Ночная стража

Он развернулся и поспешил прочь, чтобы Нед не видел его лица.

Все. Пора уже. Именно сейчас, иначе он просто взорвется как мистер Сольцифероз. Он давно уже собирался, но не мог решиться, ведь те монахи вполне могут сделать много гадости человеку, пересекшему их дорогу, но все зашло слишком далеко…

Чувство долга говорило ему, что его ждет офицер. Он преодолел это. Оно не располагало всеми фактами.

Ваймс дошел до входа в штаб и остановился. Закрыл глаза. Если бы кто-нибудь взглянул на него сейчас, то увидел бы человека, пытающегося втоптать в дорогу два окурка. Спасибо тебе, Рози, за те картонные подметки. Он улыбнулся.

Сейчас думали мозги в его ногах. Ведь, как заметил юный Сэм, у ног есть собственная память…

Самые обычные округлые булыжники в виде кошачьей головы. В этой части города они не были хорошо закреплены в грунт и потому слегка двигались под ногами… потом, дважды перед тем как вернуться в штаб, его ноги чувствовали более крупные камни с узкими полосами, где мощение было заменено после прокладки водостоков. А перед тем была похожая полоса, но уже из мягких обломков кирпича, настолько разбитая, что практически превратилась в маленький овражек.

А за несколько дюжин шагов до того они несколько раз повертели его, но перед этим он чувствовал… грязь.

Ваймс, шедший с закрытыми глазами, врезался в тележку.

Грязь, думал он, поднимаясь с земли и игнорируя странные взгляды прохожих. Значит, аллея. Так, посмотрим… ах, да, вон там…

Это заняло двадцать минут.

Люди оборачивались, когда он проходил мимо с закрытыми глазами, полагая, что так ноги видят лучше. Хотя порой он осматривался по сторонам, вновь ощущая грозу растущей напряженности, ожидающей любой мелочи. Люди тревожились — стадо не знало покоя — и они не понимали, почему. Любой, на кого он глядел, безучастно смотрели в ответ.

Он вступил в административный центр города. Грубые каменные плиты между двумя полосами старинных булыжников, которые называют тролльими головами… в этой части города их можно найти лишь здесь, на углу Оловянной и Вязовой, а перед тем… да, крупные камни, из самых древних в городе, по которым сотнями лет колесили железные колеса тележек, эта дорога была прямо за городской стеной… да; по Вязовой улице он пересек Ямы и вдруг потерял свою нить. Но металлическая решетка вернула ее. Решетка подвала. Прохладного подвала. С истертым гербом. Масляный рынок. Да. Вперед, ноги!

Монахи опять развернули его здесь, но… длинные кирпичи, хорошо обожженные в горне, и полоса довольно новеньких плит, хорошо подогнанных друг к другу. Это могло обмануть вас, если бы вы не знали, что были на… да, улице Каменщиков, и здесь жили каменщики, следившие за состоянием дороги. Теперь найти аллею, с грязью и гравием, потому что каменщики сваливали туда свои отходы, но кроме этого там были кочки, где пролегали трубы. Да. Теперь найти квадратноглавые булыжники…

Он открыл глаза.

Да.

Слева от него, на Глиняном переулке, стояло три здания. Храм, зажатый между двумя лавками старьевщиков. Это был… простой храм, слегка иностранный, но разве не все они такие? Что-то вроде Высокогорного Пупземелья, где все живут на яках или чем-то подобном.

Двери храма были закрыты. Он нетерпеливо подергал ручку, а потом застучал мечом. Никакого эффекта. На дереве даже следа не осталось.

Но зато отворилась дверь магазинчика. Знакомое место. Когда-то здесь он покупал и одежду, и обувь. И, как и ломбард, лавка старьевщика открыта всегда. Ваймс ступил внутрь и тут же окунулся в пыльную темноту.

Это была пещера, полная одежды. С потолка свешивались старые костюмы. На древних полках высились стопки рубашек, маек, носок. Тут и там во мраке вырисовывались старые коробки, и он постоянно запинался об них. Под ногами путались заброшенные ботинки. И был запах. Если бы у бедности был запах, он был бы именно таким. Если бы у сбитой спеси был запах, он был бы таким. И еще чувствовалась капля дезинфицирующих средств.

Сделав несколько шагов от двери, Ваймс заблудился. Он развернулся и стал проталкиваться от одного серого ряда затхлых вещей к другому, раздумывая, умер ли уже здесь кто-нибудь и возможно ли это узнать. Он отодвинул вешалку с серым потрепанным костюмом…

— Вы брать?

Он обернулся.

Рядом не было никого, пока его взгляд не упал на маленького сияющего человечка, совсем лысого, очень тощего, в непонятной одежде, которую бы даже старьевщик не смог сбагрить покупателю. Кто он? Кто он?.. как ни странно, имя вспомнилось довольно быстро…

— А, э, да… мистер Встать…

— Счас Встать Солнц, — отозвался мистер Счас. Он схватил костюм, который держал Ваймс. — Хорошо, очень хорошо, отличный костюм, очень отличный, был у священника, очень хорошо, пятьдесят пенсов, жаль продавать, тяжелые времена.

Ваймс быстро отложил костюм и вытащил значок. Счас уставился на него.

— Я уже платить другой коп, — заговорил он. — Один доллар, один месяц, нет проблем. Уже я платить другой коп.

— Платить? — переспросил Ваймс.

— Две-нашивки я платить. Один доллар, один месяц, нет проблем!

— Капрал Квирк, — пробормотал Ваймс. — Вы не должны платить копам, мистер Счас. Мы здесь для вашей защиты.

Несмотря на скромные познания в языке, взгляд мистера Счас очень четко предполагал, что три-нашивки одна-корона коп, стоящий перед ним, упал с планеты Идиот.

— Слушайте, у меня нет времени на это, — продолжал Ваймс. — Где задняя дверь? Это дело стражи!

— Я платить! Я платить защита! Один месяц, нет проблем!

Ваймс взревел и пустился вдоль узкого прохода меж вешалок с одеждой.

Блеск стекла привлек его внимание, и он стал бочком пробираться по затхлому проходу, пока не дошел до стойки. Она была завалена более безнадежным товаром, но за ней виднелась занавешенная дверь.

Мистер Счас добрался до древнего манекена, который был настолько исцарапан и разбит, что казалось, будто его выкопали из вулканического пепла древнего города.

Мистер Счас потянул его за руку, и глаза загорелись.

— Номер Три здесь, — сказал он в ухо. — Он только что прошел внутрь. И он в ярости.

Задняя дверь была закрыта, но под весом Ваймса поддалась. Он ввалился во двор, взглянул на стену, отделявшую его от храмового сада, прыгнул, уперся ногами в кладку и подтянулся вверх, чувствуя, как крошится под ним пара кирпичей.

Он упал на спину и уставился на худую облаченную в рясу фигуру на каменном сиденье.

— Чашку чая, командор? — радостно спросил Подметала.