказы? Насколько хватит его выдержки? Алея без сил, опустилась на пол, в каком - то закутке корабля. Штефа советовала не спешить с увольнением, этот вариант всегда успеется, всегда оставался шанс на то, что Яромир Ниро устанет от ее отказов и найдет более сговорчивую подружку. Алея подождет, совсем немного и потом закончит игру рапортом на увольнение.

Разговоры.

Она стояла у самой двери, слишком явно испуганная и дрожащая, чтобы он мог этого не заметить. Затравленный взгляд влажных от подступивших слез глаз метался от его письменного стола к окну и обратно. На него она избегала смотреть, упорно отводя взгляд в сторону. Милая внешность и привлекательный запах, сладкий, клубничный. Даже, кажется, что ее страх имеет тонкий аромат и словно искушает попробовать на вкус, лизнуть тонкую полупрозрачную кожу, дотронуться до нее губами. В основном понятно, почему Яромир выбрал именно эту мышь. Более того даже успел наделать глупостей, надумав перевести девочку под свое крыло, не постеснявшись для этого надавить на всех, кто должен был поспособствовать переводу Алеи Эстина в закрытый отдел корабля с доступом для высшего офицерского состава Мурано. Эстина была девушкой, она не была офицером, она не имела никакого отношения к Мурано, но ее внешность туманит разум Яромиру и заставляет совершать глупость за глупостью. И это уже заставляло принимать меры его, капитана. Детки могут играть бесконечно, но взрослые обязаны следить за правилами их игр. Девочка самонадеянно поставила на собственную неотразимость, а в игре самонадеянность не лучший помощник, как и подруга, готовая продать за минимальную ставку и раскрыть карты противнику.