Ночной хирург
Шрифт:
Фотография хранилась у Тима в тумбочке. Одна из немногих уцелевших вещей – не понадобилась, наверное, мародерам, а потом попала в «личное дело» воспитанника. Там бы ей и лежать, если бы не обаяние Тима и не пара дензнаков. Тускловатые цвета, рожденные фотобумагой «Kodak», изображение, знакомое до миллиметра: мужчина и женщина на фоне моря. Июль 2000-го, за пять лет до рождения сына – и до собственной гибели. Будущий папа молод и улыбчив, русая шевелюра топорщится, жена его в легком синем платье, наоборот, серьезна. Ничего общего с сегодняшним стариком – почему же так захотелось взглянуть на них именно сейчас?
– По-любому,
***
«Плешкой» именовался пустырь на окраине, у самой тайги. В отдаленном прошлом здесь был пожар, а оставшаяся прогалина-проплешина так ничем и не заросла. Несколько лет прослужила тусовочным местом для гопоты, потом превратилась в стихийную помойку, и людям здесь стало совсем некомфортно. Даже любителям выпить и уколоться. Вонь стояла такая, что легкие вмиг сворачивались и уходили куда-то в область печени – а желудок, напротив, толкал содержимое наружу. Если есть в поселке место, где «воняет мертвечиной», так это оно!
Для Тима запах теперь был повсюду – в детдоме, на улице, в лесу даже. Пробивался сквозь ароматы трав и хвои, перемешивался с гулом в ушах, да и глаза теперь что-то видели. Засекали сбоку размытую тень, а прямому взгляду она не давалась. Отвратительное, в общем, чувство! С ним бы в кровати лежать, а не шастать ночами, но Золотой два раза не предлагает! Терпи, если вызвался!
К «Плешке» подошел кружным путем, через лес, и сигаретный дымок почуял издали. Даже сквозь запах помойки. В машине Саня курить не любил, потому дожидался снаружи, окутанный сизым облаком.
– Молодца, вовремя, – кивнул небрежно, сигаретка пыхнула алым. – Пацаны уже на месте, докурю и погнали.
– Куда?
– На кудыкину гору! По дороге узнаешь…
Хотел сказать еще что-то, но осекся. Глядел теперь мимо, глаза стремительно округлялись.
– Что? – спросил Тим, оборачиваясь, а дальше стало не до вопросов.
Тварь – вот первое, что пришло ему в голову.
Дикая помесь обезьяны и жабы, метрового роста, вся в буграх мускулов. Бледная, голая кожа, зубы-иглы, багряный отсвет глаз. В жизни таких не бывает, но что тогда?! Розыгрыш?! Проверка на смелость?!
– Ух, ёпта! – выдохнул Золотой, и сомнения рухнули. Какая, нафиг, проверка, если столько ужаса в Санином взгляде! Пальцы, впрочем, сработали – запулили окурок, нырнули в карман за ножом.
Тварь кинулась.
Перелетела двумя прыжками десяток метров, а Золотой на ее пути оказался случайно – не успел отскочить. Шипение, скрежет, крик – человеческий, полный ужаса. И утробное бульканье. Тварь поднимает голову, с морды сочится темное, а бежать уже некогда. И некуда. Так не бывает, и сейчас он проснется в своей кровати живой, здоровый, это ведь только сон, сон…
– Замри, – произнес кто-то тихо, но властно. – Я отвлекаю, ты лезешь в машину.
Давешний дед – откуда он взялся?! Всё в том же костюме, с тростью, как из фильма про красивую жизнь. Поднял к лицу кулак и свистнул тихонько, будто заклинатель змей в свою дудку: фью-у-уть!
АПШ-Ш-Ш-Ш!!! КР-КХ-ХА!!!
Голос твари прозвучал как напильник по стеклу, но старик в ответ улыбнулся:
– Ну, не скрипи-и, не скрипи-и, не пугай меня.
Уходи по-хорошему.КРРРРРРР-Х-Х-ХА!!!
Пасть немыслимого существа раскрылась, будто кошелек с рядами зубов, бугристые лапы поджались для прыжка. С другой стороны поляны донесся ответный скрип-шипение. Еще одна тварь!
– Ах, вот вы как? Ну, ладно. Лезь в машину, остолоп!
Последняя фраза, конечно, Тиму. Пробила наваждение, но ручку двери искал слишком долго, наощупь – отвернуться сейчас вообще не мог. Ближняя тварь повернулась опять к нему, но старик свистнул вновь, затейливо и протяжно. Пригнулся, чуть присел, корпус трости остался в левой руке – в правой тускло блеснул освобожденный от ножен клинок.
– Ну, кто из вас ненасытней?! Прошу!
Тим нырнул уже в теплый салон авто – отсюда всё видно не хуже, только звуки расплывчатей. Скрип атакующей гадины – и утробный, болезненный стон на финише.
– Я ведь тебя предупреждал, – тон деда и сейчас не повысился, а свист клинка закончился влажным шмяком. Не было уже твари – только тусклая, бледная груда с парой разрезов. Её брат-близнец (или сестра?) двинулся к старику осторожным шагом, враскачку. Кожа блестит, мышцы ходят под ней, напрягаются. Сейчас прыгнет!
– Уходи по-хорошему.
ХР-Р-Р-Р-РРРРРРР-Я!!!
Тело размазалось в серую полосу, немыслимо быстрый прыжок – туда, где уже никого. Только посвист клинка навстречу.
УМ-М-М-М-М-М!!!
Низкий звук, от которого заныли зубы. Тварь ползет, тянется пастью, старик поднимает клинок двумя руками. Фью-ю-и-ить! Уродливая башка падает наземь, а туловище всё ползет… тоже завалилось.
– Это сон, – сказал Тим, и не узнал своего голоса. – Кх-ха, сон, в натуре!
Окружающий мир ему не ответил, оставшись предельно реалистичным. Салон «хендая» пахнет пылью и резиной, перед глазами висят крохотные боксерские перчатки – подвеска на зеркале заднего вида. За лобовым стеклом продолжается дурная фантастика. Старик в костюме разглядывает тела неизвестных существ. Налюбовался, вытер клинок о траву и сунул в ножны – снова трость получилась. Подошел, наконец, к машине.
– Выходи, теперь можно! Других поблизости нет!
Глава 2
Наружу совсем не тянуло, но вылез – пацану запрещается показывать страх! Сплюнул под ноги, придал лицу выражение равнодушной скуки.
– Молодец, не психуешь, – оценил старик вполне серьезно, но Тим вдруг почувствовал себя щенком в присутствии громадного дога. Смутился, разозлился и сплюнул еще раз, более звучно.
– Не куришь, как я понимаю?
– А чё?!
– Просто, интересуюсь. В нашем деле лучше быть некурящим, с развитым обонянием.
– В каком еще деле?! – начал Тим заводиться всерьез. Слишком много всего за один день, а запах тухлятины и людской крови слишком залепляет ноздри. Бежать бы отсюда, но нельзя ведь!
– Мне какая разница, ваще, до ваших дел?! Вы кто, ваще?!
Старик не обиделся, и улыбка выглядела не насмешливой, а вполне понимающей. Доброй она выглядела, вот что!
– Вижу, речь у тебя не такая гладкая, как прежде, зато естественная. Что ж, думаю, нам действительно пора познакомиться, молодой человек. Меня зовут Арчибальд. Можно «дядя Арчибальд», но не настаиваю, мы ведь не родственники. Твое имя мне известно, так что…