Ночной консьерж

Кристина едва заметно кивнула.

– Он стал регулярно уезжать из своего города, переодеваться и жить несколько дней в этой новой, чужой личине. Мне он рассказал немного, и я даже не знаю, что из его рассказов – правда, а что – выдумка. Но судя по ним, кем он только не был. В молодости побывал священником в Ницце, официантом в Амстердаме, беглым заключенным в Глазго… Правда, он говорил, что тамошние рыбаки, у которых он ночью попросил убежище, наутро выдали его полиции. Иногда случалось терпеть лишения, но такая встряска давала ему огромный заряд энергии. Душевные шлаки уходили, картина мира становилась объективней. Это он мне сам сказал, и я ему верю, у него глаза горели, когда он об этом говорил.

С годами перевоплощаться в других людей становилось сложнее. У него успешно развивалась политическая карьера, и теперь любая эксцентричная выходка, безобидная шалость, могли ее погубить. Но отказаться от своего хобби он был уже не в силах. Он стал тщательнее готовить эти маленькие путешествия. Маскировался, заметал следы. Он заказывал поддельные документы, изменял внешность, выбирал страны и маршруты, где неожиданный сбой в представлении можно было бы ликвидировать при помощи, к примеру, денежной компенсации. Вместо Европы уезжал в Южную Америку, в Азию, в Россию. Я не шокирую тебя? Ты узнаешь своего отца?

– Похоже на него… Только он никогда не был политиком.

Кристина достала из сумки бутылочку с водой, сделала несколько глотков, а остальное вылила на лицо Сержа, смыв остатки своей неконтролируемой злости.

– Это что, шаг к сближению? Стокгольмский синдром? – Серж благодарно заморгал. – Тогда отвяжи меня, чтобы я не фантазировал, как мясник придет разделывать мою тушу.

– Рассказывай дальше. – Кристина проигнорировала просьбу. – Зачем он приехал в Москву и что ты с ним сделал?

– Клянусь тебе – ничего! Все было гораздо проще и спокойнее, чем я мог предположить. Я ожидал эксцентричного богача, который поставит передо мной задачу, каких я еще не решал. Я рассчитывал заработать приличную сумму и получить удовольствие от реализации безумного плана, пришедшего в чью-то воспаленную голову. На деле все оказалось намного проще. В электронной переписке он просил подготовить возможность пожить какое-то время в российской глубинке как простой крестьянин. Ему было важно оказаться там, где его никто не смог бы узнать и никто не проявил бы к нему интерес. Я сделал все, как он просил. В Москву приехал уставший человек, которому больше всего хотелось покоя и анонимности. Я постарался обеспечить ему и то, и другое.

– Где? Где он сейчас?

– В общем, недалеко отсюда… В Ярославле. Точнее – под Ярославлем, в пригороде… Что это? Слышишь?

Снаружи послышался шум подъезжающего автомобиля. Кристина бросилась к верстаку, на который она положила пистолет. Автомобиль плавно затормозил у гаража, хлопнули дверцы, захрустел гравий под ногами нескольких человек, а через секунду дверь гаража приоткрылась.

– Рекомендую не делать глупостей! – произнес гортанный голос с южным акцентом. – Мы входим.

В узкие гаражные двери друг за другом протиснулись трое мужчин. В черных кожаных куртках, плотно укрыв головы гутрами, они ступали пружинисто, как пантеры. Каждый держал пистолет в вытянутой руке, и все три ствола были направлены в Сержа. Кристина растерянно водила дулом семнадцатизарядного «глока», доставшегося ей от Бесцветного, и не понимала, что нужно делать в подобной ситуации, а главное – почему эти люди не обращают на нее никакого внимания. Это же она тут главная! Точнее – была главной…

– Вы правы, это бессмысленно, – ответом на ее мысли прозвучал тот же голос снаружи. – Как только вы выстрелите в одного из моих людей, двое других сразу убьют этого слизняка, которого вы так аккуратно распяли на полу. А ведь он вам нужен, не правда ли? У него есть для вас важная информация? Он должен вам деньги? Не волнуйтесь, я не лезу в чужие дела. Мне даже не интересно, что происходит между вами. Но он вам точно нужен, иначе вы не стали бы привязывать его, доставать молоток, клещи… Вы же не мебель сюда пришли ремонтировать. Положите пистолет.

Кристина несколько секунд обдумывала предложение. Лоб ее покрылся бисеринками пота. Шансов не было. Она понимала, что если откроет стрельбу, ее наверняка убьют. И абсолютно точно убьют Сержа, как раз тогда, когда он уже готов сказать ей, где находится отец. Можно было закричать и парализовать этих угрюмых мужчин с пистолетами. Но, во-первых, тогда она наверняка парализует Сержа. И никто не скажет, сколько времени он будет приходить в себя и не образуются ли в его памяти провалы, пустив насмарку весь труд. А во-вторых, кроме этих бойцов в черном наверняка есть еще люди снаружи. Сколько их там? Один? Двое? Трое? Насколько далеко от гаража они находятся? Если ее крик не подействует на них? Нет, рисковать нельзя. Кристина медленно положила пистолет на верстак.

– Вы разумная девушка, я в вас не ошибся, – Али вошел в гараж и направился к Кристине. – Как забавно складываются обстоятельства. У меня тоже есть важное дело к этому человеку, – он кивнул на лежащего Сержа. – И он мне тоже нужен. Как будем его делить? – Али усмехнулся, жестом продемонстрировав варианты «вдоль» и «поперек». – Я уважаю ваш бизнес, но поскольку сегодня нас больше, мы с оружием, а вы безоружны, смею предположить, что мое дело важнее вашего.

– Али! – Серж напрягся, натянув веревки. – Я не успел! Но я сделаю! Я уже работаю…

– Конечно, сделаешь. Но я не могу долго ждать. Мое время – главная драгоценность и нельзя тратить его впустую, ожидая, пока ты дерешься с кем-то, пока кто-то в тебя стреляет, делает из тебя гаражного Иисуса… Ты не обидишься, если я ускорю процесс?

С этими словами Али достал из кармана куртки небольшой пластиковый пакетик. Поднес его к лицу, прищурился, посмотрел на свет сквозь пластик и только после этого вытряхнул содержимое пакета на верстак. Кристина вскрикнула. Серж ничего не видел, лежа на полу, но по ее реакции догадался, что в пакете нечто ужасное.

Впрочем, уже через несколько секунд он смог сам подойти к верстаку и рассмотреть. Люди Али быстро и молча отвязали его, не переставая держать их с Кристиной под прицелом. На верстаке лежал палец. Безымянный палец правой руки, с длинным тщательно отполированным ногтем, на который был нанесен узор в виде красной паутины.

– Гальдонфини! – выдохнул Серж. Он слегка покачивался, заметно было, что к вертикальному положению ему приходится привыкать.

– Ганди! – всхлипнула Кристина.