Ночь Хогги Дарна

— А зачем высаживаться на землю? Почему не перебить их с воздуха?

— На земле мы развернем гораздо большую огневую мощь по сравнению с тем, что имеем в воздухе. У меня всего девяносто четыре исправных флайера. Их боевые возможности недостаточны для Последней Ночи. Зато они могут за час-два перебросить к Нагорью двадцать тысяч бойцов!

— За час-два? Не слишком ли быстро? — Коул отложил свою вилку. — Как вы сумеет это организовать?

— Люди будут готовы к переброске и будут ожидать прилёта флайеров на специальных площадках, которые мы уже оборудуем на вершинах, что находятся у окраины леса. Там сейчас строятся полевые оружейные склады. В первые же дни уничтожения стомперов мы перевезём туда бойцов.

— Морган навестит каждую боевую группу и своими песнями напомнит людям о нашей многострадальной истории, — подал голос Бидграсс, сидевший во главе стола. — На исходе последнего дня, когда взойдёт Хогги Дарн, на вершинах состоится священная трапеза. Люди отведают угощение из яиц стомперов — ни до, ни после ньюкорнуоллцы не будут есть эту роковую пищу. Только с наступлением Последнёй Ночи. Только один раз!

Миссис Вигноли опустила глаза. Арскот удивленно воскликнул:

— Гарт!

— Молодой человек должен знать об этом; он отужинает в Последнюю Ночь вместё с нами, — Бидграсс был непреклонен. — Послушайте меня, мой мальчик, Арскот сказал вам не всю правду. Мы будем убивать стомперов на земле в первую очередь потому, что людям необходимо собственноручно, без всяких там флайеров перебить эту гадость. Человеческие ноги должны ступать по земле. Так, по крайней мере, поется в наших балладах, которые живописуют эту последнюю великую битву. И я сам, слышите — сам! — должен покончить с Праотцом-Стомпером.

Коул повертел в руке нож, а потом сказал:

— Но ведь это жё всего лишь поэтическая метафора. Образ, так сказать. Тотемный символ….

— Наш народ искренне верит в то, что за барьером, в глубине леса живёт тот, кто как бы является антиподом нашего Гарта. Главный стомпер. Он и есть тот самый Праотец, — возразил Коулу генерал. — Дело в том, дорогой ученый, что стомперы, которых мы уничтожаем — как правило, женского пола, Мужские особи куда мельче, с белым хохолком, и они тщательно берегут себя, скрываясь в самой глубине леса. Только в период Ночей Хогги Дарна они выходят оттуда. Кто знает, может быть, безумие, которое их охватывает в эту пору — всего лишь брачное возбуждение. Черт их разберет… В общем, Гарт обязан найти самого крупного самца, которого только удастся обнаружить, й прикончить его. Люди, да и сам Гарт, ну, и я не исключение — все мы поверим тогда, что злокозненный Праотец-Стомпер издох.

Генерал отхлебнул воды из бокала и холодно глянул на Коула сквозь стекла очков. Коул посмотрел на Пайю, которая, казалось, погрузилась в собственные мысли и витала где-то далеко отсюда.

— Я понял. Это символ, — согласился он.

— А чем ой хуже реальности? — едко Осведомился Арскот. — Символы — они тоже что-то значат. Они существуют. Взять хотя бы Гарта — он ведь здесь тоже как бы символ. И поэтому он, как бы стар Ни был, должен очутиться в самой гуще всей заварухи. Старина Бидграсс — наш флаг, сродни военным флагам романтической Докосмической эры. И вообще; людям не раз доводилось видеть Праотца-Стомпера. Я не суеверен, мистер Коул, но…

Коул успокаивающе поднял руку.

— Я знаю, что вы не суеверны, генерал. Простите, если я дал повод усомниться в этом.

— Давайте выпьем вина, — предложил Бидграсс, откинувшись на спинку стула. — Посидим в гостиной, а Пайя можён что-нибудь спеть для нас…

Когда генерал Арскот собрался уходить и пожелал всем доброй ночи, он тихо сказал Коулу, чтобы тот не беспокоился о своей безопасности — главный дом будет надежно охраняться все время, пока Гарт Бидграсс, уезжающий в Кар Труро, будет отсутствовать.

