Нищенка в Королевской Академии магии. Зимняя практика 2

— Я не знала своих настоящих родителей, меня вырастила тетя, — пусть эта версия пока остается официальной. Я рассказала, что Софи долго болела и умерла.

— Ваша тетя была молодой, у каждой асары есть дар манны, пусть даже слабый, умереть из-за обычной простуды она не могла, тут, скорее всего, какое-то проклятие, с которым не смогла справиться даже твоя дремавшая магия.

— Мы так и не выяснили, что стало причиной болезни.

Теперь я понимаю, что можно было попробовать ее спасти, ведь у нас были деньги, но Софи боялась отпустить меня за ними в столицу. Неужели предпочла смерть? Или знала, что я не смогу помочь? О проклятии я не думала. И как теперь выяснить правду?

Мы переместились за небольшой столик, стоявший в уголке, сервированный к чаю: ароматный напиток в тонких чашках, пирожные нескольких видов, шоколад. Несмотря на допрос, в компании мамы Рэя я чувствовала себя легко и свободно, она каждым жестом и словом подчеркивала свое теплое расположение ко мне.

— Рэй прав, что так переживает о твоей безопасности. Он обязательно выяснит все о твоих родных, — делая небольшой глоток чая. — Ты мне кого-то очень сильно напоминаешь, но я никак не могу вспомнить кого, — глядя задумчиво на меня. — Во время войны пытались уничтожить все воспоминания об асарах, те немногое портреты и картины, что остались, хранятся в императорских подвалах. Давно уже пора признать, что война была фатальной ошибкой, которая привела к ослаблению магов. С каждым годом у магов все более слабое потомство. Если раньше их раса процветала, а элементалей с двумя и больше стихиями рождалось столько же, сколько и с одной, то сейчас такой дар наследует единицы.

Все это было очень интересно, в другое время я бы с удовольствием сидела и слушала герцогиню, но сейчас мне хотелось вернуться к дневнику. Будто почувствовав мое состояние, отставив чашку с недопитым чаем в сторону, она грустно произнесла:

— Я так думаю, сегодня моих мужчин ждать не стоит, видимо, что-то серьезное задержало их на границе. Нам лучше отдохнуть, — поднимаясь из кресла.

— Доброй ночи.

— Доброй, доброй, моя девочка.

Вернувшись в спальню, провела привычный уже ритуал — окропила каплей крови замок на дневнике. Заметила, что многое в маминых записях стала пропускать. Очень много было страниц, посвященных отцу, она рассказывала о своих чувствах и надеялась, что они будут вместе.

Ее самочувствие ухудшалось: боли, головокружения, тошнота, сильная слабость. Иногда она несколько дней могла провести в постели. Хорошо, что все это время Софи была рядом. Где-то за месяц до моего рождения (если сверять с датой) Софи заметила, что за гостиницей, в которой они жили, следят. Мужчина в черном костюме и низко натянутой на лицо шляпе несколько раз попадал в поле ее зрения.

«…Вчера впервые сильно поссорились с Софи. В конце мы обе плакали, но каждая осталась при своем мнении. Тот мужчина снова появился. Мы уходили от него два раза, нигде не задерживались дольше, чем на три дня, но он нашел нас.

Софи настаивает, что мне нужно срочно отправляться к разломам. Лишь отец в силах меня защитить. Но я не могу оставить ее, не могу оставить Ариуса. Я погибаю от тоски. Но если пострадают мои дети, я себе этого не прощу! Что же мне делать?»

«…Я приняла самое сложно решение в своей жизни. Всю ночь проговорили и проплакали с Софи. Открыв портал, я оставлю ей кольцо. Если через шестнадцать лет я не найду способа вернуться назад, то она переместится ко мне. Софи обещала все рассказать и отдать Ариусу дневник, если геру Форкисту удастся ему помочь. Через несколько дней нас тайно доставят к контрабандному порталу, который перенесет меня прямо к границе…»

Глава 32

Лариана

В комнате становится совсем темно, свет от двух лун, который льется в высокие окна, и один магический шар надо мной уже не спасают мои уставшие глаза. Запускаю светящиеся пульсары под самый потолок, теперь значительно лучше. Чтобы прогнать сон, умываюсь холодной водой.

«…Он идет по нашему следу. Тянуть больше нельзя. У меня начались схватки, боли усиливаются с каждым часом. Мы с Софи отправляемся к границе. Мне страшно идти к разломам, страшно встретить тварей бездны, но еще страшнее родить наших малышей здесь, где их не оставят в живых…»

Дальше из дневника узнаю, как проходили приготовления к побегу. Мама оставила свою кровь, разбавленную в специальной жидкости, чтобы папа сумел прочитать дневник. А он так и не прочитал…

Последнее письмо, которое она написала перед самой отправкой, было посвящено ее любви к нему. В каждой строчке грусть, боль от расставания, надежда, любовь. Наверное, я не должна была его читать, слишком личное, интимное… то, что должно остаться только между ними. А я сижу и утираю слезы. Мне их обоих жалко. Я помню, что почувствовала в кабинете ректора, когда говорила с Ариусом. Он действительно любил мою маму, это чувство до сих пор живет в его сердце, и оно приправлено болью. Наверное, я должна буду передать ему дневник мамы, это было ее желание.

«…Ариус, ты всегда будешь в моем сердце…» — последнее предложение.

Я почти дочитала, предполагала, что последние страницы останутся чистыми, ведь мама попрощалась с отцом, следующий ее шаг — войти в портал, который перенесет ее к разломам. Но я удивилась, когда поняла, что страницы исписаны. Другой, более крупный и четкий почерк, до боли мне знакомый. Софи… та, кто стала мне настоящей мамой, хоть я и называла ее тетей.

«Моя девочка, если ты читаешь эти страницы, значит, меня нет в живых. Я должна многое тебе рассказать. Наверное, тебе будет интересно узнать, как так получилось, что тебя воспитывала я?

На портальщиков напали агенты, когда мы в него шагнули. Тот мужчина, что все время следил, успел войти в портал следом за нами. Нас выкинуло в километре у границы. На тот момент схватки Ании участились. Вдвоем мы пытались отбиться от агента, но что могут две слабые девушки против мага? Меня отбросило в сторону каким-то заклинанием, а мою подругу он тащил за волосы в открывшийся портал. Я понимала, что, если у него получится, я больше никогда ее не увижу. Они убью Анию и ее детей.

Я напала сзади, воткнула нож в его черное сердце. Он умер прямо там. В тот момент мне было не до угрызений совести, нужно было идти скорее к разломам. Мы почти добрались, когда Ания стала рожать. Я не знаю, сколько часов это длилось, но на небе уже стали появляться звезды, когда я взяла тебя на руки.

Мы сразу поняли, что ты необычная. Ты была окутана серебристой дымкой, тогда мы мало разбирались в магии асар, но поняли, что Ания родила девочку с сильным магическим даром.

Мы очень сильно поругались с твоей мамой, потому что она отказывалась без тебя уходить, а я умоляла ее доверить тебя мне. В портал нельзя было брать малышку, но второй ребенок, который еще находился в животе, мог перенести перемещение.

— Я смогу ее защитить, Ания! Тот, кто видел меня, мертв. Я не подведу тебя, подумай о них, а не о своих чувствах! Они должны жить, ты погубишь обоих, если останешься! — помню, как я кричала, ругалась. А твоя мама, прежде чем шагнуть в портал, призвала силу рода, попросила скрыть тебя от магов. Тогда на твоем теле появилась печать, скрывающая силу до твоего совершеннолетия.