Ночь до дедлайна

Миша рассмеялся и обнял меня, я смутилась ещё сильнее, он опять уткнулся в телефон. Я спросила:

– Что-то случилось на работе?

– Нет, ничего серьёзного. Просто проверяю, как у них дела.

– И как?

– Разрушения в пределах нормы, потери на уровне допустимых, - бодро кивнул он, я улыбнулась, он допил кофе и отодвинул чашку, - ну что, идём?

Я подняла брови и уточнила:

– Куда?

– Ну… нам больше никуда не надо?
– он осмотрелся, как будто где-то здесь должны лежать стопкой наши планы, пожал плечами и улыбнулся с лёгким смущением: - Это всё на сегодня?

– Ты куда-то спешишь?

– Нет, я освободил весь день, и ночь, и вообще, - он отводил глаза, как будто сам уже понял, что зря это сказал, улыбнулся: - До утра понедельника я весь твой. Хочешь, телефон отключу вообще?

– Не надо.

– А я всё равно отключу, - он достал, демонстративно отключил и спрятал, взял чашку, заглянул в неё и поставил обратно. Посмотрел на меня и смущённо улыбнулся: - Я не привык так долго сидеть. Кофе допил уже…

Я пожала плечами:

– Ну закажи ещё.

Он рассмеялся и покачал головой:

– Как просто.

Я улыбнулась и перелила в его чашку половину из своей, тихо сказала:

– Миш, расслабься - ты в Питере, ты уже всё везде успел. Посмотри на небо.

Он усмехнулся, медленно поднял голову, я придвинула ему чашку:

– Пей кофе медленно, дыши глубоко. Хорошо же?

Он сделал глоток кофе, закрыл глаза, медленно вдохнул полную грудь и тихо рассмеялся, качая головой, кивнул:

– Хорошо… Питер, блин. Здесь нихрена не умеют работать, но как же здесь умеют отдыхать!
– Я рассмеялась, он обнял меня и шепнул на ухо: - Я научусь, со временем.

– Ты правда готов здесь остаться навсегда?

– Если тебе здесь нравится, то готов. Должен же тут хоть кто-нибудь нормально работать, кроме гастарбайтеров.

Я сделала вид, что надулась:

– И я ненормально работаю?

Он шутливо куснул меня за ухо и секретно шепнул:

– Ты тоже лентяйка. Пришла с энтузиазмом, потом расслабилась как все. Тлетворное влияние атмосферы. Зачем ты вообще пошла в "Стим"? Насколько я понял, тебе с фриланса хорошо капало.

Я вздохнула и процитировала:

– Фриланс - не работа, даже если там хорошо платят.

Он фыркнул:

– Это тебе мама так сказала?

– Ага. Ей не нравилось, что я дома сижу, я искала работу почти полгода. Варианты были, но они все мне не нравились, и я отказывалась. Пока дома сидела, изучала дизайн сама потихоньку, в интернете полно уроков. И когда получила первые деньги за заказ, то радостно побежала маме хвастаться, а она разозлилась ещё больше, и сказала, что это не работа, меня обязательно обманут, кинут, я заболею и буду без больничного умирать нищая, и на пенсии буду жить на хлебе и воде. Я попыталась ей объяснить, что пенсия - это при любом раскладе хлеб и вода, хоть на заводе всю жизнь работай, хоть на диване лежи, но её это не убедило. А потом Иркина бабушка решила, что Ире пора замуж, и отдала ей квартиру, а Ира замуж не решила, и пригласила в эту квартиру меня. И я быстро нашла первую попавшуюся работу в этом районе, просто чтобы скорее переехать от мамы.

– Понятно. Но всё равно, зря ты выбрала "Стим". Редкостная дыра.

Я фыркнула:

– Самокритично.

Он рассмеялся и развёл руками:

– Ну сорян, как есть.
– Помолчал и серьёзно предложил: - Давай поищем другое место?

– Вместе?

