Ночь масок. Звездное колесо. Опасные сны

— Наша участь — тяжёлая ноша, а не победа, — она будто повторила древнюю истину. — Мы должны следить, помогать, когда можем, когда это разумно, заботиться…

Он яростно покачал головой: «Нет, настала пора выходить из укрытий, родственница! Неужели ты думаешь, что звёздное колесо будет нас ждать? Оно движется своим курсом, и никто не может остановить или замедлить его вращение. Скоро оно снова повернёт к опасности, и ты снова зароешься, спрячешься и будешь ждать рассвета, который может так никогда и не наступить».

— Мы делаем то, что заложено в нас.

— Нет, — он улыбнулся, как одно из его чудовищ, оскалив зубы. — Я! Помни, я не давал клятвы! Вы сами предпочли, чтобы я не был одним из вас.

— Даже ты не можешь избежать того, что у тебя в крови, что заложено в тебе от рождения, — она говорила устало, но держалась по-прежнему прямо, не отрывая от него пристального взгляда. — Колесо поворачивается, но на этот раз у нас есть шанс…

— Очень незначительный для твоих целей, — он улыбнулся, — Со времени перемены судьба мира зависит от воли и глупости людей, а не от прибытия небесных бродяг. А у всех людей от рождения есть пороки. Люди — не покорные орудия, они легко сворачивают в сторону, даже если ты считаешь, что прочно держишь их в руках. Люди — только Сила может удержать их. Разве я не говорил это с самого начала?

— Да… чтобы доказать, что нужно пользоваться только теми, кто будет послушен тебе, — на лице её появилась тень презрения, и она концом копья указала на чудовищ.

— Натравливать их на смущённых, испуганных, попавших в опасность…

— И чтобы поражать, — быстро добавил он, — разделять, смущать, приводить в ужас, даже избавляться от противников. О, мою армию можно использовать по-разному. Можно уничтожить влиятельного противника, просто подослав их к нему и рассказав всем об этом. Даже армию можно сломить, если в её рядах вдруг покажутся мои питомцы, вольные поступать по-своему. А тех, кто доложит о таком нападении, сочтут сумасшедшими и отстранят от постов, и это тоже послужит мне. Уже давно люди закрывают своё сознание перед определёнными возможностями. Они даже не верят, что существовали наши времена. Они создали общепринятые легенды, с учёным видом рассуждают о ледниковых периодах, о людях, которые некогда были волосатыми невежественными животными, использовавшими камни вместо оружия. Тех немногих, что остались от наших славных дней, они считают мошенниками и пытаются поскорее избавиться от них. Ты отрицаешь всё это? А ведь это результат твоего плана убежищ, так что принимай и его последствия.

Я могу начать войну, могу воссоздать мир по своему желанию и, возможно, в конце концов нанести тебе поражение. Но это будет мой путь и мой план. Я не давал никаких клятв. Ты призвала эту… — он жестом указал на Гвеннан. — Я тоже некогда её знал, использовал. У неё был дар, который мог привести её высоко. Но он сгорел в ней и был потерян, потому что она приняла твоё учение. Ты призвала её, потому что в ней течёт древняя кровь, способность отвечать, ты призвала её…

— Потому что так указали звёзды, — сказала женщина, и что-то в её голосе заставило его замолчать. — Снова они в таком положении, что она обладает врождённым даром, как и в те времена, когда ты использовал её. Наступает время нового понимания, она в круге Силы, хотя сама этого не знает, а ты не верил, что такое возможно. Она не оружие, не инструмент, она свободно идёт своей дорогой. Потому что она — дочь звёзд, рождённая в нужный час для исполнения своего предназначения, и на этот раз смерть из космоса не помешает ей выполнить это предназначение.

Теперь он перестал улыбаться своей искажённой, насмешливой улыбкой и выкрикнул: «Ты лжёшь!»

— Ты знаешь, что в таких делах я не могу лгать. Она родилась в нужный момент под нужными звёздами…

— Она справится не лучше, чем в прошлый раз! — он поднял руку. Человек-сова отвёл взгляд от собаки. Он посмотрел наверх, и Гвеннан поняла, что он готов прыгнуть на неё. Она прижалась к камню, держа в обеих руках подвеску. И изо всех сил воззвала о помощи.

