Нить, сотканная из тьмы

В отношении Селины у меня вообще нет планов, ответила я. Моя цель — дать ей немного утешения, в котором она нуждается.

— Уж вы-то должны это понимать, ибо знаете ее историю, — сказала я. — Наверняка вы отметили, сколь необычны ее обстоятельства.

Такую девушку в горничные не пристроишь. Она сама чувствует и мыслит почти как дама.

— По-моему, суровость тюремной жизни сказывается на ней сильнее, чем на других.

Помолчав, мисс Хэксби ответила:

— Вы явились к нам с собственными идеями. Однако наши подходы здесь, как видите, весьма ограниченны.

Она усмехнулась, поскольку мы вошли в коридор, где пришлось подобрать юбки и двигаться гуськом. Между узницами не существует различий, кроме тех, что установлены правилами, и Дауэс, сказала матрона, уже пользуется всеми благами. Если же я и дальше буду уделять особое внимание одной заключенной, я лишь вызову в ней недовольство ее окружением, а кончится все тем, что закапризничают и другие женщины.

Короче, мисс Хэксби и ее подчиненные были бы весьма обязаны, если б в будущем я реже навещала Дауэс и сократила время визитов к ней.

Я смотрела в сторону. Первоначальная злость стала превращаться в нечто, похожее на страх. Я вспомнила смех Селины, а ведь первое время она даже не улыбалась, была угрюмой и печальной. Вспомнила ее слова о том, что она с нетерпением ждет моих посещений и огорчается, когда я не прихожу, потому что время в Миллбанке тянется ужасно медленно. Если нам не дадут видеться, подумала я, это все равно что навеки посадить ее в темную!

И тебя тоже, шепнул какой-то голосок.

Я не хотела, чтобы мисс Хэксби догадалась о моих мыслях. Но она по-прежнему буравила меня взглядом, а затем у ворот первого корпуса с любопытством уставился караульный, и я почувствовала, что щеки мои запылали. Я стиснула руки, но тут сзади раздались шаги, и меня окликнули по имени. Оглянувшись, я увидела мистера Шиллитоу. Как удачно, что мы встретились! — сказал он. Директор кивнул мисс Хэксби и взял меня за руку. Ну-с, каковы мои успехи?

— Все хорошо, как я и надеялась. — Голос мой, слава богу, был весьма ровен. — Однако мисс Хэксби советует быть осторожнее.

— Угу, — сказал директор.

Совет в том, что не стоит выделять заключенных, одаривая их привилегиями, вмешалась матрона. Дескать, у меня появилась «фаворитка» — она как-то странно произнесла это слово, — но девица менее уравновешена, чем выглядит. Речь о Дауэс, «спиритке».

Мистер Шиллитоу снова «угукнул», но уже иным тоном. Он частенько вспоминает Селину Дауэс, сказал директор, и думает о том, как она переносит новые для себя порядки.

Очень тяжело, ответила я. Она слабая натура... Это его ничуть не удивляет, перебил мистер Шиллитоу. Слабость свойственна всем личностям подобного сорта и превращает их в разносчиков неестественных воздействий, кои они именуют спиритическими. Пусть болтают что угодно, только они безбожники, у кого за душой ничего святого и доброго, и рано или поздно их злонамеренность выходит наружу. Дауэс — лучший тому пример! Будь его воля, всех этих спиритов он бы запер в камеру вместе с ней!

Я была ошарашена. Мисс Хэксби поддернула на плечах накидку. Мистер Шиллитоу прав, выговорила я. Вероятно, эту Дауэс впечатлила некая странная сила, которая потом ее использовала. Но она человек мягкий, и тюремное одиночество на ней сказывается. Если возникает какая-нибудь фантазия, узница не может от нее избавиться. Она нуждается в руководстве.

— Как и всеми другими, ею руководят смотрительницы, — встряла мисс Хэксби.

Здесь необходимо руководство Гостьи — друга, обитающего вне тюремных стен, возразила я. Ей нужен объект, на котором она может сосредоточить мысли, когда работает или замирает в тиши тюремной ночи.

— Полагаю, именно в эти моменты она подвержена некоему тлетворному влиянию. Как я уже сказала, человек она слабый, и все это ее... смущает.

Матрона фыркнула: если потакать заключенным каждый раз, когда они возомнят себя смущенными, потребуется войско дам, чтобы справиться с работой!

Однако мистер Шиллитоу сощурился, задумчиво притоптывая ногой по плиткам пола. Мы с мисс Хэксби вперились в него, точно две неистовые матери — одна подлинная, другая подложная, — что оспаривали перед Соломоном право на дитя...

Наконец директор взглянул на матрону и сказал, что «возможно, мисс Приор все-таки права». Их долг не только карать, но и защищать узниц. Может быть, в случае Дауэс защиту следует применять более... вдумчиво. А уж от войска дам он бы не отказался!

— Мы должны быть благодарны мисс Приор за то, что она охотно посвящает свои труды этой задаче.

Она благодарна, сказала мисс Хэксби и сделала перед директором книксен, глухо звякнув ключами.

Матрона ушла, а мистер Шиллитоу опять взял мою руку и сказал:

— Как гордился бы вами отец, если б видел вас!

10 марта 1873 года

На темные круги теперь заявляется столько народу, что пришлось поставить у дверей Дженни: когда мест уже нет, она принимает карточки и просит гостей пожаловать на другой вечер. В основном приходят дамы, правда, некоторые с мужчинами. Питер предпочитает дам. Он среди них разгуливает, дает подержать свою руку и потрогать бороду. Разрешает поднести огонь к папиросе.

— Мать честная, ну и красотка! — говорит Питер. — По эту сторону рая я таких еще не видал!

Ну и все в таком роде, а дамы хохочут и отвечают:

— Ах ты, проказник!

Они полагают, что его поцелуи не считаются. Мужчин Питер дразнит. Возьмет и скажет кому-нибудь:

— Я видел, как на прошлой неделе ты заскакивал к одной милашке. Уж больно ей твои цветочки понравились. — Потом взглянет на супругу господина и добавит: — Понятно, откуда ветер дует. Все, умолкаю. Я — малый, который умеет хранить секреты!

Сегодня в круге был один господин в шелковом цилиндре, мистер Харви. Питер забралу него цилиндр, напялил себе на голову и стал расхаживать по гостиной.

— Экий я нынче щеголь! — приговаривал он. — Зовите меня Питер Квик с Сэвил-роу. ¹⁵ Ох, видели бы меня дружки-духи!

— Можете взять цилиндр себе, — сказал мистер Харви.

— Ой, правда? — понарошку обрадовался Питер, а сам зашел ко мне в будуар и, показав шляпу, прошептал: — Чего мне с этим делать-то? Может, засунуть в ночной горшок миссис Бринк?

15

Сэвил-роу — лондонская улица с мастерскими дорогих мужских портных.

Я так прыснула, что все услышали.

— Питер меня смешит! — крикнула я.

Конечно, после сеанса будуар обыскали, но он был совершенно пуст, и все стали покачивать головами, представляя, как на том свете Питер разгуливает в цилиндре мистера Харви. Потом шляпа нашлась. Со сломанными полями и пробитой тульей, она висела в прихожей на крючке для картины. Наверное, это слишком твердый предмет, чтобы транспортировать его через сферы, сказал мистер Харви, но Питер отважно предпринял попытку. Мистер Харви держал шляпу, точно она была из стекла, и обещал поместить ее в футляр как спиритический трофей.