Ночной обоз

Но Родька не успел еще раз броситься в омут, его опередил Шурка.

— По очереди так по очереди! — выкрикнул он, мигом разделся и кинулся в воду. Пробыл там совсем недолго и, вынырнув, хрипло скомандовал:

— Тяни! Разом!

Мальчишки ухватились за веревку и вскоре вытянули на берег закрюченный «кошкой» тяжелый темно-зеленый ящик.

Пока Шурка грелся у костра, а потом одевался, ребята оторвали топориком крышку ящика и взвыли от радости. В ящике аккуратно были уложены винтовочные патроны, тронутые зеленоватым налетом окиси.

Потом в воду по очереди ныряли Витол и Яша Самусенко. На берегу набралось целое богатство — три ящика с патронами. Но это было еще не все. Мальчишки уверяли друг друга, что со дна омута можно извлечь еще с десяток таких ящиков.

— Хороша добыча! Знатный у вас улов... — раздался за спинами ребят глуховатый голос.

От неожиданности мальчишки пригнулись и шарахнулись в заросли лозняка, и только Яша Самусенко, запутавшийся в штанах, все еще прыгал на одной ноге около костра.

Первым опомнился Шурка и выглянул из-за куста. И у него сразу отлегло от сердца.

На берегу омута, вытянув шею и заглядывая в открытые ящики с патронами, стоял знакомый ему еще по школе десятиклассник, Танин приятель, Виктор Первухин.

Был он рослый, плечистый, с белесым пушком на щеках и подбородке; за плечами болтался тощий рюкзак, порыжевшие сапоги разбиты, под курткой заношенная, грязная рубаха, в руках суковатая палка. Видно, парень шел издалека.

— Первуха! Ты?! — обрадованно вскрикнул Шурка. — А мы уж думали...

— Плохо, видно, думали, — усмехнулся Виктор, оглядываясь по сторонам. — Что ж это вы, братья-конспираторы? Занимаетесь таким делом, — он кивнул на ящики с патронами, — а дозорных не выставили... И костер зачем-то запалили.

— Так ребята ж все свои, надежные. И место тихое. — Шурка сделал мальчишкам знак, чтобы подошли поближе.

— Тихое-то тихое, а я вот все же набрел на вас. На дымок вышел.

Виктор задержал взгляд на Шурке и Яше.

— А вы почему в городе? Почему с детдомом не уехали?

— Не удалось. — Шурка сообщил, что произошло в день эвакуации детского дома, как ребята с пионервожатой Скворцовой попали под бомбежку, как Таню контузило. — Сейчас она в третьей больнице, у твоей матери... Уже поправляется... — Он хотел было еще сказать, как Таня ждет Виктора, как он нужен и ей и всем ребятам, чтобы помочь им переправиться в партизанский отряд, но не успел.

Виктор, кивнув на ящик с патронами, спросил:

— А этого добра здесь много?

— Хватит. Только таскай да таскай. Мы ведь это по заданию Тани собираем... Для вас.

— Это что значит «для вас»? — насторожился Виктор.

— Ты ведь откуда? Из партизанского отряда? — Шурка неопределенно махнул в сторону леса. — И с каким-нибудь важным заданием. Ведь правда?

Виктор нахмурился, подозрительно посмотрел на мальчишек.

— Ну вот что, — недовольно заговорил он. — Ты чего-то путаешь. Никакого отряда я не знаю. И никакого задания не имею. Просто не сумел уйти с эвакуированными и вот возвращаюсь домой. И ты не вздумай чего-нибудь болтать про меня.

— А чего в городе собираешься делать? — не утерпев, спросил Шурка.

— Экий ты дотошный... — отмахнулся Виктор. — Ну, жить буду, как все... На какую-нибудь работу устроюсь.

Сбитый с толку Шурка растерянно переглянулся с ребятами — вот так встреча. Наболтал парню невесть что, рассказал про оружие, про патроны, про пионервожатую, а Первухе, может, нет никакого дела ни до оружия, ни до Тани.

— Ну, так будь здоров, Шурка, — кивнул Виктор, еще раз поглядев на ящики с патронами. — А куда вы это добро подеваете?

— Это уж наше дело.

— Ну и правильно! Я вас не видел и ничего не знаю. И вы меня не встречали... Только все же эти орешки надо бы в порядок привести. — Виктор взял из ящика патрон, другой, до блеска протер их рукавом ватника и аккуратно положил обратно. — Вот так... Таким манером… Ну, бывай, ребятки! — Он шагнул было на тропинку, ведущую в заросли лозняка, но потом обернулся и вновь обратился к Шурке: — Кстати, где тебя разыскать, если понадобишься?

— Чего нас искать, — буркнул Шурка. — Надо, мы и сами объявимся.

— А все же? Где вы обитаете?

— У нас дом пока без адреса... Ищи между небом и землей — не ошибешься.

Усмехнувшись и пожав плечами, Виктор скрылся за кустами.

— Видали такого, — фыркнул Яша. — Работать он пришел... На фрицев трудиться.

— А может, он того... Перетрухал, — заметил Родька. — И совсем он не партизан. И никакого задания у него нет. Просто он домой прибежал, к мамке.

— Не должно вроде, — сказал Шурка. — Виктор в истребителях был... Бой принял. — И все же ему было не по себе. Ведь он так надеялся, что Первухин поможет ребятам и Тане уйти в лес, в партизанский отряд! А тот вдруг заявил, что ничего о партизанах не знает. Но почему же тогда Виктор заинтересовался патронами, оружием, спросил, где они, мальчишки, проживают. Нет, чего-то он петляет, темнит.

— А дальше чего делать будем? — прервал раздумья Шурки Витол. — Нырять или как?

— На сегодня хватит... — Шурка посмотрел на ящики и распорядился протирать патроны.

— Видали, как Первуха делал?.. Вот и вы так.

Мы нужны здесь

Утром, закончив обход больных, Елена Александровна позвала. Таню к себе в кабинет и, прикрыв дверь, сказала, что третьего дня домой вернулся Виктор.

— Вернулся? Оттуда? Из партизанского отряда? — вскрикнула Таня.

Елена Александровна слабо махнула рукой и, помолчав, призналась.

Оказывается, ее сын ни в каком партизанском отряде не был. Просто после того, как истребительный батальон был разбит, Виктор почти три недели бродил по округе. Его дважды забирали патрули и полицаи, допрашивали, держали под арестом, пока наконец ему не удалось пробраться домой.

— Честное слово, Таня, я ничего не понимаю, — пожаловалась Елена Александровна. — Виктор был за линией фронта, мог остаться в армии или присоединиться к партизанам, а он ни с того ни с сего вернулся обратно в город.

Нет, он совсем поглупел, ее сын. Зачем только лезет на рожон! Десятиклассник, комсомолец, первый спортсмен в школе... Да в городе его каждая собака знает, сразу же схватят...

Таня невольно просияла.

«А ведь это он из-за меня вернулся, из-за меня...» Они же клятву дали друг другу, что никогда не расстанутся и вместе уйдут в армию или к партизанам. Значит, он не забыл клятвы!

— А про меня он что-нибудь спрашивал? — ревниво осведомилась Таня.

— Как же, как же! Первый разговор о тебе. Почему ты в больницу попала, как себя чувствуешь... Да он сегодня и сам к тебе зайдет. Жди его после обеда в саду.