– Вместе. Если хочешь, я займусь этим вопросом. Мне звонил один старый знакомый, интересовался, кто это меня так обалденно сфоткал, что я так хорош, что не узнать. Я ему пока не признался, но могу. Мы с ним вместе учились, мужик отличный, у него в Москве рекламное агентство, а здесь сеть фотостудий, я думаю, с ним можно будет договориться на удалёнку, если захочешь, или обработчиком фото, если тебе позарез надо физически ходить в офис. А в перспективе он и здесь филиал рекламной компании хотел открыть, и давно звал меня руководителем дизайнеров, так что есть, куда расти. Хочешь?

Я легкомысленно пожала плечами:

– Ну давай.

Он потянулся за телефоном, но вспомнил, что он отключен, и рассмеялся. Мы заказали ещё кофе, и проговорили почти до закрытия метро, потому что не следили за временем. Но успели, втиснулись в вагон, доехали до станции, на которой наши пути расходились, Миша сказал:

– Завтра на работу не приходи раньше меня. Приходи к десяти, и позвони, когда будешь выходить из метро. Хорошо?

– Зачем?

Он уклончиво ответил:

– На всякий случай.

Поезд остановился, Миша быстро поцеловал меня и шепнул на ухо:

– Позвони, когда будешь ложиться.

– Хорошо.

Он вышел из вагона, я поехала дальше, пытаясь осознать и поверить, что я теперь совершенно нормальный человек, и могу целоваться с парнем, который мне нравится. Было жутко приятно об этом думать, и ещё приятнее было понимать, что в этом есть моя личная заслуга, это не везение, не чья-то помощь, это я приняла решение, нашла путь и прошла по нему. Да, со мной работал специалист, мне помогла финансово мама, мне помогла советом Ира, и вдохновил на подвиг самоспасения Миша, но если бы я сама не захотела, они бы ничего со мной сделать не смогли. А всё получилось.

Чувствовать себя свободной, счастливой и любимой было очень непривычно и странно, как будто я беру чужое, хожу где нельзя, или прикидываюсь кем-то другим, и мне обязательно за это влетит. Я всё время подсознательно ждала этого часа расплаты, и что-то мне подсказывало, что он настанет тогда, когда все узнают, что мы с Мишей наколхозили в макете "Стима". Особенно отчётливо это ощущение подкрадывающегося песца напало на меня после того, как Миша попросил не приходить на работу раньше него. Он знал, что делать так, как мы сделали, нельзя. И знал, что нам за это влетит. Кому-то должно было за это влететь в любом случае, он ещё с Людой по телефону об этом говорил, и принял решение её выгородить, раз уж ему всё равно увольняться. Он, кстати, не говорил, что собирается увольняться, ни разу до этого момента.

Я вышла на своей станции и медленно пошла домой, глядя на тёмно-фиолетовые облака на фоне жемчужно-белого неба, они летели очень быстро - там, наверху, ветер, а здесь так, лёгкий сквознячок. Что творится у Миши в голове? О чём он думает на самом деле? Я хотела знать всё. Но понимала, что даже ничего не зная, всё равно пойду за ним, куда угодно. И если даже меня уволят за ту фотографию, я не расстроюсь - одна эта ночь работы с Мишей стоила любых проблем, хоть увольнения, хоть штрафа.

С другой стороны, я официально в "Стиме" не работала, я ничего не подписывала, мне обещали открыть трудовую после испытательного срока, то есть, завтра. Я знала, что это незаконно, все об этом знали, но никого это не волновало. А сейчас мне это было даже на руку.

Добравшись домой, я не нашла там Иру, зато нашла записку, в которой она говорила, что поехала к маме, так что обсудить это с ней не получилось. Я сделала себе чай, занырнула в книгу, и вынырнула только тогда, когда позвонил Миша. Я не стала ему озвучивать свои подозрения - он всё равно ничего не скажет, завтра узнаю точно.

Мы разговаривали в кровати, и я мечтала о том, что однажды мы будем делать то же самое, но без телефонов.

= 15. Понедельник последний, когда меня уволили