Нить судьбы
Шрифт:
– Почему ты не заявила на него?
– спросил ученик высшего.
– Куда мне заявлять?
– огрызнулась Лина, - В полицию? Для них все, что происходит в семье, кроме убийства, обычное дело.
– Ну, ну, не злись на мальчика, - укорил девушку высший, поглаживая по голове, - Он же переживает. Он часто бил тебя?
Лина кивнула.
– Да, то просто ударит, мимо проходя, то изобьет. Насиловал тоже постоянно, я же отказывалась спать с ним. Говорил, что я обязана подчиняться мужу во всем, мол, муж - мой хозяин и господин. Меня воспитывали, что семья - это главное, святое и самое ценное. Бил за все: не идеально вымытые полы, недосоленную еду, что долго готовилась за компьютером к занятиям, что был свободный
Девушка опустила голову, переживая прошлый позор и унижения.
– И защитить никто не мог?
– А кто? Родители уже старые, да и зависели от него, он им деньги на лечение выделял. Да и я старалась не говорить, зачем им лишний раз волноваться-то? Папа однажды увидел синяки у меня, понял, откуда они, с ним ночью инфаркт случился, а через три дня после похорон мама умерла. Она папу очень любила, не пережила его смерти. И я осталась вообще одна.
– А ты не могла использовать свой талант?
– снова подал голос Филипп.
– Тогда уже нет, - качнула Лина горестно головой.
– А что с фотографиями?
– уточнил Марк.
Девушка вытерла слезы, потянулась за платком в карман брюк, высморкалась.
– Вадим мне как-то руки поломал, меня в больницу отвезли. Там врач оказалась очень понимающая, Анна Дмитриевна. Она сразу догадалась, откуда у меня такие переломы, с лестницы так не упадешь. Стала помогать мне, заставила написать заявление в полицию, предоставила материалы по регулярным избиениям и насилию. На Вадима завели дело, ему грозило до десяти лет. Он стал ласковый, тихий, спокойный, больше не приставал ко мне, Я уж было решила, что все, изменился человек, одумался, верила, что он взялся за ум. А он… Он чем-то меня напоил, не знаю чем, у меня та неделя просто вывалились из памяти. Я не знаю, что он со мной тогда делал, Вадим показал мне фотографии и документы, потребовал забрать дело и отказаться от обвинения, мол, иначе он меня засадит за проституцию. И Анне Дмитриевне пригрозил семью всю убить, а у нее только-только внук родился. Я забрала заявление.
Мужчины молча слушали.
– Потом оказалось, что я беременна от него. Видимо, в ту неделю это произошло. Я Вадиму сказала не сразу, все боялась, как он отреагирует. Правильно боялась. Он сказал, что ребенка от такой шлюхи ему не надо и ударил в живот. В больницу меня увезли с выкидышем.
– И что дальше?
– хрипло спросил понтифик.
– Он подговорил врача, тот накачал меня какой-то дрянью, сунул бумажку на подпись, я и подписала. Откуда ж я знала, что в ней было, я от наркотика полусумасшедшей была, до галлюцинаций дело доходило.
– Лина…
– Они мне перевязали маточные трубы, сделали стерилизацию. Теперь я стопроцентно бесплодна, - глухо пояснила девушка.
Марк спиной оперся о стену, пытаясь оставаться спокойным и не рвануть сейчас к Дитриху, рвать Ланевского живьем на части. Сейчас он больше нужен девушке.
– Я подала на развод, это было последней каплей. Вадим на удивление быстро согласился. Как я позже узнала, не просто так. Мы перед свадьбой брачный договор подписывали, там и было сказано, что если муж меня с другим мужчиной застанет, то я уйду из дома как пришла, без денег, без имущества. А тут ему и видеть не надо было специально, у него такие фотографии на руках. Мне даже жить было негде после развода, он продал квартиру моих родителей после их смерти, сказал, что за долги за лечение. В общем, вот такие у нас были отношения, - закончила глухо девушка.
Понтифик устало прикрыл глаза рукой.
