Нитяной моток

– Вау! Сколько скинула? Колись, что за диета? – так реагировали одноклассницы.

– Вероника, у тебя что-то случилось? Ты не заболела? – спросила однажды классная.

– Тебя уже от ветра шатает! Бледная какая! Изможденная! Умоляю, начинай есть! Прошу тебя, Вероника! – тревожилась мать.

И да, мать создавала проблемы. Взялась следить. Проверяла, скушала ли Вероника суп, не остались ли, часом, овощи на тарелке.

Ладно б только овощи. Они не так пугали Веронику, как котлеты. Вид котлеты наводил на нее животный страх. Как? Как можно есть сплошной жир? Да еще 230 ккал – почти половина суточной нормы. Жесть.

Пришлось учиться хитростям. Вероника брала с собой в кухню пакетик и, когда мать не смотрела, бросала туда еду из тарелки. Все, что оставалось сделать потом, – спрятать пакет в своей комнате, чтобы позже выбросить на улице в мусорку. Фу-бяя, конечно, но что поделаешь.

А иногда Вероника говорила, что пообедала у подружки. Мол, зашла после школы за диском, а там – бабушка с только что сваренным борщом. Неудобно было отказаться. Ну и… Воображаемый борщ. Воображаемая подружка. Воображаемое чувство сытости.

Теперь Вероника была постоянно начеку: отвлечь маму, отвлечь себя, избегать-избегать-избегать любых ситуаций, которые могли бы спровоцировать срыв диеты. Спасаться от каждого куска пищи, как от злобного чудовища. Уворачиваться на манер Нео из «Матрицы».

Порой казалось: кто-то коварный тайком забрался однажды ночью к Веронике в голову и установил там электронное табло, на котором безостановочно мигает красным светом надпись: «Надо худеть, худеть надо». Табло не давало ни на минуту забыть о калориях, граммах, белках, жирах и углеводах. Оно заставляло хитрить и обманывать. Оно призывало оценивать фигуры знакомых и прохожих на улице. Порой Веронике мерещилось: она слышит, как щелкает табло, когда загораются алые буквы.

А еще она стала слышать шепот. Леденящий душу шепот, зовущий ее по имени:

– Ве-ро-ни-ка…

Вряд ли шепот принадлежал человеку. Может, призрак? Или даже несколько призраков, кружащихся в хороводе. Да, именно такая картинка у Вероники в голове и рисовалась: три полупрозрачных скелета сцепились костяшками и медленно летят друг за другом по кругу, едва заметно шевеля челюстями. «Ве-ро-ни-ка…» – змеится шепот из их гнилозубых ртов.

А самое неприятное заключалось в том, что все это смахивало на сумасшествие. Не было никаких призраков. И вообще ни единого существа поблизости никогда не оказывалось, сколько бы Вероника ни озиралась, сколько бы ни заглядывала в места, где мог прятаться злосчастный шептун.

Однажды она даже открыла крышку мусорного бака в чужом дворе. Никого там, конечно, не оказалось. Кто станет сидеть в вонючей помойке. Даже призрак не станет.

10

Сперва Катя хотела создать мальчиковый профиль и написать Инессе от имени таинственного незнакомца. Какая пятнадцатилетняя девчонка проигнорирует сообщение от загадочного поклонника. Особенно если нарыть в Интернете фото симпатичного парня… Но потом Катя передумала. Вдруг Инесса влюбится. Девчонки – они такие. Им много не надо: смазливая рожица на аватарке, небанальный подкат, пару намеков на особые обстоятельства (что бы это ни значило), и все, вуаля, готово – по самые уши в ванили.

