Нить в прошлое

Государь, цесаревич, три других императорских сына: Николай, Константин и Михаил, присутствующие на полигоне генералы были в полном восторге. В восторге был и Санька, наблюдавший за испытанием «со стороны». Санька был восхищён Обуховым. Тут надо понимать, что сейчас не было термометров, измеряющих температуру плавки. Всё делалось на глазок, по цвету металла. Работу Обухова оценили по достоинству. Ему был присвоен чин полковника, и наградили орденом святого Владимира 4-й степени.

Сразу же после успешных испытаний малой — трёхдюймовой — артиллерии перед Луганским заводом была поставлена задача отлить сталь для пушек большего калибра, необходимых для броненосных кораблей и ещё более нужным — для береговых крепостей. Отливки удались, но изготовленные из них стволы вдруг стали разрываться при первом же выстреле. Обухов занервничал.

Глава 27

Обухов не знал причину слабой прочности стали, потому что в это время металлурги многого про металлы, и в частности про чёрные, не знали. Только следующее их поколение в лице Чернова Дмитрия Константиновича, должны были создать науку материаловедение, с пониманием, что такое кристаллическая решётка.

В этом мире, не доводя Обухова до отчаяния, Санька передал Константину Николаевичу небольшой лист бумаги с расписанным по пунктам процессом ковки стальной болванки и какого цвета она должна стать при нагреве, чтобы её ковать.

Изготовив первый орудийный ствол под калибр снаряда десять дюймов, который не разорвался ни при первом, ни при последующих двадцати выстрелах, Обухов был счастлив до небес и начал буквально терроризировать Великого князя Константина Николаевича, выпытывая у него про источник такой, как оказалось, полезной информации. Константин Николаевич Саньку не выдал, сказав, что сам Обухов как-то обмолвился в раздумьях, а он, Константин, записал и вовремя вспомнил. Великий князь был так убедителен, что вскоре Обухов и сам стал считать, что когда-то его осенило.

К концу пятьдесят второго года проложили железную дорогу от Кривого Рога до месторождения марганцевых руд, потом через, «всего лишь» трёхсот метровый, Днепр до Мелитополя и далее Азовского побережья и по нему до Новоазовска. С техникой, которая работала на Саньку можно было особо не заморачиваться с разными речками. К тому же места эти были малозаселёнными, а поэтому железная дорога на некоторых участках, получилась прямая, как стрела. Почему так быстро построили? Потому, что: во-первых строили одновременно короткими участками: Антрацит — Луганск, Кривой Рог — Марганец, Энергодар — Днепрорудное.

Да и в двадцать первом веке дороги строились очень быстро. Например, при строительстве Тихоокеанской железной дороги в тяжелейших условиях горной местности за год проложили восемьдесят километров. И это при дефиците всего, чего можно. У Саньки на строительстве пятисот километровой железной дороги по гладкой, как стол местности участвовало две тысячи многоопытных Санькиных современников и тысяча единиц различной техники. Мостовые переходы строились отдельно, дорога отдельно. Когда присутствуют воля и средства, всё решается быстро. И того и другого у Саньки было в избытке.

И привык он, чтобы все его команды и распоряжения выполнялись безусловно. Хорошо ему было в том мире, где он жил до этого, с лешими и кикиморами. Они никогда не прекословили и не «филонили». Не было у них таких качеств. Нежить — субстанция энергетическая. Кто кормит силой, тот и правит. А силы у Саньки в том мире было много. В этом мире у Саньки силы ещё больше, но нет его подруги Гарпии, которая и перековывала, ха-ха, «мечи на орала», то есть, тёмную нежить в Санькиных помощников.

Раньше Санька думал, что это он такой крутой, что своей светлой силой перенастроил тёмных, но оказалось, что это не совсем так. Толчок к этому дала всё-таки Гарпия. Тут нежити тоже хватало, но она была даже покруче и сильнее. А потому, Санька её старался не касаться, но и особо не заморачивался встречая.

Чем его в буквальном смысле слова «прельстило» место, где он решил построить порт и металлургический комбинат — это прекрасной охотой на пернатых водоплавающих. Буквально рядом со стройкой находились озёра, которые когда-то станут орнитологическим заказником «Еланчанские бакаи». Да и купаться в море уже можно было начинать с середины мая. Хотя в августе Азовское море, покрываясь зелёной ряской и зарастая камышом и рогозом, превращалось, практически, в болото. Да и жара здесь в августе стояла несусветная. Зато ранней весной здесь был птичий рай.

Руды было много, и руды хорошей ибо — привозная. Уголь после вскрыши участков и разработки карьеров, стали брать в основном в Антраците. Антрацит — был лучшим углем для плавки руды. А залежи его лежали намного ближе к Луганску, чем Донецкие.

* * *

Пока шли работы по созданию в России металлургической промышленности «нового времени», Санька «аннексировал» кусок Африканского побережья на Красном море, который в шестьдесят девятом году должны были захватить итальянцы. Район Асэба стал первой итальянской территорией в Восточной Африке, а после восемьдесят второго года, в результате расширения этой территории должна была бы создана итальянская колония Эритрея. Итальянская власть в Эритрее официально продолжалась до весны аж тысяча девятьсот сорок первого года, после чего Италия капитулировала и передала Эритрею британцам. Теперь уже этого не должно было случится. Хотя… Жизнь длинная, и вдруг Саньке наскучит и этот мир? Или что-то вдруг пойдёт не так? Не по его, Санькиному, проекту…

В этот период единого владетеля у этих территорий не было. Она была разбита на множество небольших княжеств и Санька сначала договорился с одним из них, когда он пришёл с небольшим отрядом посмотреть, что это твориться на побережье, где вдруг за одни сутки вырос огромное, по меркам африканцев, и высокое (аж в три контейнера высотой), поселение. Такой же пост установили на мысе Анрата, что находился в ста пятидесяти милях от первого поста. Третий — в месте, где потом возник бы порт-Судан, что в более, чем в трёхстах милях от второго поста. Глубоководный Порт-Судан должны были построить англичане в тысяча девятьсот втором году. Но теперь их «поезд ушел», а Порт-Судан станет Санькиным транспортно-логистическим узлом, который соединит центральное течение Нила с побережьем Красного моря. Тогда, когда кому-нибудь это понадобится.

До открытия Суэцкого канала в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году побережье Красного моря практически никого не интересовало, кроме Саньки, который своими появлениями-исчезновениями и мгновенным строительством покорил всех шаманов в округе. Некоторые туземцы даже отказались от навязываемого им турками ислама и снова обращались в шаманизм.

Санька объявил шаманам Кордофана, что восточное морское побережье Африки отныне и присно охраняется им лично. Шаманы удивились, ибо про морское побережье только слышали, однако решили устроить паломничество. А так как Кордофан расположен почти в центре Африки, шли они очень долго и собрали громадное полчище почитателей духа Аммы.

Пришли они через три месяца долгого изнурительного пути измученные, израненные и больные. Санька увидел их, вышел к ним и, переносом из мира в мир, излечил всех. После этого моряки вынесли из ворот котлы с овсяной мясной похлёбкой и после этого вокруг Порта-Судана возник шаманский городок, к которому стали «стекаться» болезные туземцы, да в таком количестве, что Саньке пришлось ставить в контейнере двойной портал, проходя через который человек, естественно излечивался от всех недугов. Порталом заведовать, Санька назначил, одного из самых страстных его шаманских поклонников, который и стал старшим шаманом и вождём образовавшегося племени нубийцев