Ночная помощница
Шрифт:
Глава 28.
Арис
Я проснулась в той же спальне. Только в этот раз я проснулась не одна. На меня смотрел Руфус. Руфус-младший. Енот сидел мохнатой попой на подушке и теребил в лапах носок.
– Доброе утро. — Поздоровалась со зверем. — И давно ты здесь сидишь?
Енот ничего не ответил. Да и как он может ответить? Он же зверь. Я села и снова осмотрела комнату. После алкоголя голова немного гудела. Судя
– Это мне? — Руфус-младший кивнул.
Ничего не оставалось делать, как взять у него носок. Ткань была влажная, как будто только вынута из стиральной машины, где не работает ни отжим, ни сушка.
– Он переживал, что тебе не понравится подарок. — Голос вампира испугал.
Это‚ конечно, была его спальня, но я была готова поклясться, что пару минут назад его здесь не было.
– Это подарок?
– Лучший носок из коллекции Руфуса-младшего. Идеальной влажности. Не знаю, откуда у него страсть к влажным носкам. — Сообщил Руфус-старший.
– Спасибо. — Это я обратилась к еноту. — Таких ценных подарков мне еще никто не дарил.
Зверь радостно взвизгнул, засмущался и побежал к открытой двери.
– Куда это он?
– Воровать носки. — С каменным лицом сообщил Руфус. — Как вы себя чувствуете?
– Хорошо. Спасибо. Думаю, что мне не стоит злоупотреблять гостеприимством, и пора освободить вашу спальню.
Сказала это и сразу почувствовала, что освобождать спальню мне как-то не хочется. Она была красивая, уютная, безопасная. Я бы с удовольствием пожила здесь какое-то время. В компании с вампиром.
– Я как раз хотел это обсудить. — Руфус необычно поджал губы. Его мимика с каждым днем как будто обогащалась эмоциями.
– О том, что мне пора вернуться домой? Не переживайте, я понимаю что.....
– Нет!
– Прозвучало как-то резко. Я замолчала. — О том, что вам лучше остаться здесь.
– Почему? У меня есть дом.
– Ваша квартира пока опечатана. Я пригласил Оракула, и несколько свидетелей, чтобы зафиксировать факт нападения. И там не безопасно. В общем, я буду рад, если вы останетесь в моем доме. И Руфус-младший будет.
Предложение оказалось необычным. Особенно если учесть тот факт, что вампир врал. Врал неумело. Никаких магических следов и следов нападения в квартире не осталось. И не могло остаться. Откуда? Там же ритуал не проводился! Все, что осталось от нападения — единственная метка на коже. Улики нужно было искать на территории Северной стаи. Но готова была спорить, они хвосты подчистили.
– Я не уверена, что это хорошая идея. — Мягко начала я. — Если мне небезопасно возвращаться домой, то я могу снять другую квартиру. Это не проблема.
– Не можете.
– Почему?
– Мне будет спокойней, если вы останетесь в поместье.
– Вы понимаете, что это не этично?
– Для кого?
– Для всех. Я ваша помощница. Могут пойти слухи, что у нас интрижка.
– Я не против официально оформить отношения.
В этот момент раздался грохот, как будто упала гора посуды. А через секунду раздался уже знакомый голос Георгия:
– Я не подслушивал. Вы слишком громко говорите, барон.
Руфус ничего не ответил, только закатил глаза, мол «ну кто тебе поверит»!
– Барон, если вы рассчитываете на наследство после моей смерти, то знайте, что из ценного у меня за душой только
чулки с кружевными резинками. На миллионы не рассчитывайте.Вампир как-то подозрительно сглотнул.
– Это же была шутка?
– Про наследство? Нет.
Губы предательски растянулись в улыбке. Вампир хихикнул. Как раз в этот момент в комнату вбежал Руфус-младший с еще одним носком, но увидев лицо вампира животное замерло, несколько раз моргнуло, потом потерло глаза лапками, медленно повернулось и убежало.
– Мне все равно нужно вернуться домой. — Продолжала настаивать я.
– Зачем?
– Хотя бы для того, чтобы забрать одежду. Я же не могу все время ходить в сорочке вашей будущей супруги.
– Я свободный вампир.
– Я знаю. Но все равно мне нужна одежда.
– Я взял на себя смелость и привез ваши вещи.
– Сами?
– Я не мог позволить посторонним мужчинам копаться в вашем гардеробе.
– И поэтому собрали мои вещи сами?
– Конечно.
Я хотела сказать, что как бы вампир тоже мне не самый близкий мужчина, чтобы рыться в ящике с бельем. Но не успела. В комнату снова вбежал Руфус-младший. Только теперь у него в лапах был не носок, а чулок. Тот самый чулок с кружевной резинкой. Кажется, я начала краснеть.
– Кажется, Руфус-младший нашел жемчужину своей коллекции. — Пошутил вампир.
Леда
Это был третий раз, когда волчица открывала глаза. Все тело ломило от боли. Как будто ее долго били, а потом заставили лежать на холодном полу. Последнее, что она помнила, как кучерявая сука что-то вколола ей в шею и волчица отключилась.
– Убью тварь. — Сказала Леда и заорала от боли.
Священная клятва напомнила о себе сразу треском костей и разрывающей болью в подреберье. Больше получаса Леда тяжело дышала и пыталась прийти в себя. Из глаз катились слезы страха и отчаяния, они перемешивались с кровью, которая текла из носа. Но вытереть ее Леда не могла. Боль парализовала все тело.
Только сейчас она поняла, что не привязана и находится в собственной машине. Вот только где она была, волчица пока определить не могла. Все, на что ее хватало — корчиться от боли. Проблема была в том, что чем острее было желание Леды уничтожить Алю и Андрея, тем хуже ей становилось. В конце концов она поняла, что ненависть к женщине ее убьет. И убьет по-настоящему. Ей пришлось усмирить собственные мысли, пока не стало совсем поздно. Только сейчас она поняла почему волки никогда не давали клятв, которые хранила Луна.
Мысль о том, что женщину придется оставить безнаказанной наконец-то стала осознанной. Умирать Леде, да еще и так глупо, не хотелось. Еще час она лежала на заднем сидении собственной машины, и ждала, пока боль утихнет. Этого времени беспомощности хватило, чтобы осознать все то дерьмо, в которое она сама себя окунула.
Тамер
С матерью Тамер так и не поговорил. С отцом тоже пока пересекаться не хотел. Им пришлось остаться у северян. Вампир мог появиться в любой момент. Вот только что делать со всем этим, Тамер не знал. Мирные соглашения нарушены. Черный ритуал проведен. Арис... Он не любил ее. Он еще раз попытался убедить себя в том, что не любил ее, но волк зарычал и ударил человека с такой силой, что у того перебило дыхание. Он ее не любил, но не имел права так поступать.