Ночь, которая никогда не наступит

– Я не хочу делать тебе больно, поэтому сейчас ты отойдешь и не будешь мне мешаться. Но ещё раз ты выкинешь что-то подобное, мне придется скинуть тебя с крыши вместе с подругой.

Голос его звучал холодно. Он не блефовал. Винсент не должен говорить таких фраз, он не был добрым, но я верила в охотников, я знала, что они не будут причинять вред невиновным людям. Когда он намеревался уничтожить весь мир, несмотря на масштаб трагедии, это выглядело очень обезличено. Сложнее пережить смерть девушки по имени Бригитта, с которой ты за все время знакомства перекинулся всего несколькими фразами, чем смерть девушки, чьего имени ты не знаешь. Решив убить не только Одри, которая застрелила его отца, но и меня, Винсент терял какую-либо связь с реальным миром и собой настоящим. Что же с ним сделали, и что я могу сделать, чтобы спасти их обоих.

Я поднялась на ноги, но не отошла. Вместо этого я крепко обняла его.

– Все закончилось, Винсент. Больше ничего не нужно делать. Они мертвы, но с этим ничего не сделаешь. Месть не вернет их. Убийства и разрушения не принесут тебе спокойствия. Ты не должен губить себя, потому что они мертвы. Ты - единственное, что осталось от них, и лучшее, что ты можешь сделать, это сохранить себя, и память о них будет жить вместе с тобой.

Винсент замер, а я гладила его по волосам. Всё было правильно, охотники открыли веру в жизнь во мне, теперь я должна была разбудить её в Винсенте. Только я больше не знала, что сказать.

Я почувствовала, что Винсент вдруг приподнял меня над землей. Я закрыла глаза, но понимала, что он идет вместе со мной вперед. Потом он сделал несколько шагов, будто бы поднимаясь на что-то. Я поняла, что он стоит на ограде, а я вдруг почувствовала, что подо мной нет земли ещё двадцать этажей вниз. Стоит Винсенту разжать руки, и я полечу, полечу вниз, как птица. Мне не было страшно, я вдруг захотела почувствовать этот полет. Я вытянула носки и отпустила шею Винсента, раскинув руки, будто мы с ним танцевали парный танец. Я совсем не держалась, находясь полностью под его контролем. Я чувствовала, как ветер колышет мне волосы, они щекотали мне шею, и я улыбнулась.

– Если ты не отпустишь меня, обещаю, я позабочусь о тебе, - сказала я, улыбаясь.

– А если отпущу?
– голос Винсента снова звучал совершенно спокойно. Теперь и он знал, что делать.

– То лети вместе со мной. Мы станем настоящими птичками. Я уверенна, у меня получится чирикать в полете.

Винсент стал насвистывать какую-то птичью песенку. Если я умру, ему действительно лучше прыгать за мной. Я вовсе не хотела придавать себе излишнего значения, но я не могла допустить, чтобы в мое отсутствие, если так можно сказать, он убил Одри. А потом бы его убили вампиры за связь с охотниками. Вдруг бы я смогла отговорить их это делать или, по крайней мере, помочь Винсенту скрыться.

Винсент все свистел свою лесную мелодию, и я сильнее выгнула спину, чтобы быть еще грациознее. Ночь практически наступила, улица не была освещена искусственным светом, и я бы падала в полную темноту. Я почувствовала, как напряглись его пальцы на моих ребрах. Было бы невероятно забавно, если бы он уронил меня случайно. Винсент сделал шаг назад и поставил меня на землю.

Я открыла глаза и меня немного пошатнуло. Я отошла от края и увидела испуганное лицо Одри, она прижала руки ко рту. Наверное, она боялась даже пошевелиться и не знала, будет ли хуже, если она скажет Винсенту вернуть меня на крышу.

– Ты тоже чокнулась!
– сказала она.

Я ощущала невероятную легкость. Сколько раз мне казалось, что я близка к смерти, но ни разу за это время я не висела над пропастью, понимая, что от меня больше ничего не зависит. Все это время я думала, что мне нужно куда-то бежать, кого-то спасать, кого-то умолять. Напряжение копилось и копилось во мне, а сейчас, в эти пару мгновений, в руках Винсента, я смогла стать свободной, как никогда ранее.

– Подними голову, - сказал Винсент.

Внизу было почти темно, однако не было ощущения, что света совсем нет. Я подняла голову и увидела, что все небо сияет. Будто бы кто-то провел по ночному небу кисточкой с люминесцентной зеленой краской. Плавными разводами зеленое свечение заняло все небо, по краям оно становилось розовым.

– Это же полярное сияние! Это солнечный ветер! Ваш бог успел вам ответить мощнейший вспышкой на солнце, которая вырубила все электричество и проявила себя появлением сияния не только на полюсах! Потрясно!
– закричала я в восторге, будто бы лишенная каких-либо комплексов. Я не боялась говорить при Винсенте про его бога, потому что была уверенна, что с этой историей все решено. Он не будет продолжать ритуал, не скинет Одри с крыши. Мы видим полярное сияние в нашем городе, где его никогда не было, это должно изменить все-все в наших жизнях.

– Одри? Ты видишь? Видишь? Это же чертово северное сияние! Или южное! Нет, оно даже не полярное. Можно назвать его континентальным? Сиянием города Киферу? Да нет же, наверное, его видит весь мир. Мировое сияние!

– Ты слишком перевозбуждена. Но это, правда, впечатляет.

– Впечатляет? Я в восторге!

Я закружилась на месте, размазывая остатки кровавых кругов на крыше. Сверкающие зеленые воронки кружились перед моими глазами. Вокруг всё плыло, но я не хотела останавливаться. Я бы так и кружилась, пока не упала бы без чувств, если бы меня не поймал за руку Винсент.

– Ты не находишь символичным, что шоу для нас закончилось на том моменте, когда электричество в городе перестало работать? Оно закончилось, когда медиакультура перестала существовать? Конечно, через несколько дней, скорее всего, люди восстановят электроснабжение, но сейчас телевидение мертво. А мы всё ещё живы.

– И кружимся под мировым сиянием!

Одри закурила, сквозь её дым были видны люминесцентные блики. Винсент попросил у неё сигарету, и она ему прикурила. Все менялось!

16 глава.

Мы смотрели на полярное сияние не так долго, как мне хотелось. Я обнимала то Одри, с которой мы никогда не обнимались за всю нашу прохладную дружбу, то Винсента. Оказалось, мне нравится его лимонный запах. Такой радости я не испытывала никогда, это не было схоже с моим истеричным смехом сегодняшним утром, который заменял мне слезы. Это была настоящая легкость, головокружение от свободы, счастье такой чистоты, как сверкающее небо над нами. Я знала, что рядом на крыше лежат тела моих друзей, что Винсент потерял ещё и отца. Но так же я знала, что это прошло, и это было прекрасно.

Потом Одри авторитетно сказала, что нам пора собираться, и мы пошли к выходу. И действительно, пора было уходить, наступила ночь, и вампиры наверняка нас ищут. Скоро они будут здесь. Я не знала, сможем ли мы сбежать, но попробовать стоило.

Спускаться пришлось самостоятельно, по лестнице с двадцатого этажа. Мы освещали наш путь фонариками мобильных телефонов, на которых больше не работала связь. В ближайшее время это их лучшее применение. Я могла позволить себе перепрыгивать через ступеньку, поэтому мне все время приходилось ждать осторожно идущую Одри и неторопливого Винсента. В конце концов, мне это надоело.