Ночь до дедлайна

Потом мне позвонил менеджер из клуба, и мы минут десять обсуждали цвет, форму и количество блестящих полосочек, которые будут лететь на танцпол, когда будут поздравлять Ирку, у меня было ощущение, что они уже здесь, я по пояс в этих полосочках, и весь салон в них. Когда я выходила на улицу, лохматая, мятая, зато с очень красивыми ногтями, было ощущение, что эти полоски летят за мной роем, прохожие улыбались мне так, как будто тоже их видели.

Потом я сходила за платьем и пошла на укладку, в салоне всегда был праздник, так что настроение мне там подняли ещё сильнее, особенно когда я вся накрашенная и накрученная стояла за ширмой в одном белье, а три стилиста и менеджер одевали меня в платье так, чтобы не зацепить макияж и не помять укладку, а я в это время разговаривала по телефону с властелином шоколадного фонтана, который опаздывал и извинялся, обещая в качестве комплимента какую-то особую услугу, которая нам обязательно понравится.

На выходе из салона было зеркало во всю стену, я смотрела на себя, как на произведение искусства, и пыталась поверить, что это я. Ирка написала сообщение: "Я всё, завожу метлу и вылетаю, буду минут через сорок. Ты как?"

Я позвала всех, кто сегодня работал над моим внешним видом, сделала с ними жутко смешное селфи, и отправила Ире со словами: "Полчаса до космоса, полёт нормальный!"

* * *

В клубе была вечная ночь, я вошла в неё, как в другой мир, оставив за спиной солнечный вечер, и ныряя в неон и чёрную кожу. Чёрная кожа напомнила о Мише, он мне так и не написал, я убеждала себя, что он просто занят, и обязательно напишет попозже, пыталась выбросить его из головы и сосредоточиться на празднике. Клуб был ещё закрыт для посетителей, меня встретил Дима, который в этом году сам договаривался с администрацией, проводил в нашу вип-комнату. Там уже вовсю шли приготовления, накрывались столы и расставлялись цветы, я тоже включилась в работу и закрутилась в этом веселье, как в калейдоскопе. Подтягивались новые гости, я всех встречала, рассаживала, бегала на кухню, общалась с ди-джеем, и когда пришла Ирка, и праздник наконец-то начался, я уже была рада просто наконец-то присесть.

Двери открыли для обычных посетителей в семь, их пока было не много, и на танцпол они не спешили, так что создавалось ощущение, что мы выкупили для своей вечеринки весь клуб. Ирка и трезвая вела себя как пьяная, а после бокала шампанского вообще превратилась в атомный реактор, заряжающих всех вокруг себя бешеной энергией, она танцевала, вопила и ныряла в шарики, которыми я распорядилась засыпать весь наш маленький вип-зал по пояс. Зал был на втором этаже, почти над сценой, у него был маленький балкон, с которого просматривался весь клуб, я стояла внизу на танцполе и смотрела, как Ирка танцует на этом балконе, держа бокал в одной руке, а второй скидывая вниз шарики царскими щедрыми бросками. Гости и случайные свидетели внизу смеялись и подбрасывали эти шарики выше, и через несколько минут они были повсюду, где-то даже весело лопались, вызывая визги и смех.

Ко мне подошёл Дима и сказал привести эту королеву шариков вниз на танцпол, я привела, хотя королева изволила вопить и протестовать, но когда увидела на сцене своего парня, резко успокоилась и даже, вроде бы, испугалась.

Музыка стихла, изменился свет, на сцене остался один Дима, весь загадочный и смотрящий на часы. Ирка вцепилась мне в руку орлиной хваткой и прошептала:

– Он что, предложение мне делать собрался?

Я посмотрела на неё с удивлением, спросила:

– Ты чего?

– Останови его, - прошипела Ира, - пожалуйста, я не хочу ему при всех отказывать. Публичные предложения вообще дурацкая идея, это должно быть личным…

– Ир, успокойся, он тебя просто поздравит, - я обняла её за плечо, она посмотрела на меня с подозрением:

– Точно?

– Точно, не переживай. Он мне свой текст показывал, там поздравление с днём рождения, и всё.

– Да? Фух, - она выдохнула и нервно рассмеялась, я продолжала смотреть на неё с непониманием:

– Ир, ты ему правда отказала бы?

– Да. Я не хочу замуж, ты же знаешь.

– Ты же его любишь.

– Я люблю Димасю, я замуж не люблю.

