Ночная мелодия

— Не знаю, я себе цветов не покупаю. В тот раз я случайно остановилась возле нее… из-за Тессы.

— Вообще, вы очень кстати заговорили о них. Действительно, их давно нет, может женщина не хорошо себя чувствует?

Кейт вспомнила хриплый голос, синеватый оттенок кожи на одутловатом лице, распухшие лодыжки.

— Знаете, Кейт, — он улыбнулся, еле сдерживая желание погладить ее по щеке, — если вам будет легче, я подскочу к магазину на обратном пути с лесного склада. Малышка очень мила, она похожа на вас. — Взяв завиток, порхающий по ее щеке от еле различимого бриза, он заложил его ей за ухо. — А теперь, моя прелесть, мне пора приняться за работу. — Он отступил от нее на безопасное расстояние, расстегнул и закатал рукава. — Спасибо, дорогая. Нет ничего более приятного, чем завтрак с прекрасной дамой. Особенно, когда проработал все утро.

Он уже дошел до кучи теса, когда Кейт, вздохнув, последовала за ним. Она не могла поступить иначе — Девлин, загадочный, добрый, страдающий, пересыпающий разговор остроумными и смешными прозвищами, вроде «леди Золотые Глазки», манил ее и звал… Но куда? Его «дорогая», низкое, распевное, заставляло ее сердце биться быстрее. Она давно забыла, что можно смеяться, чем-то интересоваться, с кем-то дружить… Девлин, насмешник, соблазнительный плотник, внимательный собеседник возродил в ней вкус к жизни.

На полпути к реке Кейт поняла, что привычной тяжести в висках нет. Повернув за пирс, она не видела, как Девлин прервал работу и нахмурился: сколько часов ночной музыки потребовалось бы, чтобы позволить себе наконец чувствовать, заботиться о ком-то и получать от этого удовольствие?

— Сколько, Кейт? — спросил он с легким вздохом. — И надолго ли?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кейт проснулась от грохочущих раскатов грома. Шесть часов утра! Она встала и подошла к окну, но там было темно, как в полночь.

Постепенно ее глаза привыкли к мраку и разглядели чудовищные волны, ударяющие в берег. Шторм! Волна за волной вода медленно продвигалась в глубь острова, очень скоро узкая ракушечная дорога, пересекающая остров окажется под водой.

С тех пор как автомобильное движение между городскими и островными домами уступило место передвижению на лодках, владельцы домов во главе с Макгрегором, местным королем асфальта, предпочитали делить на всех стоимость восстановления извилистого, зато естественного проезда на остров всякий раз, как возникала потребность. Но Жерико предупредил, что, хотя размывы вполне возможны, случается это редко.

Запахнув поплотнее любимый оранжевый халатик, Кейт вглядывалась в бушевавшую стихию. С каждой секундой вода прибывала все быстрее, одна волна нагоняла другую. Яркие вспышки пересекали небо. Будто взорвавшись в гневе, гром раскатился снова. Хлынул дождь и стал порывами бросать с моря воду пополам с песком. Ей показалось, что начался град.

Даже если дорога останется неповрежденной, сильный ветер месте с ливнем, да подгоняемый ветром прилив гарантировали наводнение, отключение электричества и телефона. Значит, она ничего не будет знать о Тессе и пожилой леди.

Кейт прошла на кухню, достала чашку и решила сварить кофе, но в это время услышала легкий стук в заднюю дверь. Гадая, кого не испугала такая погода, она поспешила открыть дверь.

— Девлин!

— Доброе утро, дорогая. — Сняв австралийскую пастушескую шляпу, он стряхнул с нее капли дождя и, не дожидаясь приглашения, вошел в дом. — Какой шторм, а? Прилив, должно быть, футов на десять выше нормы.

— Господи! Почему вы в такой одежде? — Кейт вынуждена была повысить голос, чтобы Девлин услышал ее сквозь грохот ливня по железной кровле. — Уж не собираетесь ли вы в город?

— Конечно, собираюсь. Вместе с вами.

— Вы шутите? — Кейт передернула плечами от страха.

— Всего лишь небольшой дождь, и он скоро кончится, — неловко посмеиваясь, Девлин повертел шляпу в руках, потом зажал ее в кулаке. — Я не сахар и не растаю. — Он коснулся ее щеки. — А вот вы могли бы, но я позабочусь, чтобы этого не случилось.

— Вам не придется особенно стараться. — Кейт представила, что придется провести с Девлином время в тесном грузовике. — Дождь или не дождь, а я никуда не поеду. Мне есть, чем заняться.

— И чем же? — Девлин подошел к ней. — Чем вы можете заниматься в отсутствие электричества и телефона?

Кейт отступила на шаг, но он последовал за ней.

— Что вы будете делать, Кейт? Играть день и ночь напролет? Терзать пианино, беспокоясь о Тессе и старой леди? А не лучше ли подойти практически к этой проблеме?

Теперь он был совсем близко… еще немного, и их тела соприкоснутся, ее пышная грудь коснется его… Кейт сцепила пальцы между ними и закрыла глаза, стараясь не думать о… о чем? Медленно подняв ресницы, она встретила его жадный взгляд. Еще мгновение, и он прижался губами к ее руке.

— И что же вы предлагаете? — Кейт не отняла рук, приняв его ласку, такую мягкую и волнующую.

— Нам поможет Жерико, я уверен. Если не сам, то посоветует кого-нибудь.

Кейт редко встречалась с шерифом, знала его больше по отзывам, но он считал Девлина другом и хорошим человеком. Выходит, чувства были взаимными.

Служба в «Черной страже» научила Кейт, что лучше ошибаться в сторону осторожности, когда имеешь дело с властью. И особенно с теми, кто обладает характером. Надо сказать, она редко прислушивалась к чьему-либо мнению, кроме своего собственного. Эта уверенность в себе помогала ей выживать. Сейчас был особый случай.

— Хорошо, когда отправляемся?

— Как только вы будете готовы. — В этом не было ни вопроса, ни самодовольства победы. Просто спокойно принято с видимым облегчением.

Машинальный взгляд в окно подтвердил, что надежд на перемены нет.

Кейт решила, что им не помешает инструкция на случай урагана, оставленная прежним владельцем. Бегло просмотрев ее, она передала книжку Девлину.

Поднялся ветер, дом на сваях сотрясался, стекло в шкафах звенело, верхушка карликовой пальмы сломалась, словно прутик, и со свистом пролетела над крышей. Было понятно, что время на преодоление ракушечной дороги ограничено.

Водонепроницаемые сапоги, джинсы, грубая хлопчатобумажная рубашка и объемистый спортивный свитер преобразили ее. Рассматривая себя в зеркале, Кейт спохватилась, что поглаживает пальцы, которые поцеловал Девлин.

Его жесткие, сильные, испорченные работой руки. Его мягкие и нежные губы. И это ничего не значит, кроме того, что он чуткий, сострадательный человек. Возможно, из-за таинственных шрамов более сострадательный, чем любой другой, кого она встречала в жизни.

Облокотившись на туалетный столик, она вытащила из кармана кепку и наискось посадила ее на лоб. Она готова. Готова для Девлина, для друга.