Ночь, прожитая трижды

"Черных тут не появлялся! Обманул руководство!"

Он и не думал, что так легко и, главное, успешно выполнит поручение Скубилина. Пользуясь тем, что в дежурке никого не было, он набрал номер начальникаУправления:

– Товарищ генерал...

– Слушаю, - Тот ответил недоводльно.

"Наверно, прилег..."

Подпорлковник коротко отчитался.

Скубилин внимательно выслушал. К концу сообщения настроение у него поднялось.Отчет его устроил.

– Молодец. Возвращайся!

– Есть возвращаться!

Подполковник приободрился. На секунду его отвлек вспыхнувший огонек на пульте. Он снова поднял трубку.

– Слушаю, подполковник...
– Теперь он уже выступил в качестве дежурного.

– Привет!
– Голос в трубке был молодой, настырный. Как там Качан.

Вернулся из Домодедова?..

– Качан?!

– Ну! У меня к нему дело. Давай, командир, побыстрому! Нам надо с ним побазарить...

Звонивший явно не представлял себе, с кем разговаривает.

– В темпе. А то меня сейчас отключат, а отсюда никакой связи... Давай, друг!

Фамильярное "друг"явилось последней каплей.

Подполковник надулся, как индюк:

– Советую сначала научиться разговаривать, когда звоните в официальное учреждение!

– Ты че, старик, не доспал?!

– Молокосос!
– он уже швырнул трубку.

Дежурный появился радостным чуть хмельным чертиком, несомненно,

успел хлебнуть. Во рту у него уже болталась конфетка.

– Что там?
– показал на трубку.

Подполковник полон был желчи, однако, сдержался:

– Звонят будто не в милицию, а в бордель! Спрашивали какого-то

Качана...

– Это старший опер...

– Какая разница?! Предупреди его! И крепко! А то я ему прочищу мозги! Насмотрелись сериалов...

– Конечно!
– Майор поддакнул.
– Пусть фильтруют базар!..

Звонок был необычный - ни по времени, ни по месту, где Качана искали, - "в дежурке...". Майор сразу это заметил.

– Ему перезвонят?

– Нет.

– А по какому аппарату звонили?

– По этому вот, справа...

"Через коммутатор МПС..."

– С линии?

– Он что-то спросил про Домодедово... Где он сейчас, Качан? Подполковник был не против лично снять стружку с виновного.
– На вокзале?

Дежурный цыкнул зубом.

Отъехал. В Домодедово вагон пришел без пломбы ... Они и кинулись все. Игумнов, Цуканов... Ну и Качан...

8.

– Звони!
– Цуканов перекрестился, показал Африканцу на дверь.

За дверью могло ждать всякое. За тридцать лет в ментовке насмотришься и наслушаешься. Об этом чего говорить?!

Уши Бат Сантес обреченно взглянул на своего мучителя, но руку к звонку поднял .

Легкое треньканье прозвучал где-то далеко.

Квартиры тут были огромные, большинство имели комнаты для прислуги, черный ход. Потом их превратили в коммунальные. Жило по семь десять семей в каждой. Недавно их выкупили, отмыли, произвели евроремонт...

– Еще звони!

Звонки звучали словно в пустом вымершем мире.

Все происходило, как они и полагали.

В квартире у Коржакова все было тихо. Зато по другую сторону площадки, за запертой дверью, за спинами Цуканова и нигерийца, громко запрыгал, залаял большой злобный пес. Потом там защелкали запоры.

Крупный мужчина в спортивном костюме появился на площадке:

– Вы к Евгению Ивановичу?
– Несмотря на бессонную ночь он выглядел бодро.
– А его нет...

Уши Бат Сантес повернул голову.

Сосед в первое мгновение растерялся, когда от дверей напротив на него

глянуло черное, как смоль, лицо натурального нигерийца. Самое черное

среди африканцев...

– Может могу помочь?

В отличии от Уши Бат Сантеса Цуканов не оглянулся, напротив, сделал попытку заглянуть в дверной глазок. На секундудругую лицо его закрыло обзор изнутри.

Игунов в лифте точно уловил момент.

– Пошли...

Все трое устремились из лифта вперед - на голос соседа...

Качан вылетел первым он занимался восточными единоборствами. Именно это было решающим в выборе очередности. Начальнику розыска не нужна была Большая Драка на лестничной площадке. Качан надеялся снести противника в секунды, пока Цуканов прикрывает дверной глазок. По тем же причинам вторым Игумнов пропустил Карпеца. У того вечно чесались руки.

Зачистку он оставил себе.

Громкий собачий лай заглушил шум борьбы на лестничной площад

ке. Пес, кстати, не выскочил и даже не проявил большей агрессивности.

Качан буквально снес мужика с подсечкой и крутым разворотом на себя. В конце ночи ему, наконец, представилась хоть какая-то возможность приблизить возвращение пистолета... Карпец, тот вообще не пропускал ни одной силовой разборки... Вместе с Игумновым все трое ворвались в квартиру, увлекая с собой тяжелое тело...

Сосед повторял машинально:

– В чем дело?!
– Однако негромко, почти неслышно.

– Милиция!

– Милиция так не врывается...

Где-то совсем рядом надрывнотяжело продолжала лаять собака - крупный злобный пес - ротвейллер или московская сторожевая, но на дверь не бросалась и в коридор не выскочила.

"Наверное, привязана..."

Игумнов захлопнул за ними дверь. В прихожей было темно.

Внезапно оказалось, схватка еще не закончена. К соседу пришло

подкрепление.

У Игумнова на шее сошлись две чьито крепкие руки. Он почувствовал врезавшуюся у подбородка кромку металлической пластины...

Ни Качан, ни Карпец не носили браслеток. Железки с именами и группой крови на запястьях ушли в прошлое...

"Видно, кто-то из братков..."

В темноте нельзя было ничего разобрать:

"Бой в Крыму, все в дыму..."

Игумнов ударил коленом туда, где должен был находиться пах нападавшего.

Раздался короткий всхрап. Кто-то метнулся в сторону...