–
Не понимаю я только одного: почему ты мне это не рассказала все с самого начала?– Марк, а какие у меня есть доказательства, что все это правда? У него - документы, мое заявление на перевязку с моей же подписью, фотографии. А что осталось у меня? Все, что я имела, он отнял и уничтожил, выкинув меня на улицу почти голой. Спасибо Марине, без нее я бы, наверное, уже была мертва.
– Лина, Лина, - покачал головой высший, - Все время забываю, как ты мало еще вращаешься в нашем обществе…
– Марк, - подал голос Фил, - Дай мне право на убийство, а? Я сам хочу удавить эту мразь! Он будет у меня в соплях ползать, умолять поскорее прикончить. Я смогу, Марк!
Понтифик перевел взгляд на ученика.
– Нет, это сделаю я. Это мое дело!
Алина устало проговорила:
– Да не надо уже ничего. Это давно было, - тихо проговорила девушка, - Просто… он же вампир сейчас. А я…
– А ты официальная фаворитка понтифика клана, моя радость, и я очень хочу, чтобы ты об этом никогда не забывала!
– сердито произнес Марк и встал с пола, затем нагнулся и подхватил девушку на руки.
– Филипп, едешь сейчас к Дитриху, все ему рассказываешь. Что делать, он знает.
Фил согласно кивнул, погладил Лину по руке и вышел из квартиры.
– А ты, моя радость, сейчас ложишься спать!
Марк отнес девушку в комнату, раздел и уложил в постель, сидя рядом, пока она не заснула.
…
Голова раскалывалась от боли, яркий свет бил в глаза.
Лина проснулась в отвратительном настроении. Видно, вчера она забыла закрыть шторы и солнечный свет теперь полностью освещал ее комнату. Девушка ненавидела такие пробуждения.
Она в полусне отвернула голову от окна и заметила рядом черное пятно. Внимательно пригляделась. Пятно стало похожим на плотную ткань. Лина подняла глаза выше - черные брюки, белая рубашка, почему-то в бурых пятнах.
Она подняла взгляд еще выше.
Марк.
Он сидел рядом с ней на кровати, обнимая одной рукой девушку, и мрачно глядя в окно.
Лина все вспомнила моментально, и вчерашнюю неудачную попытку самоубийства, и следующую за ней истерику.
– Что ты тут делаешь?
– И тебе доброе утро, любовь моя, - улыбнулся Марк.
– Ты здесь всю ночь просидел?
– А ты думала, что я уйду?
– И рассвет?
– Лина прекрасно знала, как высший ненавидел рассветные часы.
– Беги умываться, - кивнул головой Марк в сторону ванной, - А я пока завтрак тебе приготовлю.
Она слезла с кровати, босиком побрела в ванную комнату и полностью забралась под душ. Ей было стыдно за то, что она вчера вечером наговорила. Лина никому никогда не рассказывала особенностей своей семейной жизни, считая, что это были только ее проблемы и что она сама в них виновата. Будь девушка чуть более разумной, она бы подала на развод в тот же день, когда Вадим ее впервые ударил. Алина же этого не сделала, оправдывая мужа, мол, у него сложная, нервная работа, вот и не сдержался. Потом избиение повторилось. Девушка пыталась говорить с Вадимом, пыталась отказывать ему в постели, но тот лишь начал ее насиловать. Он муж - и имел право на ее тело. А уж когда здоровье родителей стало полностью зависеть от денег мужа, она вообще замолчала и смирилась.
Выйдя из ванной, Алина не поверила своим глазам: Марк на кухне готовил ей завтрак. Заметив девушку, он кивнул ей на стол и продолжил помешивать кофе на плите.
– Бутерброд с маслом, яичница и кофе. Все верно?
– он подал ей дымящуюся тарелку.
Алина ошеломленно смотрела на него.
– Ты приготовил мне завтрак?
– Ничего сложного - он ей мягко улыбнулся, - Главное - начать.
Девушка робко улыбнулась в ответ и принялась за еду.
– Лин, надо поговорить, - Марк был очень серьезен.