Ночь, прожитая трижды

– У тебя как с транспортом?

Но он и тут ошибся.

– Нормально. Машина тут.

– Вот и хорошо.
– Домодедовец успокоился.
– Давай...

Майор спросил небрежно:

– А че там ?

– Разборка. На мосту над путями...

– Постой...- Майор вроде бы даже подосадовал.
– "На мосту над путями..."Мы ведь мосты не обслуживаем!..

– Ты не понял! Переходной мост над железной дорогой! Над Главными путями!

– Я все понял! В черте города мы обслуживаем только рельсы и шпалы... Майор принялся компостировать мозги.
– У вас ведь город, помоему...

– Полвека с лишним!

– Ну вот! Есть бумага о разограничении территории. Начальство подписало.

Домодедовский дежурный задумался. Москвич, похоже, говорил дело. Про бумагу о разграничении территории обслуживания он действительно слышал краем уха. На всякий случай спросил:

– У тебя нет ее под рукой?

– Надо поискать. А чего там на мосту? Чегонибудь серьезное?

Домодедовец быстро попрощался.

– Пока точно не знаю. Мое дело поставить в известность...

Майор перекатил конфетку во рту. Он уже знал от кого надо ждать самую точную информацию...

Заместитель Игумнова Цуканов и перемогавшийся в ожидании назначения подполковник по прозвищу "Штирлиц"пригнали на привокзальную площадь в Домодедово довольно быстро - по почти пустому в этот глухой час ночи скоростняку.

У станции Цуканов сразу заметил сотрудников домодедовской милиции в штатском, они перекрыли подход к пешеходному мосту. Тут же поблизости толпились нивесть откудато появившиеся в такое позднее время зеваки.

Для начала Цуканов сразу освободился от своего спутника, которому откровенно не доверял. Штирлиц прямым ходом отправлялся к монтерам пути. Работяги могли многое рассказать о событиях этой ночи, если бы захотели.

– Перепишите всех, кто работал в ночную смену...

Предварительный инструктаж подполковника он произвел еще в дороге, теперь только напомнил:

– И не забудьте насчет милицейских патрулей...
– В качестве чужого

подполковник был для всех только на "вы".

– Я понял, - Штирлиц - типичный внешне сотрудник Комитета Глубокого Бурения - поджарый, вроде неловкий, с мелкими чертами лица и отличной пластикой собранного мускулистого тела, поправил воротник куртки. Внимательно взглянул на Цуканова.
– Что-нибудь еще?

Он постоянно напрашивался на поручения.

Это настораживало.

Не меньше чем тянувшийся за Штирлицем скандальный шлейф - слухи о принадлежность к таинственным спецслужбам, обрывки недвусмысленных разговоров.

"Кто его знает, чем они там занимались у себя? Если засекали мобильник Джохара Дудаева - черт с ним... А если закладывали гексаген или подрывали собственные блокпосты под видом вахабитов?!"

– Я буду там...
– Цуканов кивнул на мост.

– Там вроде оцепление...

Зам только махнул рукой,

– Закончите с монтерами - возвращайтесь сюда...

"Выканье"давалось Цуканову с трудом. Нормальные люди все были друг с другом на "ты". Если, конечно, человека не собирались арестовывать. Тогда закон обязывал соблюдение ненужного этикета...

– И здесь ждите...

У ближайшей милицейской цепочки Цуканова действительно притормозили. Правда, тут же разобрались. Не понадобилось даже милицейского удостоверения. Свернутая газета, грубоватое запанибратство выдавало своего. Кроме того сразу нашелся и знакомый мент - не раз приезжавший на вокзал за билетами. ..

– Что тут было?
– Они поздоровались.

– Разборка...

Цуканов накоротке выспросил подробности:

– Есть убитые?

– Один. Прямо в сердце засадили. Огнестрельное...

– А оружие?

– Не нашли. Но есть гильзы.

– Отечественные?

– Да. Я думаю, стреляли из "макарова"...

– Ладно. Еще поговорим. Я здесь... Цуканов отошел.

Настроение у него сразу ухудшилось. Похищенный у Качана пистолет мог быть пущен в дело. Причем немедленно. И прямо тут, недалеко от места, где был похищен...

"До пенсии не дадут доработать..."

Все должно было разъясниться очень быстро .

Каждая пуля, каждая стрелянная гильза несли на себе следы оружия, из которого выпущены. Их сравнивали с другими, с мест нераскрытых преступлений, проверяли по соответствующим картотекам. Светился ли данный пистолет раннее, когда , где - эксперты должны были это узнать уже к утру.

Использование милицейского ствола тем более не могло остаться незамеченным. С ментовским оружием дело обстояло проще - все оно было зараннее отстреляно. За каким подразделением оно значится, должно было стать известным еще быстрее.

Пока домодедовцы возились с протоколом, начал идти небольшой снежок.

Цуканов прошел ближе к вокзалу: где-то вблизи должен был находиться

бывший коллега - уборщик станции, о котором говорил Игумнов.

"Так и есть!"

Вскорости Цуканов увидел его. Эксподполковник оставил скребок, возил по асфальту широкой фанерной лопатой, отделанной внизу металлической блестящий лентой.

– Привет, командир!

Они знали друг друга давно. Вместе начинали постовыми на Курском. Кириллыч был старше, удачливее. Выправка, рост, десятилетка. К тому же хохол, с начальством услужлив... Язычка его, правда, боялись. Мог съесть любого. Карьеру сделал быстро. Теперь, правда, здесь, на платформе... А у него, у Цуканова кафтан прожжен, выговор на выговоре, а все держат...

– И ты здесь!

Они отошли к ограждению платформы. Пообрюзгший, с брюшком, розыскник и отставник, согнавший жирок на физической работе.

– Курить не начал?
– Цуканов поискал по карманам.
– Как здоровье, Кириллыч?

– А чего здоровье?! Все время на воздухе... Как вы там?

– А у нас чего?
– Безраличный тон, каким был задан вопрос, Цуканова не обманул.
– Все одно...

Отставник был в курсе всех внутренних интриг, козней, подсиживаний. Держаться с ним следовало осторожно.

Цуканов достал сигареты. Эксподполковник потянулся к пачке.

– И я одну испорчу...

– Давай, - пора было приступать к делу .
– Тут у вас жарко, - он кивнул в сторону моста.
– Передали: чуть ли не бой произошел...

– Ты разве не участвуешь?!

– В осмотре ? Неясно пока чья территория.... Надо взглянуть в схему разограничения обслуживания...

Кириллыч разогнал дым рукой:

– Территория моста наша. Я помню. Сам подписывал...

– Это когда было? Наверное, при министре Бакатине...