Глава 9

Едва Гвеннан ушла от одного кошмара — как попала, должно быть, в другой. Прочь — лишь бы проснуться и уйти от этого! Она крепко сжала подвеску, прижалась к камням, закрыла глаза, сосредоточила всю волю на пробуждении, на возвращении в реальный мир.

Холод, её охватывает страшный холод, ошеломляющие порывы ветра. Потом последовал приступ страха, такого сильного, что он, казалось, проник во все клетки сё тела. Она снова открыла глаза.

На небе ослепительно сверкнула молния, раскатился гром. Ночь, облака, темнота. Она прижалась к камням, пытаясь спрятаться между двух из них. Пламенеющие горы… волна… неужели она опять в мире смерти?

— Гвеннан…

Гром прекратился. Перед ней замерцал свет — не от земного огня, не отражение от камней. Там кто-то стоит, держит фонарик, освещая своё лицо. Очень долго, поглощённая своими видениями, девушка не могла узнать его. Потом вернулась реальность.

Тор Лайл — не Рука — не охотник — человек из её времени. Хотя в нём жили и тот и другой. Она ошеломлённо смотрела вниз, и ей казалось, что в нём возникают те двое других, борются, исчезают вновь.

— Гвеннан… — вторично позвал он девушку по имени. Буря теперь не заглушала его голос. Напротив, ночь странно затихла. Стало так тихо, что ей показалось, что со своего места он может услышать, как бьётся её сердце. Она призвала все силы и храбрость, чтобы встать, не отрывая от него взгляда.

Он уверенно подошёл к холму, как будто не сомневался, что она этого хочет, хотя по насыпи подниматься не стал, а остановился внизу, по-прежнему освещая фонариком своё лицо.

— Она у вас, — спокойно заговорил он. Как будто они дружески расстались всего несколько мгновений назад. — Сарис позаботилась об этом, верно? Она… — Тор покачал головой, потом улыбнулся. — Мне она никогда не доверяла. Мы, древние, умеем ненавидеть. Вы уже знаете это, Гвеннан? Нет, вероятно, — в вас слишком разбавлена древняя кровь…

Разговор как будто перенёсся из зелёного мира в этот.

Она не желает его слушать. Если бы у неё хватило воли, она заткнула бы пальцами уши. Но она обнаружила, что не может этого сделать. Всё равно придётся выслушать, что он скажет.

Его глаза слегка сузились. Лицо было ярко освещено, она ясно видела каждую чёрточку; она никогда его не забудет, всегда будет помнить инстинктивные реакции, смену выражений на этом лице.

— Значит, вы до сих пор не поняли, — он говорил нетерпеливо, с выражением человека, встретившегося с глупостью, когда время истекает, а у него ещё не выполнено важное дело. И он должен успеть заставить её поверить в это дело. — Взгляните на то, что вы держите… смотрите на нею не только глазами…

Она подчинилась резкому приказу, не смогла противостоять его воле. Гвеннан подняла подвеску и посмотрела на циферблат, где вместо цифр — астрологические символы, а вместо стрелок — луч света. Луч снова передвинулся, на циферблате появились и другие линии, очень тонкие, но заметные. Многие символы она не могла понять. Диск показывал время не сё мира, луч на мгновение освещал тот или иной символ, впечатывая рисунок ей в память. Как никогда она не забудет лицо Тора Лайла, точно так же не забудет она и последовательности звездного времени.

— Звёзды на их орбитах… — подтвердил он. — Требуется долгое время, чтобы они совершили полный круг. Мы рождаемся, умираем, возрождаемся вновь — а звёзды продолжают двигаться своими путями. И когда они занимают нужное положение, сбывается предначертанное.

— Не знаю, о чём вы говорите… — Гвеннан робко попыталась спастись от него и его тайных познаний.

Тор пожал плечами: «Пока ваш мозг закрыт. Но он откроется…» — он говорил уверенно; взглянув на его сжатые челюсти, она сильнее сжала подвеску. Ясно, что он не собирается отпускать сё, пока не получит то, что ему нужно.