Ночь скорпиона

— Я полностью согласен с тобой, мой друг, тем более что наше настоящее возвышение еще впереди. Этот жалкий Горлан нам не ровня! Его поведение подтверждает, что он посредственность.

— И как нам от него избавиться?

— Нужно действовать быстро, благо, последние события нам на руку…

* * *

Лев и Крокодил уточняли детали будущей атаки. Размыв окрестности Нехена, разлив разрушил все ловушки, оказав им тем самым большую услугу. Теперь между их армиями и осажденными осталась лишь труднопроходимая холмистая полоса земли. Многим сотням чибисов суждено там умереть, однако многие же подойдут к стенам города и примут на себя первый, самый яростный удар противника. Когда осажденные ослабеют, главы кланов бросят в наступление своих солдат.

— Никаких одиночных вылазок! — постановил Лев. — Массированная атака сомнет врага. Даже опытные вояки устанут, некоторые от безнадежности не смогут сражаться в полную силу, а кое-кто бросит оружие.

— Я не разделяю твоего оптимизма, — сказал Крокодил. — Бык сумеет вдохновить свою армию на отчаянное сопротивление, и сражение будет яростным. Вся наша стратегия основывается на полном подчинении чибисов.

— С этим трудностей не будет. Этот ничтожный народец подчиняется мне беспрекословно и выполняет все мои приказы.

«Если это правда, будет лучше, если большая часть чибисов погибнет в бою, — подумал Крокодил. — Тогда после победы у Льва останется лишь горстка рабов, которым он наверняка запретит носить оружие».

— Мы изменим этот мир! — пообещал воодушевившийся Лев. — И станем его владыками! Я правильно сделал, развязав эту войну между кланами, а тебе хватило проницательности ко мне присоединиться!

— Сначала надо выиграть эту войну, а потом изгнать ливийцев.

— Перед нами никто не устоит.

Подошел офицер Льва и, поклонившись, сказал:

— Мой господин, женщина-чибис желает поговорить с вами.

— Какая наглость! Отстегать и отдать солдатам!

— Она говорит, что хочет сообщить нечто важное, то, что может изменить исход сражения.

— Безумная!

— Выслушаем ее! — решил Крокодил.

Передернув плечами, Лев кивнул.

Женщина оказалась молоденькой, пухленькой и миловидной. Не поднимая головы, она упала на колени. Один удар Льва — и она умрет… Голос ее дрожал, когда она заговорила:

— Повелитель, это ужасно, так ужасно…

— В чем дело?

— Ваши львята… Они убиты, и я знаю…

Она умолкла. У Льва заходили желваки.

— Что ты знаешь?

— Кто-то открыл загон, чтобы туда зашли гиены. Если бы не он, львята остались бы живы.

— Кто это сделал?

— Горлан.

— Как ты узнала?

— Я — его любовница, и я же каждый день привожу к нему новых женщин. Прошлой ночью он напился сильнее обычного и стал хвастаться, что сделал это. Еще он собирается избавиться от своих товарищей, Слабака и Прожоры, чтобы одному править нашим народом!

Лев схватил женщину за волосы так, что та вскрикнула от боли.

— Ты смеешь мне врать?

— Я ваша преданная служанка!

— Мы узнаем правду! — заверил своего союзника Крокодил.

* * *

— Прошу, не трогай меня! — взмолилась девочка лет двенадцати.

Горлан бросил ее на землю лицом вниз.

— Ты мне нравишься, малявка, и я сделаю с тобой все, что захочу!

Горлан собрался было изнасиловать свою очередную жертву, когда солдаты Льва резко подняли его на ноги и потащили к своему разъяренному господину.

Слева от Льва стоял Крокодил. Создавалось впечатление, что он дремлет.

— Это ты открыл загон со львятами, чтобы их пожрали гиены?

Спьяну чибис не сразу понял, о чем его спрашивают. Но как только он осознал всю тяжесть предъявляемого обвинения, его вырвало.

— О нет, конечно нет!

— У меня есть свидетель.

— Кто? Кто так меня оболгал?

Лев вытолкнул вперед пухленькую девушку.

— Ты!

— Ты признался, что совершил это злодейство! — сказала она.

Горлан вырвался из рук солдат и головой ударил свою обвинительницу в грудь с такой силой, что проломил ей грудину. Она задохнулась и умерла на месте.

— Жаль… — пробормотал Крокодил. — Теперь у нас есть только один способ узнать правду.

— Я не виноват, не виноват!

Солдаты Льва привязали Горлана к столбу так, что голени его оказались поджаты к тазу. Рыдая от страха, он умолял глав кланов пощадить его.

Крокодил издал едва слышное посвистывание, и семь огромных рептилий окружили несчастного. Их пасти распахнулись.

Горлан обмочился от страха.

— Если я признаюсь, вы меня не убьете?

— Я могу казнить тебя, но могу и помиловать, — ледяным тоном произнес Лев.

— Тогда я признаюсь! Но я открыл загон, чтобы львята могли убежать, а не для того, чтобы отдать их гиенам!

— Героический поступок! Что о нем думают твои судьи?

Челюсти крокодила сомкнулись на правой щиколотке Горлана, и это был сигнал к началу казни.

41

Под предводительством Энки — вождя, чей авторитет больше никто не осмеливался оспаривать, шумеры уже много недель шли по пустыне, становившейся все более враждебной. В последние несколько дней жара наконец-то начала спадать. Ночи тоже стали прохладнее, и утомленные переселенцы смогли как следует отдохнуть.

Не так давно Энки, один из самых выдающихся генералов шумерской армии, был высоким видным мужчиной с властным взглядом. Как и все его соотечественники, он заплетал бороду и длинные волосы в косы по последней моде города Эриду, некогда процветавшего, а сегодня исчезнувшего с лица земли.

В Эриду у генерала было просторное жилище, окруженное садом, красавица жена, четверо детей, десяток слуг, стадо коров, поля… Его благополучие у многих вызывало зависть, но Энки не обращал на это внимания. Родившийся в простой семье, он всего добился благодаря своим талантам и устранил многих соперников, имевших глупость его недооценивать.

Он умел читать и писать, отличался крепким здоровьем. Восхождение его к высокой должности в армии было стремительным, и очень скоро он стал видным представителем правящей элиты. Стараясь удержать в своих руках власть, правители спрашивали его советов и даже руководствовались ими.