Ночи дождей и звезд

Томас сидел, обхватив голову руками, думая, насколько беспомощен он в общении с сыном, которого любил всем сердцем.

— Вонни?

— Заходи, Йоргис, садись.

— У тебя здесь красиво. — Полицейский огляделся.

— Конечно, действительно неплохо. Еще раз спасибо за гостеприимство прошлым вечером. Йоргис, всем очень понравилось.

— Не время для одиночества. Слышал, ты перестала учить вдову вождению.

— Я поручила это дело милому англичанину, но это должно было стать секретом! — засмеялась Вонни.

— В этом городе?

— Знаю-знаю. — Вонни замерла. Скажет он, наконец, зачем сюда пришел?

— Был звонок из Афин, о том парне, которого мы выслали, ирландец, ты знаешь…

— О, да?

Так он позвонил в конце концов. Фиона была права. Вонни не знала, радоваться или огорчаться.

— Что он сказал?

— Ничего не сказал. Звонок был из полиции в Афинах. Его взяли за наркоторговлю в баре. Они нашли мою визитку у него и хотели знать, что и как.

— А что ты знаешь, Йоргис? — спросила она.

— Пока ничего. На звонок отвечал не я, меня там не было. Хотел обсудить с тобой. Фиона такая милая девушка.

— Знаю, такая хорошая, что, возможно, сядет на следующий паром и отправится защищать своего мужчину.

— Я так и подумал, — вздохнул Йоргис.

— Знаешь выражение о том, как запереть кого-то и выбросить ключ? — спросила она.

— Знаю это выражение и часто готов сделать это. Думаю, надо сообщить им об избиении женщины и пьянстве в общественных местах. Не думаю, что скажу что-то особенное про Фиону, как ты думаешь?

— Думаю, что ты прав, и мы ничего девушке не скажем. Ты согласен?

— Полагаю, это не по-божески, — задумался Йоргис.

— Даже если так, все равно мы сделаем именно это. Бог не пришел на помощь, когда этот подонок избивал Фиону. Возможно, Всевышнему надо иногда помогать, — сказала Вонни, довольно улыбнувшись.

Гораздо позже в тот вечер Вонни поднялась наверх и увидела, что Томас сидит в кресле в темноте.

— Святой Йозеф, вы меня напугали.

— Привет, Вонни. — Настроение у него было прескверное.

— Вы позвонили сыну и снова его расстроили?

— Нет, я сидел здесь, размышляя, что сказать, и не мог ничего придумать, поэтому я ему не звонил, — признался он.

— В конечном итоге это мудрее, — одобрила его Вонни.

— Какая же я после этого задница, не могу найти тему для разговора с девятилетним мальчиком.

— Думаю, вы такой же отец и сын, как все в этом мире, совершенно неспособные общаться. — Она не сильно ему сочувствовала, хотя по ее словам понять это было невозможно.

— Он не мой сын, — просто сказал Томас.

— Что это значит?

— То, что я сказал. Почти десять лет назад, когда мы с Ширли хотели сделать ребенка, я был у врача. Свинка в детстве сделала меня практически стерильным. Я весь день бродил, обдумывая, как сказать Ширли. Но когда пришел домой, она мне сообщила замечательную весть: она беременна.

— А вы ей рассказали?

— Нет. Надо было подумать. Я не знал, что она мне изменяет, ни сном ни духом. Но потому, что я не сделал этого сразу, не смог и потом.

— Значит, так и не сказали?

— Я люблю его так, словно он мой.

— Он ваш во всех отношениях, — подтвердила Вонни.

— Да, это так. Мы вырастили его вместе. Я кормил его детской смесью по ночам, научил читать, плавать. Он мой так же, как и чей бы то ни было. Его биологический отец, должно быть, исчез с лица земли. Это был не Энди. Он появился спустя годы. Энди думает, что Билл мой сын.

— Во время развода вы об этом сказали?

— Что? И потерять всякую связь с Биллом?

— Разумеется, — кивнула она.

— Вонни, он такой замечательный мальчик.

— Уверена, совершенно уверена.

Наступило долгое молчание.

— Вернитесь к нему, Томас. Если вы будете от него так далеко, ваше сердце не выдержит.

— Не могу. Мы все договорились, что так лучше.

— Любую договоренность можно изменить, планы переделать, — сказала Вонни.

— Там будет хуже, чем здесь. Представьте, что мне придется видеть этого идиота Энди каждый день, кривляться, притворяться, что я отец ребенка.

— Вы и есть его отец во всех отношениях. — Вонни уставилась в пол.

— Хотелось бы верить.

— Верьте, Томас. — Она произнесла это с тихой уверенностью, словно знала, о чем говорит.

Их глаза встретились, и вдруг Томасу стало совершенно ясно, что Вонни действительно знала, о чем она говорила.

В ту ночь, когда она сказала ему, что он испортил разговор с Биллом, она призналась, что у нее тоже был ребенок. Сын, которого потеряла навсегда, приняв неверное решение.

Томас закрыл глаза. Он не молился Богу очень давно, но в этот вечер молитва шла прямо из сердца. «Прошу Тебя, помоги сделать так, как надо. О Боже, не дай мне потерять этого мальчика».

Глава одиннадцатая

В кафе с плетеными столиками сидели Вонни и Дэвид за чашкой кофе, поджидая Марию, чтобы начать урок вождения.

— Она говорит, что ты замечательный человек и совсем не кричишь на нее во время занятий, — похвалила его Вонни.

— Бедная Мария, она привыкла, что все на нее кричат? — спросил Дэвид.

— Мне пришлось, и Манос тоже покрикивал не раз, поэтому, думаю, она ждала этого и от тебя.

— Криком не поможешь, — заметил Дэвид.

— Я говорила Марии, что ты научил свою маму водить машину. Сказала, что твоя мама должна быть счастлива иметь такого сына.

— Она действительно так думает?

— Почему ты это говоришь? — удивилась Вонни.

— Потому, что это так. Она на стороне отца. Повторяет за ним все: и что у меня уже готовый бизнес в руках, что я должен стать правой рукой отца, его глазами и ушами. Что мне повезло, что у большинства людей нет бизнеса, который они получили бы вот так легко, готовой компании, которую он создал своими руками.