— Я сам сказал бы вам и Пайе о том, что намерен уехать, — вмещался Бидграсс, — но только хотел сделать это утром. Мы с генералом должны наведаться в Кар Труро, Там есть горячие головы, которые добиваются чести участвовать в сражении, но, увы, им придется остаться на месте. Начались ссоры и разногласия между теми, кто будет драться, и теми, кто должен обеспечивать тыл… Мы проведем в столице только два дня…

Весь день Коул ощущал тяжесть на сердце. Большую часть времени он потратил на сочинение писём. Он подготовил сопроводительное письмо к своему отчету и все-таки составил заявление об уходе из научного штата университета. Затем написал личные письма, адресованные дяде и немногочисленным друзьям. После обеда он закончил официальную документацию и положил завершенной отчет на стол Бидграсса. Потом отправился к себе и крепко заснул.

Проснулся он оттого, что кто-то неистово тряс его за плечи. Это была Пайя.

— Быстро одевайся, Флинтер. Сейчас идет смена караула у ворот, торопись — у нас не остается времени!

Она отвернулась, пока он одевался, и смотрела в окна холла; когда Коул был готов, девушка нервно вскричала:

— Быстрее, милый! Морган идет через сад со своими людьми. Следуй за мною!

Она устремилась на кухню; оттуда они через оконце кладовой выбрались в сад и подбежали к стене в том месте, где росло цветущее дерево, тень от котЬ-ро!го падала На стену.

— Это испытанный способ удрать незамеченными, — шепнула она. — Стража не видит нас. Я узнала это, ещё когда была девчонкой. Шевелись, Флинтер, шевелись!

По ту сторону садовой ограды была неровная земля, далее виднелась дорога, еще дальше — большое капустное поле, а за ним — барьер. Эннис неярко светила голубоватым светом в безоблачном небе. Они промчались по полю, высоко подпрыгивая, а вслед йм неслись крики.

Пайя быстро отыскала узкую щель между двумя деревянными балками и мгновенно протиснулась наружу. Коул с трудом последовал её приёму, изрядно ободрав кожу с плеч.

— Эту дыру я тоже нашла, когда была маленькой, — пояснила Пайя. — Надо было бы потихоньку расширять ее — ведь я росла. Но, к счастью, мы сумели пролезть. Зато Моруэнна подсказывает мне, что те, кто гонится за нами, слишком велики для того, чтобы выбраться через нашу щель.

— Уж Морган-то точно сюда не протиснется, будь уверена, — сказал Коул, гладя пострадавшие плечи. — Слушай, Пайя, я терпеть не могу бегать!

— Но мы должны еще бежать. Мой прежний план заключался в том, чтобы переждать здесь, оставаясь незамеченными, но они засекли нас и перелетят стену на флайерах. Нам придется спрятаться в лесу, где-нибудь поближе к опушке, пока дядя Гарт не вернется.

Она вытащила откуда-то корзину.

— Провизия, — сообщила она. — Видишь, я обо всем позаботилась еще прошлой ночью!

Коул подхватил корзину, и они пустились бегом, скрываемые выше пояса густо разросшимся кустарником и диковинными грибами огромных размеров.

Флайеры сновали над барьером, высвечивая его прожекторами; иные из них низко зависли над пустошью! по которой совсем недавно из последних сил бежали Пайя и Коул. А беглецы, одолев примерно полмили, расположились под деревьями близ лесной опушки. Спать им не хотелось.

Один раз он поинтересовался у спутницы:

— А как насчет стомперов?

Она тихо ответила:

— У них есть неплохая возможность добыть сразу два трофея. Уверена, Морган думает, что так и произойдет.

Наступил день. В солнечном свете они увидели в воздухе четыре патрульных флайера — вместо обычного одного. За спинами беглецов росли черноватосерые деревья с корой, глубоко изрезанной морщинами. Их стволы достигали восьми футов в диаметре и поднимались вверх, не выбрасывая веток, на много сотен футов. Там, наверху, из стволов вырастали ветви, на которых, в свою очередь, удобно устроились растения-эпифиты; весь этот гигантский разноцветный купол колыхался под ветром высоко над головами людей.