Ночное небо

Так просто? Ни тебе угроз, ни расправы. Ох, чую подвох!

— Верно, — да что она, мысли мои читает? — Я попрошу кое о чем взамен.

То ли ветер подул холоднее, то ли от напряжения по спине пробежали мурашки. Подавив желание вздрогнуть, я спросила:

— Что?

— Верни Дому Мечей их сына.

Она о Лледосе что ли? Чего-то подобного я ожидала. Певуница нашла след эльфа, и на его поиски отослали маленький отряд. Значит, те двое тоже из Дома Мечей. Хотя. Тот, которого я пила, больше походил на Певуницу. Ясно. Он из Дома Дождя. Тот, что младше, и впрямь родственник моего Лледоса. Именно моего.

— Нет, — отрезала я. — Ты — провидица, и должна знать мой ответ наперед.

— Почему «нет»? — казалось, жрица удивилась. Неужели в ее видении я ответила иначе?

— Ни тебе, ни кому бы то ни было еще, я не отдам его. Он — мой, — сохраняя спокойствие, ответила я. — И мы, увы, так не договоримся.

— Жаль, — прошептала эльфийка.

Не понравилось это мне. Предчувствуя беду, я лихорадочно стала соображать, как отвести от себя удар. Я здраво оценивала свои силы. Против певуницы не выстою. Особенно с одной рукой.

— Сианна, — озарило меня. — Как насчет того, чтобы сделать мне одолжение в обмен на прошлое?

— О чем ты?

Она выглядела удивленной. Может, силу певуниц преувеличивали?

— Давным-давно я спасла от позорной смерти твою сестру по призванию. Она бы стала прекрасной певуницей, но судьба ее была иной. Девочка все равно умерла. Но не с позором. Она была похоронена и не забыта.

Жрица заинтересованно слушала. Ее не отвлекал ни степной ветер, ни вой шакалов вдалеке.

— Она была родом из западных кланов. Ее имя Иссандра, — закончила я.

Мне хотелось верить, что Сианна увидит то, что случилось столетия назад. Увы, Иссандру я не спасла. Но старалась это сделать изо всех сил. Быть может, поняв это, жрица Духа отнесется ко мне иначе.

Текли минуты, а Сианна смотрела в никуда, лишь изредка перебирая невидимые глазу нити. Тонкие пальцы с ухоженными ногтями будто бы играли на незримой арфе. Сосредоточенное лицо устремлено вдаль. Все же эльфы — красивые существа. Не от мира сего. В разных смыслах этого слова.

Но пора бы Сианне поторопиться. Вот-вот очнется молодой эльф на берегу.

— Я вижу, — наконец выдохнула жрица побелевшими губами. — Теперь я понимаю.

Ее неизменная улыбка стала чуточку грустной. Невидящие глаза слегка закрылись.

— Что понимаешь? — насторожилась я. Сейчас она как скажет — бедная я буду.

— Я понимаю, почему то, что вижу я, разнится с тем, что делаешь ты.

Она склонила голову вбок, отчего шелк белых волос скользнул по плечам и перетек на грудь.

— И почему же? — я напряглась. Сейчас могло случиться все, что угодно.

— Та, которую звали Иссандрой, окружила тебя своей песней. И мелодия эта по-прежнему с тобой. Только ты не слышишь, ибо мелодия эта — часть тебя.

Жрица встала, и пока я пребывала в замешательстве, подошла ко мне. Мягкая ладонь опустилась на мою грудь. Я все же вздрогнула. От эльфийки дохнуло теплом.

— Здесь живет эта песня.

Я отшатнулась. Незрячая Сианна убрала руку. Улыбка по-прежнему играла на ее лице. Волосы трепал поднявшийся ветер.

— Я не ошиблась. Сын Дома Мечей с тобой. Сейчас ты можешь идти. Но знай, вампирица, однажды мы вернем его.

— Или нет, — зло прошипела я.

Откуда-то проснувшаяся ярость заставила действовать. Да как эта напыщенная эльфийка может мне указывать?! Видит Сайгум, я хотела решить все миром, не получилось. Не позволю, чтобы жрица Духа свысока смеялась надо мной. Не выйдет! Если я сейчас уйду, то не смогу вернуться к ребятам. А эльфы во главе с певуницой на «раз-два» их найдут. И бедные тогда мои Ярун, Эгун и Лледос! С Жаданом они тоже церемониться не станут.

Не выйдет! Не позволю!

Жрица хороша! Почувствовала мою атаку, отшагнула. Главное — не дать ей запеть.

Только Сианна раскрыла рот, только с ее губ сорвались первые звуки отаньи, и я с прыжка свернула ей шею. Тело упало кулем на землю. Белые волосы разметались по траве, укрыв и мои сапоги. Не такие уж и сильные эти певуницы. Жрицы Духа… Впрочем, готова поспорить, ее сестры по делу, другие жрицы, почувствовали ее смерть. И если увидели причину, то есть меня… Додумывать мысль до конца не захотелось.

Еще кое-что. Нельзя оставлять в живых эльфов на берегу. Но убивать их совсем не хотелось.

За меня все решила судьба. Или, в моем случае, Беликий?

Не успела я отойти от остывающего тела Сианны, как из высокой травы на меня бросился эльфийский воин. Молодой. Тот, которого я оглушила на берегу.

Внезапно проснувшаяся боль в левой руке помешала уйти от удара. Лезвие изогнутого эльфийского клинка попало в бок, царапнуло по ребру. Ах, ты ж… больно!

Хорошо, что я бессмертная, и меня этим не убить. Регенерация сделала свое дело, стянув края кривой раны.

— Дурак, — с болью и нарастающей жаждой шепнула я. — Теперь тебе точно не жить.

Эльф присел, готовясь нанести еще один удар, но я была первой. Тело само прыгнуло и вонзилось клыками в шею. Разорвало пульсирующую жилку.

Сквозь пелену охотничьей ярости я видела, как бьется подо мной северянин. Он понял, что это конец, но принять его не мог. Он надеялся на чудо. Но чуда не произошло.

Эльфийская кровь сполна утолила жажду. Боль отступила. Надолго ли? Последнее время ее приступы накрывали меня все чаще.

Я вышла к реке. Там все так же лежал без сознания родич Сианны. Все-таки они похожи.

Не хотелось добивать беззащитного.

Склонившись над еле дышащим северянином, я поняла. Еще час-другой, и он умрет. Явыпила из него больше, чем следовало.

Жаль. Хотелось внушить ему, чтобы он возвращался домой. А теперь вот придется оставить здесь.

Как-то все неправильно складывается! Не хотела я убивать этих эльфов. Да, они угроза мне и Лледосу. Но от угрозы можно избавиться по-разному. Тьфу ты!

Взмахнув растрепанными локонами, я присела рядом с эльфом. Придавила все еще кровоточащие следы моего укуса.