Ночи и рассветы
Шрифт:
— Пойдем посидим где-нибудь. И не мешает поужинать. Я проголодалась и устала…
В буфете им дали хлеба и сахару, а на складе банку немецких рыбных консервов и кусок сыра.
— Глаза бы мои не глядели на этот сыр, — сказала Янна. — Дарю свою порцию тебе. А вот консервы — другое дело. Тут я своих прав не уступлю!
В доме обкома была комната с тремя койками. Сейчас она пустовала. Космас ножом открыл банку. Янна взяла ее, понюхала и некоторое время раздумывала, есть или не есть.
— Что еще за фокусы! — прикрикнул на нее Космас. — Замечательные
— Да, кажется, ничего, — решилась Янна. — Погоди, где-то тут были тарелки…
Она достала тарелки, вилки, покрыла полотенцем скамейку — получился нарядный стол. Вдруг Янна что-то вспомнила.
— Ты ешь! — сказала она Космасу и вышла, а через несколько минут вернулась с гроздью зеленого, неспелого винограда. Ягоды еще только-только начинали наливаться. — Украла! — тихо смеялась Янна. — Сейчас выжмем сок, и будет еще лучше, чем с лимоном.
— Да и без лимона вкусно! Ты только попробуй! — И, чтобы убедить Янну, Космас отправил в рот здоровенный кусок рыбы.
Янна выжала в банку виноградный сок, но сама едва притронулась к еде. Она положила вилку и встала.
— Полежу немножко, а потом поем.
Торопливыми, неуверенными шагами она спешила к кровати.
— В чем дело, Янна?
Он поднял ее руку, свесившуюся с кровати, дотронулся до холодного, чуть влажного лба.
— Да ты больна!
Он гладил ее разметавшиеся по подушке волосы и думал, что сию же минуту должен ей чем-то помочь.
— Я схожу за врачом!
Янна удержала его:
— Не нужно! Пройдет… Это так и бывает!
— Что?
Ее полуоткрытые глаза остановились на нем, в голосе послышались удивление и разочарование:
— Неужели ты до сих пор не догадался?
Он встал на колени возле ее изголовья, он хотел обнять ее, но не посмел. Янна вдруг обрела в его глазах что-то новое, неизвестное и загадочное, он не знал, как теперь с ней обращаться.
— Ничего, пройдет, — сказала Янна с облегчением, — уже лучше…
Она выглядела очень бледной, очень маленькой. Казалось, сил у нее самая капелька, едва хватает, чтобы прошептать несколько слов. Космас смотрел на нее, растерянный и беспомощный, и думал, что с этой минуты если и дотронется до нее, то только кончиками пальцев, нежно-нежно. Взгляд Янны понемногу оживал. Она смотрела на него с улыбкой.
— Что ты чувствуешь?
— Голова кружится, тошнит… Но потом все проходит…
— Сейчас уже прошло? Может, поешь?
— Ой, не напоминай! — отмахнулась Янна, словно отгоняя дурное видение. — Лучше не говори, а то опять будет плохо. И чтобы я всю свою жизнь не слышала о рыбе и консервах! Знаешь, чего я хочу? Чего-нибудь кислого…
— Есть! Будет тебе кислое. Сейчас приготовлю лимонад. Где тут виноградник?
— Сначала убери все со стола. Унеси куда-нибудь подальше…
В роднике Космас набрал холодной воды, и лимонад получился на славу. Янна пришла в себя.
— А теперь давай займемся арифметикой! Когда это будет?
— Нет, не надо! — схватила его за руку Янна. — Говорят, это не
к добру!— Вот уж не ожидал! Рано еще верить приметам! Погоди, давай сперва состаримся!
Янна засмеялась.
— Мне кажется, все люди в глубине души чуточку суеверны, даже самые воинственные атеисты. Я-то уж, во всяком случае, погрязла в суеверии. Как огня боюсь черных кошек…
— Ну, я подсчитал! Это будет в марте! Первый месяц весны — хорошр!
— Вот и неправда! Не в марте, а в феврале!
— Тоже неплохо! Последний месяц зимы… Жаль, что нет под рукой календаря, посмотрели бы, под какой звездой родится.
— «Мужчины, родившиеся в феврале, отважны и любопытны, — наизусть продекламировала Янна. — Обидчивы. Женщины — хорошие хозяйки и счастливы в браке». Вчера в деревне мне, как нарочно, попался под руку календарь…
— На всякий случай надо было заглянуть и на март…
— «Мужчины влюбчивы и легкомысленны, женщины болтливы и хитры…»
— Это не для нас. Наш малыш появится в феврале… Дверь вдруг отворилась, и в комнату ворвалась незнакомая девушка.
— Чего ты здесь сидишь? — крикнула она Янне, но увидела Космаса и остановилась. — Это, конечно, Космас. Очень рада. Мария. Слушайте, какую новость я вам принесла: Лукавица наша!
— Как? Когда?
Янна вскочила с кровати.
— Целый батальон цольясов и вся немецкая охрана сдались в плен! — объявила Мария. — Только что звонили в штаб…
За окном сияла августовская луна, раздавались крики, звучали песни. Офицеры и партизаны собирались группами, расходились и снова собирались — обсуждали радостное известие. Деревня праздновала, и только Космасу победа сулила одни неприятности. Завтра ему снова предстояло давать объяснения, и он предчувствовал новые осложнения в отношениях с союзниками. «Да провались к черту этот Мил!» — вдруг выругался про себя Космас и сразу почувствовал облегчение, словно сбросил с плеча чью-то тяжелую руку.
— Тихо! Тихо! Чего это ты такой сердитый?
Космас обернулся и увидел дядю Мицоса, он улыбался и держал его за локоть.
— Ты мне нужен. Хорошо, что не уехал. Тут один товарищ…
Старик оглянулся.
— Здесь я, дядя Мицос! — Незнакомый офицер как из-под земли вырос между Космасом и полковником.
Космас был поражен этим неожиданным явлением, но после того, как дядя Мицос представил их друг другу, все встало на свои места.
— Капитан Диакос, второй отдел и так далее… Перекрестись и выслушай, у него есть к тебе несколько вопросов…
Капитан Диакос был низкорослый и плотный крепыш лет сорока. Космас уже видел его в штабе. Диакос бродил из комнаты в комнату, ничем как будто не занимался, не вступал в разговоры и сверлил окружающих пытливым взглядом.
— Дело тут вот какое, — сказал он Космасу, когда они отошли за угол. Говорил он так тихо, что едва ли сам себя слышал. — У вас в миссии есть два грека-снабженца по имени Костас и Димитрос. Что это за люди? Что ты о них знаешь? Конкретно!
— Ничего не знаю! Они почти не бывают в деревне!