Ночь исполнения желаний

— Извини, что я упомянула Бакши, когда мы сидели в баре, — попросила Приянка.

— Все хорошо, — сказал я и стал гадать, захочет она выпить еще прямо сейчас или чуть позже.

— Иногда я бываю настоящей стервой, но стараюсь тебе этого не показывать. Я ведь умею любить, правда? — Она говорила довольно громко, потому что была немного пьяна.

— Ты просто замечательная, — ответил я и посмотрел в ее влажные глаза. Нос у нее был немного вздернут, и я был готов смотреть на него целую вечность.

— Итак… — сказала она.

— Ты о чем? — Ее нос по-прежнему гипнотизировал меня.

— Почему ты так на меня смотришь? — Приянка улыбнулась.

— Как кто?

— Как настоящий соблазнитель. У вас дерзкий взгляд, мистер, — игриво сказала она и взяла меня за руки.

— Никакой дерзости, это все твое воображение, — возразил я.

— Увидим. — Приянка подошла ко мне ближе. Мы обнялись, и она поцеловала меня в шею.

— Послушай! — сказала она.

— Что? — пробормотал я.

— Когда мы в последний раз занимались с тобой любовью?

— Не спрашивай. Это ужасно печально, но больше месяца назад.

Что правда, то правда. Единственным местом, где мы могли заниматься сексом, был мой дом, когда в квартире никого, кроме нас, не было. А с недавних пор моя мама стала проводить дома гораздо больше времени, потому что простудилась. Она даже бросила свое любимое времяпрепровождение — перестала навещать родственников.

— Ты когда-нибудь занимался любовью в замкнутом пространстве?

— Что? — громко спросил я прямо ей в ухо.

— Ой! — Приянка потерла его. — Алло? Ты хорошо меня слышишь?

— О чем ты говоришь?

— Ну, в нашем распоряжении есть время, тихая музыка и безлюдное место.

— И что с того?

— Забирайся в «куалис», мой друг, — предложила Приянка и открыла дверцу. Я сел на заднее сиденье, она последовала за мной.

«Куалис» был припаркован сразу за зданием, где проходила дискотека, и до нас доносилась музыка. Играли песню «Махе ве» из фильма «Шипы».

— Мне нравится эта мелодия. — Приянка села ко мне на колени, и ее лицо оказалось напротив моего.

— Это песня стриптизерши. Тебе известно об этом?

— Да, но мне нравятся слова. Два человека искренне любят друг друга, но судьба приготовила для них другую участь.

— А я никогда не обращаю внимания на слова.

— Потому что смотришь на полураздетых девочек. — Приянка запустила пальцы в мои волосы.

Я промолчал.

— Но ты так и не ответил на мой вопрос — занимался любовью в замкнутом пространстве?

— Приянка, ты сошла с ума или просто напилась?

Она расстегнула несколько пуговиц на моей рубашке.

— И то и другое. Если ты находишься с кем-то в замкнутом пространстве, то должен подыгрывать партнеру. А теперь убери руки.

Мы сидели тихо, прислушиваясь к собственному дыханию.

Затем Приянка убедилась в том, что окна закрыты, и велела мне снять рубашку. Затем стянула с себя блузку и медленно расстегнула бюстгальтер.

— Только не надо разбрасывать вещи. Они должны быть у нас под рукой, — напомнила она.

— Ты сошла с ума? — выдохнул я и поднял руки, чтобы она смогла снять мою рубашку через голову. Отбросив ее в сторону, Приянка наступила мне на мизинец.

— Ой! — вскрикнул я.

— Упс, прошу прощения, — ехидно сказала Приянка. Когда она убирала ногу, то головой задела потолок.

— Ой! — в свою очередь вскрикнула она. — Да, все это выглядит не так элегантно, как в фильме «Титаник».

— Неуклюжий секс лучше отрепетированного и, конечно же, лучше его отсутствия, — сказал я и притянул ее к себе.

— Кстати, у тебя есть презерватив? — поинтересовалась она.

— Да, сэр. Мы живем в постоянной надежде, — ответил я и потянулся за бумажником.

Мы засмеялись, она обняла меня и стала целовать в лицо. Я поцеловал ее плечи и через несколько секунд забыл о том, что мы в машине.

Двадцать минут спустя мы расслабились в объятиях друг друга.

— Прекрасно. Было просто чудо как хорошо, мисс Приянка.

— Мне тоже понравилось, — подмигнула мне Приянка. — Можно немного полежать и поговорить?

— Конечно, — ответил я, нащупывая свою одежду. Мы оделись, и Приянка снова обняла меня.

— Ты любишь меня? — спросила она. Ее голос звучал очень даже серьезно.

— Больше чем кого-либо еще на нашей планете, включая меня самого, — ответил я, гладя ее по волосам.

— Как ты думаешь, я заботливый человек? — Судя по голосу Приянки, она была готова расплакаться.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Сегодня мама просматривала наш семейный альбом. И задержала внимание на моей фотографии, сделанной, когда мне было три годика: я сижу на трехколесном велосипеде, а мама толкает меня вперед. Она увидела эту фотографию и сказала…

— Что?

— Что в трехлетнем возрасте я была такой прелестной…

— Ты и сейчас прелестна. — Я нажал на ее нос, как на кнопку.

— Кроме того, она сказала, что я была очень любящей и заботливой, но сейчас утратила эти качества. Она, мол, не перестает удивляться тому, что я стала такой бессердечной. — Приянка расплакалась.

Я крепко обнимал ее и чувствовал, как она дрожит. Я задумался над тем, что же мне ей ответить. Парни обычно теряются в подобных ситуациях и ляпают глупости.

— Твоя мама сумасшедшая…

— Не говори так о моей матери. Я люблю ее. Ты можешь выслушать меня? Это займет не более пяти минут.

— Конечно. Прости… — извинился я, но всхлипывания Приянки стали еще громче.

Я поклялся себе, что в течение следующих пяти минут буду нем как рыба. И прислушался к своему дыханию. В среднем я делаю шестнадцать вдохов и выдохов в минуту; восемьдесят вдохов и выдохов — это уже пять минут.

— Наши с мамой отношения не всегда были такими, как сейчас. Нас можно было назвать лучшими подругами, наверное, класса до восьмого. Затем я стала взрослее, а она — безумнее.