Ночь с лучшим другом
Шрифт:
Блондинка.
Но не Саша.
Страшно представить, что однажды и Шурка станет такой же. Жадной до денег, похоти, удовольствий. Но скорее всего это ждет любую, кто готов продаться ради внешнего благополучия и забить на чувства и мораль. Или любого, да, Мирон?
– Тебе не грустно в одиночестве, — спросил я в прошлый раз Стелу, на что она включила музыку и ответила.
– Грустить лучше в собственном порше…
— Как тебе тюрьма? — спрашивает она, подняв идеально нарисованные брови.
— Не понравилось, — честный ответ и мысль, возникшую о том, что могли посадить и
— Ещё бы. Поехали, тебя уже на треке ждут. Машину новую опробуешь.
Она садится на пассажирское, а я на водительское кресло. И приходит осознание, что я действительно буду гонять. Набирать скорость, лететь по трассе, слушать рев мотора и сливаться с машиной в единое существо.
Ради такого можно побыть игрушкой в руках похотливой суки.
Самое главное — успеть получить репутацию профи, пока она не переключится на кого-то еще. Помоложе, по резвее. Но судя по руке, поглаживающей бедро, стремительно приближаясь к члену, что от подобных манипуляций готов к бою, это произойдет нескоро.
Трек был большим, спонсировался он на деньги буржуев, что любили делать ставки, как на гончих собак. Там Стелла меня знакомит с директором трека: Владом. И его грубая внешность, борода и туту по всему телу подсказывают что мы сможем найти общий язык. Потому что таких облизанных до кончиков модных ботинок, как Алекс я терпеть не могу. Я вообще людей не переношу. В детдоме держался от ровесников подальше. Мне до их каст и разделений дела не было, а с Митей было интересно. Да и Сашка в таком случае всегда была рядом. Побаивалась за брата.
После нескольких кругов на новеньком "Скайлайне" Влад предложил отойти в сторону, чтобы покурить. И я уже предчувствую о чем будет "перекур"
– Стела обычно здесь мальчиков находит. Так что тебе повезло.
– Осуждаешь меня? — спрашиваю, наверное действительно хочу услышать мнение взрослого. И нет, мне не нужен отец. Скорее тот, на кого можно равняться. Влад смеется, потом откашливается и мотает головой.
– Я считаю что в этой жизни надо пахать так, как умеешь. И пока ты гоняешь слабо, трахай Стеллу. Потому что нет гарантий, что ты найдешь такую снова, а талант гонщика с тобой будет всегда.
– Спасибо, — только и выговариваю, на что Влад пожимает плечами и собираясь уходит заканчивает. — Будет предлагать тачку, бери байк. По пробкам Москвы только на нем. Здесь тебя жду по утрам. У тебя будет часа два на тренировки.
Мысли о том, что теперь у меня действительно есть план на жизнь, не давали расслабиться, пока губы Стеллы скользят по члену. А может скорость с которой мы рассекаем ветер на ее порше по дороге ее особняку. И стоит только доехать, она тут же выпускает конец и залезает сверху, чтобы сесть на член.
— Тебе нравится? — спрашивает она в запале, двигая бедрами. И почему-то её неуверенность в себе напоминает мне Сашку. Хватаю идеально выпрямленные волосы, отклоняю голову и заглядываю в голубые глаза. Если немного обкуриться, то можно даже перепутать. Хотя вряд ли. Сашка пахнет цветами, а Стела перезрелыми ягодами.
— Нравится, — отвечаю. Немногословно, но правду. Мне нравится ее трахать. Учитывая, что она первая, мне бы любая понравилась.
Целую в пухлые губы, вцепившись в бедро пальцами и активно толкаюсь внутрь. Она мычит мне в рот, царапает шею, сжимает мышцы влагалище, кончая, а я, идиот, только и думаю о том… Интересно, как кончает Сашка? Кричит как Стелла, или сладко стонет? Только вот, кажется мне, трахнуть её предстоит ещё не скоро.Стелла, как и говорил Влад предлагает мне выбрать в ее гараже машину. Но мой взгляд падает на байк, и она ведет меня к нему. Гладит кожаное сидение и встает раком. И я как болванчик делаю как надо, встаю за ней, поднимаю короткое платье и сходу вставляю член, да так резко, что ее потряхивает, а с губ срывается "Еще, мирон, еще!" Проститут, но зато с байком. Меня это должно ПИЗДЕЦ как радовать, но ощущаю только тошноту от того, сколько раз мне придётся отрабатывать за радости жизни. Но тошнота не мешает согласиться приехать завтра.
Когда мозгов не сильно много, но зато есть пару талантов и хер, на который западают телки, выбора не особо много. Только вот для Сашки такой участи не хочется.
Уставший, поношенный, оттраханый, доезжаю до своей лачужки и понимаю, что теперь смогу даже там ремонт сделать…
Паркую байк, слезаю и застываю второй раз за сутки. В этот раз дело не в выборе, а в том, что на скамейке возле подъезда калачиком спит Саша, прижав рюкзак к себе.
Глава 20.
*** Саша ***
Осознаю свое замершее тело, когда оно взлетает в воздух. И я почему-то даже сквозь сон догадываюсь, что рядом Мирон.
Он просто несет меня на руках, и я открываю один глаз. Потому что, если выдать себя, он скажет топать ногами. Мирон вообще любит покомандовать.
Невооруженным взглядом видно, что он устал, но вполне здоров и даже без синяков. Но кажется с ними буду я. Мирон чуть не задел моей головой дверь лифта.
В кабине он смотрит на себя в зеркало, но тут я понимаю, что видит он меня. И собственно тот самый открытый глаз. И как по заказу спускает мои ноги на пол.
Но ничего не говорит. Только ухмыляется и прислоняется к стенке. А потом сразу выходит, когда кабина тормозит на нужном этаже.
В квартире ничего и не могло поменяться, но такое ощущение что в мире произошел взрыв, иначе почему я все воспринимаю по-другому.
И если вчера я могла поворчать, что мне не нравится эта комната, то сейчас она стала мне родной. Ведь еще вчера здесь был Митя, еще вчера я верила, что способна что-то изменить.
— Есть хочешь?
— О, — сразу оборачиваюсь я на открытую ванную. Мирон даже не потрудился закрыть дверь. — У меня есть деньги. Можем что-нибудь заказать.
— Можем, — вытирается он и проходит мимо меня, падает на подобие кровати. И меня раздражает, что он даже ничего не спрашивает, словно и так все понимает.
Иду в ванную, освежиться и спустя пару минут ложусь рядом с ним.
— Пиццу? — спрашивает он так, словно мы каждый день ужинаем вместе.
Хотя, учитывая сколько мы провели лет в одном детдоме. Получается каждый.
— Может суши?
В итоге мы заказываем и то и другое. Он платит, и мы едим в полной тишине.
— Ты даже не спросил…