Катя хмыкнула, вспомнив, что у них с Димой именно так все и началось. А она-то была не девчонкой. Состоявшейся личностью уже себя считала. Дама с квартирой и достойной зарплатой как-никак. Между тем сердце, как у малолетки, замирало, когда от Димы сообщение приходило. Откроет, бывало, профиль, а там – единичка на конвертике: у-у-ух!.. Такие эмоции, что словами и не передать. А передавать, кстати, Катя и не планировала. Не рассказывать же всем, в самом деле, что их отношения на сайте знакомств завязались. Не то чтобы ей было стыдно… Но пусть лучше подружки верят во встречу на выставке Айвазовского.

Может, Вика? Школьница. Ровесница. Так безопаснее – для нее, для Инессы.

Катя заполнила анкету, подписалась на блог Инессы и отправила ей в личку сообщение:

«Привет! Понравилось, как ты про „Героя нашего времени“ написала. Меня тоже эта книга зацепила. Только зря ты думаешь, будто близка с Печориным по духу. Он нарцисс вообще-то. У него эмпатии – ноль, он пустой внутри, типа зомби. А ты вроде как на живого человека похожа».

Вот так – крючок закинула и принялась ждать. Нет, не как Ждун из Интернета. Попробуй тут сложи ручки на коленях, когда Илона, ужин, стирка и пятно от соуса на полу. Однако про отправленное сообщение Катя не забывала и время от времени заглядывала в компьютер, чтобы проверить, не пришел ли ответ.

Инесса хранила молчание.

– Катюх, у тебя онлайн-роман? – подколол ее вернувшийся с работы Димка.

– На мамском форуме про прикорм консультируюсь, – соврала Катя.

Рассказывать мужу про затею с фейковым профилем не было никакого желания. Ведь не оценит же идею, не проникнется. Высмеет, как в прошлый раз, когда она с ним впечатлениями от чтения подростковых блогов поделилась.

Ответ пришел утром.

«Эй, он такой, потому что его никто не понимает. От одиночества он такой».

Катя даже не сразу сообразила, о ком это Инесса пишет.

Ах да, Печорин.

«Черта с два. Манипулятор он. Расчетливый и извращенный. „…Первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха…“»

Катя чувствовала себя канатоходцем – один неверный шаг, и выступление закончено. Писать как подросток. Думать как подросток. А получится ли? А вдруг догадается…

Да нет же. Обычный разговор. Вот Печорина обсудили (Катя немного поколебала уверенность Инессы в том, что он благородный романтический герой). Про школу поговорили – так, ни о чем конкретном, поэтому было легко подстроиться. А потом Катя высказалась про блог Инессы. Мол, давно читаю, интересно пишешь, особенно про похудение. Почти подобралась к самому главному – к сакральному «зачем». И тут Инесса спешно попрощалась и вышла из Сети.

Катя расстроилась – прокололась, не иначе, – выдала себя чем-то. Но чем?

11

С тех пор как Лёха вошел в нашу жизнь, она стала походить на кривобокие качели. Мне казалось: я воочию вижу кривляющегося великана, который их приподнимает, чтобы потом отпустить и хохотать-хохотать-хохотать, наблюдая, как качели со свистом летят вниз. В пропасть.

Мать уже второй день пребывала в радужном настроении. В последнее время это означало одно – ее муж ведет себя хорошо: приходит к ужину, не отпускает шпилек про мамины лишние килограммы, не выходит звонить на лестничную площадку. Как правило, Лёхи надолго не хватает, а значит, не стоит упускать момент.

– Ма, погулять можно?

– Иди, Ксюшенька. Не поздно только.

Вот так – Ксюшенька. А всего лишь три дня назад за точно такой же вопрос я огребла бы по первое число: «Тебе бы только шляться иди уроки учи бестолочь по дому помочь некому а гулять пожалуйста полный дом желающих а ну ка марш в комнату негодяйка она еще огрызается…»

А между прочим, никто не знает, как быстро можно из Ксюшеньки обратно в негодяйку превратиться. Прямо как в сказке про Золушку: часы пробили двенадцать – и прости-прощай презентабельный лук. Вот, например, задай мать простой вопрос: «Куда ты идешь?» – и что отвечать?