Ночной дурман

— Джилл, что за хрень происходит? Что он заставил тебя сделать?

— Какой интересный вопрос, — пробормотал Маттиас. — Но сейчас не время для игр. Дампир, ты должен меня выслушать. И очень внимательно.

— Джилл, — прохрипел Деклан. — Ты должна выбраться отсюда. Уходи прямо сейчас…

— Не так быстро. — Я нервно оглянулась на распахнутую дверь, ожидая, что в любую секунду там появится не меньше дюжины разъяренных вампиров. — Маттиас, поторопись, пожалуйста.

Маттиас отодвинул меня, схватил Деклана за подбородок и силой заставил посмотреть на себя:

— То, что тебе наговорили — чудовищная ложь. Я не насиловал твою мать. Ты не мой сын. Меня можно называть по-разному, но никак не насильником.

— Врешь. — Деклан попытался отвернуться, но хватка Маттиаса была крепкой.

— Нет. Должно быть, твоя мать попала в руки Моники Грей, а та занялась ею, чтобы заполучить еще одного дампира для своей исследовательской программы.

— Меня растила не доктор Грей.

— Но она перепоручила тебя заботам того, кто был на это способен, верно? Кому она достаточно доверяла? А сама продолжила эксперименты по скрещиванию людей и вампиров, погубив с тех пор не одну жизнь.

— Женщины сами обращались к ней за помощью.

— А она им вешала лапшу на уши, давая свыкнуться с новыми реалиями, только для того, чтобы дампир когтями прорвал себе дорогу из хрупкого тела матери. Сделав простое УЗИ, Моника могла с уверенностью сказать, что в чреве монстр. Все эти беременности можно было прервать на ранних сроках и спасти жизни несчастных женщин, но Моника этого не делала.

Лицо Деклана оставалось каменным.

— Это не меняет того, кто ты.

— Я не твой отец.

— Мне говорили обратное.

— Тебя пичкали ложью, чтобы заставить меня ненавидеть. Моника Грей уже почти тридцать лет мечтает меня уничтожить. «Ночной дурман» — ее последняя попытка.

— Она хочет истребить всех вампиров, не только тебя.

— Она тебя в этом убедила. — Маттиас ходил туда-сюда по маленькой комнатенке. — Но я в это не особо верю.

— Она хорошая, добрая женщина, — настаивал Деклан.

— Не уверена. — Я наконец озвучила свои сомнения. — Это же она дала мне зелье-катализатор вместо противоядия, помнишь? Ей было плевать, умру я или выживу. Ты же знал, иначе никогда не помог бы сбежать.

При воспоминании о том событии на лице Деклана мелькнула неуверенность.

— Ты единственный дампир такого возраста, о котором мне известно, — продолжил Маттиас. — Но есть еще один, только что рожденный. Девочка. Моя… дочь. — Он несколько замялся, произнося последнее слово. — Она в руках Моники. Считается, что кровь дампира женского пола обладает особой силой, и вампиры думают, она даст им истинное бессмертие. Если о существовании моей дочери прознают, ее схватят и принесут в жертву, чтобы верящие в этот ритуал выпили ее крови.

Деклан покачал головой:

— Ты ошибаешься.

— Нет.

Деклан нахмурился. Он начинал верить словам Маттиаса. Может, не на сто процентов, но все же… Он перевел полный сомнения взгляд на меня.

— Я ему верю, — сказала я. — Поначалу колебалась, но в его словах есть смысл. Я чувствую, что это правда, и мы должны что-то с этим сделать.

Теперь в здоровом глазу Деклана мелькнула боль:

— Он сковал меня и пытал больше суток, при этом позволяя верить в твою смерть.

— Ты мой враг, — объяснил Маттиас. — В моем королевстве не принято встречать врагов с распростертыми объятиями. Ты убил многих моих подданных, руководствуясь одними только предрассудками, которые в тебе взращивали с самого рождения. Твое имя хорошо известно. Правда, я не имел представления, что ты дампир. — Он покачал головой. — Твои шрамы…

— Что с ними не так? — прорычал Деклан.

— Если бы я не мог излечиваться, то выглядел бы прямо как ты, учитывая, что я пережил за свою жизнь.

— Тебе повезло, что на тебе все заживает как на собаке. Не хотелось бы попортить личико короля, — хмуро съязвил Деклан. — Я не знаю, во что верить…

— Неважно, прислушался ты к моим словам или нет. Единственное, что имеет значение — моя дочь. Надо побыстрее вызволить девочку и ее мать, пока не стало слишком поздно.

— Карсон не стал бы участвовать в подобном варварстве, — стоял на своем Деклан.

— Может, он просто не в курсе, — сказала я, хотя сама в это не верила.

Одним из взятых у мертвого вампира-охранника ключей Маттиас расстегнул кандалы на руках Деклана. Тот, пошатнувшись, навалился на меня. Все его тело было напряжено и излучало еле сдерживаемое желание кого-нибудь порвать.

— Ты как, в порядке? — спросила я, поглаживая его лицо.

Он пронзил меня взглядом:

— Они сказали, что ты погибла. А я им поверил.

— Знаю. Но это же не так.

— Твоя кровь…

— Все еще смертельна для вампиров, — вклинился в разговор Маттиас. — Остальные настаивали, чтобы я ее убил, но я этого не сделал. Считай это еще одним проявлением доброй воли, потому что это и стало причиной такого несвоевременного восстания против меня.

— Ты идти-то можешь?

Деклан кивнул:

— Да.

— Ну что, Джиллиан, видишь, как все складывается? — сказал Маттиас. — Я помогаю тебе освободить твоего дампира, а ты поможешь спасти моего. По-моему, это честная сделка.

Он казался очень спокойным, но я-то видела, что это не так. Нежданная ответственность за дочь, да еще свержение с трона, с которого он управлял вампирами три последних десятилетия… да, нелегко ему пришлось.

От меня не ускользнул тот факт, что Маттиас пытался вырвать из меня признание во влечении к нему до того, как сообщил о Деклане. Его забавляла игра с моими эмоциями.

Да уж, Маттиаса нельзя назвать славным малым, помогавшим мне спасти Деклана по доброте душевной. Именно по его приказу Деклана сковали и пытали. Король вампиров был лицемером и манипулятором. И все равно я не сомневалась в искренности его желания спасти дочь, пока с малышкой не случилось чего-нибудь ужасного.

Как только Деклан наконец уверенно встал на ноги после стольких часов в висячем состоянии, он подошел к Маттиасу, схватил его за рубашку и склонился, оказавшись нос к носу с королем вампиров.