– Дурочка, - я тоже нервно рассмеялась, посмотрела на Диму, он в последний раз посмотрел на часы и кивнул ди-джею, посмотрел на Иру и сказал в микрофон:

– Ну что, настало время? Значит, дорогие друзья! Сегодня, в этот замечательный день, ровно сто шестьдесят лет назад были впервые запущены часы на башне Биг Бен. Ещё в этот день родились Клинт Иствуд, Владимир Кузьмин, Брук Шилдс, Колин Фаррелл, и ещё множество прекрасных, со всех сторон замечательных людей… - он посмотрел на часы, на Ирку, она стояла сияющая, сжимала мою руку. Дима продолжил: - И среди этих замечательных людей есть одна барышня, которая замечательнее всех. Она не любит, когда её поздравляют раньше восьми, так что, - он опять посмотрел на часы и стал считать: - Девять секунд, восемь, семь…

Вся толпа стала считать вместе с ним, даже те, кто пришёл не с нами, и когда весь клуб завопил: "Один!" и зааплодировал, грянула музыка и на нас посыпались те блестящие полоски, которые я выбирала в салоне. Дима спустился со сцены и забрал у меня Ирку, обнял, стал что-то рассказывать на ухо, никто ничего не слышал, потому что все вопили и хлопали, но я видела её глаза, и жутко завидовала - я тоже хотела, чтобы со мной был кто-то, кто меня любит, и я даже знала, кто.

Дима достал из кармана кулон на цепочке, показал Ире, мужественно перенёс её обнимательное безумие, и помог надеть, на ней не было своего кулона, я подумала, что он её предупредил, чтобы не надевала. И чего она так против брака? У них такие хорошие отношения.

Я подозревала, что это из-за того, что в семье её родителей не всё было гладко, но она никогда об этом не говорила, а я не настаивала. Наверное, пора попробовать. Только не сегодня, сегодня у нас праздник, и его ничто не омрачит, даже то, что мне до сих пор не написал Миша.

* * *

Вечеринка набирала обороты, все выпили, в клуб набилась толпа людей, нам приходилось проталкиваться от своего вип-зала до танцпола несколько минут, поэтому мы не особенно туда рвались. Ирка успела два раза опьянеть и протрезветь, уходила курить с Димой, он прислал мне эсэмэской очередной её стих, я добавила его в заметки с тэгом #Иркины_стишата, Дима знал, что я их собираю, и может быть, даже однажды издам.

Я сидела на барном стуле у стойки, вокруг носились Иркины подруги, с которыми я была не знакома, одна из них меня обняла и сделала селфи, убежала фоткаться в другое место, я удивлялась, но молчала - эта подруга жила в телефоне, она снимала буквально всё, и активно переписывалась с комментаторами, хотя они сидели рядом с ней и ели из одной тарелки. Мне было сложно это понять, я вообще старалась свою жизнь особенно в интернет не выкладывать, меня когда-то лет в тринадцать спалила мама, отбив желание вообще что-то постить на всю оставшуюся жизнь. Она и сейчас была на меня подписана везде, называла это "идти в ногу со временем". Я лично называла это слежкой, и вела страницу персонально для мамы, публикуя там только фото здоровой еды, скромной одежды, и приличных, общественно одобряемых развлечений.

Вдруг стало страшно - а вдруг мама увидит моё фото на странице этой девушки? Она в друзьях у Иры, Ира в друзьях у меня, мама может найти. И может посчитать моё платье слишком откровенным - декольте, длина до середины бедра, облегающий силуэт… Я купила его на деньги, заработанные на фрилансе втайне от неё, она его никогда не видела. А теперь точно увидит. Скажу, что это не моё, мне одолжили.

Зазвонил телефон, я посмотрела на экран и замерла от кипящей волны, окатившей моё сердце - Измайлов. Ответила:

– Алло?

– Бойцова, ты где?

– Я… на празднике…

– Ты ключи увезла, у нас запара со "Стимом", а я не могу попасть в офис.

– Я не увозила ключи…

– Ты закрывала дверь, когда мы сдавали шестнадцатиполосник, и положила ключи в сумку, на следующий день открывала Ирина и не сказала мне, что ключей в щитке не было, она брала их у вахтёра, а сегодня она всё закрыла и сдала обратно вахтёру, а он отдал их мастеру, чтобы сделать копию, потому что выходные, а мастер по телефону не отвечает. Мне надо туда попасть, срочно. Ты где?